Да? Я думала, для Леонида Сергеевича! И яблоки, и сахар на его деньги куплены. Он главный заказчик. Хотя, справедливости ради, в еде он нас с мамой не ограничивает, и плату за это не берет.

— Мам, я все сделаю, — говорю вслух, — просто устала. И настроение паршивое.

Из поездки я вернулась утром. Наши баскетболисты в конце августа ездили на сборы в лагерь на берегу моря, захватили и начало сентября. Я присоединилась к ним вместе с девчонками в последнюю неделю. Ребята участвовали в товарищеских матчах, и организаторы пригласили команду чирлидинга, чтобы мы «выступили и зажгли».

Я предвкушала поездку к морю, отдых на пляже и путешествие по интересным местам, но реальность оказалась сурова. Девчонки за лето расслабились, разленились и забыли все, что можно забыть, поэтому пришлось тренироваться и репетировать с утра и до вечера, чтобы достойно выступить. А по ночам, вместо того, чтобы спать, я отлавливала тех, кто пытался тайком улизнуть из лагеря, чтобы потусить с местными.

И нет! Мне больше всех не надо! Просто девчонки пили пиво, ели пиццу и чипсы, а наутро едва могли встать с кровати на тренировку. А я — капитан команды. Кто-то должен быть ответственным.

Настроение паршивое еще и потому, что наши ребята проиграли все матчи. У них сменился состав, и команда то ли так и не успела сыграться, то ли игроки собрались слабее тех, что закончили школу.

Домой я вернулась сонная, уставшая и злая. А мама, как назло, затеяла генеральную уборку, стирку и вот… два мешка яблок. Времени нет, чтобы школьные новости узнать. Девчонки в чате флудили что-то о новеньком в классе, о жутком расписании и допах чуть ли не каждый день.

— Зря ты осталась в команде, — сказала мама. — Может, уйдешь? Больше времени на занятия будет.

— Мам, мы уже об этом говорили. Я справляюсь с нагрузкой. Чирлидинг — плюс в резюме. Тем более, я капитан! Учебе это не мешает.

— Ладно, не заводись, — проворчала мама. — Знаю, что ты стараешься. Мия, используй свой шанс, не пусти его псу под хвост.

— Все в порядке, мам…

Мой шанс — это Леонид Сергеевич. Он устроил меня в элитную школу, где учатся мажоры. Он платит за мое обучение и репетиторов, поддерживает стипендией, чтобы я не тратила время на подработки, и время от времени дарит что-нибудь в знак поощрения. Телефон — его подарок, ноутбук — тоже.

Одно время я даже думала, что я — его дочь. Но когда заикнулась об этом маме, получила от нее подзатыльник.

— Отца твоего он знал, — сказала она, прооравшись. — И чем-то обязан ему был, похоже. Потому и меня на работу взял, с животом. И тебе помогает.

Как-то я набралась наглости и поинтересовалась у Леонида Сергеевича, почему он так ко мне добр. И получила странный ответ.

— Я не добр, Мия, а корыстен. У тебя способности к физике. Окончишь институт — пойдешь работать в мою лабораторию. Мне нужны твои мозги, и я вкладываю деньги в будущие проекты.

Объяснение показалось мне надуманным, чувствовалась в нем какая-то недосказанность. Однако физика мне нравилась, и научно-исследовательская работа под руководством Леонида Сергеевича казалась счастливым билетом в светлое будущее. Так что я больше не зацикливаюсь на странностях нашего хозяина. И спокойно пользуюсь тем, что он дает.

В конце концов, у Леонида Сергеевича одно требование — учиться на «отлично».

Было одно. До сегодняшнего вечера.

Вернувшись домой и отужинав с племянником, Леонид Сергеевич вызвал меня в свой кабинет.

— Мия, это твой последний год в школе?

Он и сам прекрасно это знает.

— Да, Леонид Сергеевич, — отвечаю я вежливо.

— Планы не изменились? Хочешь и дальше изучать физику?

— Да, хочу.

— Куда планируешь поступать?

Называю три института, куда реально могу попасть, набрав хорошие баллы на экзаменах.

— Университет почему не рассматриваешь?

— Физико-технический? Чтобы туда поступить, одних баллов недостаточно.

Я тактично молчу о том, что берут туда только элиту. Лучших из лучших, и не только по учебе. А я, хоть и пользуюсь определенными привилегиями, все же остаюсь дочерью служанки.

— Я дам необходимые рекомендации и оплачу обучение, — говорит Леонид Сергеевич небрежно, как будто мы беседуем о погоде, а не о моем будущем.

У меня перехватывает дыхание. Я и о том, что имею, мечтать не смела. А универ — это вообще за гранью. Я смогу там учиться?! Вау!

— Спасибо, Леонид Сергеевич! Это… потрясающе.

— Как понимаешь, при определенных условиях, — добавляет Леонид Сергеевич. — Ты оканчиваешь школу с золотой медалью. В течение этого года сдаешь экзамен на сертификат по знанию языка. Это чтобы в будущем не было проблем со стажировкой за границей. И игнорируешь моего племянника.

— Что? — переспрашиваю я, несколько опешив от последнего пункта.

— Все перечислить? — усмехается Леонид Сергеевич.

— Нет, про племянника, пожалуйста. Я не должна с ним разговаривать? Без проблем!

— Вы уже познакомились?

Да, если это можно назвать знакомством.

— Столкнулись во дворе, — отвечаю я уклончиво.

— У Кирилла проблемы в семье, и он пока поживет у меня. Разговаривать вы, безусловно, можете. Я хочу, чтобы ты в него не влюблялась.

— Что? — повторяю я, как дурочка.

Впрочем, дурочкой я себя и чувствую.

— Я запрещаю тебе его любить, — говорит Леонид Сергеевич. — Так понятнее?

— А… Конечно. Я знаю, что он мне не пара.

Не объяснять же ему, что Кирилл никогда мне не понравится просто потому, что он — мажор. Я давным-давно запретила себе заглядываться на таких парней.

— Хорошо, что ты это понимаешь, — удовлетворенно кивает Леонид Сергеевич. — Можешь идти. Условия ты услышала, выбор за тобой.

Да какой еще выбор?! Между Кириллом и учебой в лучшем универе страны? С перспективой стажироваться за границей? Ха! Тут и думать не о чем!

Выхожу из кабинета, направляюсь к лестнице, но кто-то хватает меня поперек туловища, одновременно зажимая рукой рот. И тащит куда-то в темноту.

Мия

Испуг быстро сменяется злостью. Даже гадать не пришлось, кто такой смелый! В доме появился лишь один новый жилец.

Кирилл, ты труп!

Я сильная, однако вырваться из железной хватки не могу. И, как ни стараюсь, лягнуть наглеца по колену не получается. Вспыхнувший свет слепит глаза.

— Эй, поросеночек! — шипит Кирилл мне на ухо. — Если пообещаешь не визжать, отпущу.

Пытаюсь кивнуть в знак согласия. Визжать не буду. Упырок не знает, что это бесполезно, в доме толстые стены. Зачем визжать? Я его молча прибью!

Хватка немного слабеет, я выворачиваюсь и пытаюсь стукнуть Кирилла обеими руками в грудь. А он опять ускользает! И я лечу рыбкой… прямо на кровать. Матрас пружинит, но я гашу рикошет и, развернувшись, вскакиваю на ноги и сжимаю кулаки.

— Неплохо, — кивает Кирилл, отойдя на безопасное расстояние. — Еще потанцуем? Кажется, до тебя еще не дошло, что достать меня невозможно.

Я легко вспыхиваю, но быстро успокаиваюсь. Просто напоминаю себе что-нибудь реалистичное, и это гасит эмоции. Вот сейчас, например, достаточно представить, как рассердится Леонид Сергеевич, если покалечить его племянника.

— Ты что себе позволяешь? — спрашиваю я, досчитав про себя до пяти. — Не боишься, что дяде пожалуюсь?

— Так и знал, что ты дятел, — цедит Кирилл сквозь зубы.

— Чего?!

Может быть, Леонид Сергеевич намекал, что у его племянника крыша протекает, когда запрещал влюбляться? Он же полный неадекват!

— Давай, рассказывай, что ты там дяде наплела.

У-у-у… Похоже, у кого-то рыльце в пушку?

— Я первая задала вопрос. — Скрестив на груди руки, падаю в кресло. Кирилл затащил меня в свою комнату. Правильно, куда ж еще? — Что ты себе позволяешь? Почему так со мной обращаешься? Если хотел поговорить, мог бы просто сказать.

— И ты пришла бы сюда добровольно? — скептически интересуется он.

— Нет. И нечего усмехаться, я тебе честно ответила. Предпочла бы нейтральную территорию.