Сандро, конечно, поведал Дэну принесенную Горацием свежую сплетню, что на самом деле причина была во вспыхнувшей симпатии леди Дирлинг к полковнику Броду. Но, рассудив, парни пришли к выводу, что лорд Дирлинг мужчина видный и интересный, а Брод совершеннейший зануда, к тому же не стоило сбрасывать со счетов госпожу Брод. А сплетня она сплетня и есть.

Теперь Совет был занят подготовкой к принесению всенародной присяги и церемонии коронации императора. А головной болью Сандро стали десятки тысяч арагонцев, участвовавших в государственном перевороте, как теперь официально именовался мятеж на площади Благоденствия.

— Сбагри их Межпланетному суду, — посоветовал старший брат, — налицо нарушение законов Межпланетного Соглашения. Революция была? Была, они ее сами так называли. А это, братишка, насильственная смена государственного строя. Карается депортацией. Стопроцентное попадание, даже не думай. Выпроводишь их с планеты, и поделом. И остальным наука будет.

Сандро не только прислушался к мудрому совету, но пошел еще дальше. В иске против нарушителей государственного спокойствия юристы Арагона указали конечным пунктом депортации Даккарту, для чего предоставили Межпланетному суду доказательства финансирования фондами Даккарты арагонской так называемой революции Правды.

Здесь что-то удалось достать из «черного кейса», где-то подсуетился старший брат, его люди очень вовремя отследили несколько источников финансирования именно с Даккарты. Но поистине неоценимую услугу следствию оказал Сенар Салливан. Лишь только он понял, что его бросили на произвол судьбы, то так лихо принялся сливать своих даккартских кураторов, что следователи едва успевали заполнять протоколы с его чистосердечными признаниями.

В итоге Межпланетный суд обязал Даккарту принять с Арагона всех депортированных с обязательным предоставлением гражданства, а Арагон — выплатить в казну Даккарты депортационные пособия на каждого бывшего подданного. Верховный Правитель Даккарты вместе с местным Парламентом решительно открещивались от фондов, выделяющих гранты арагонским революционерам, но решение Межпланетного суда выполнять пришлось обеим сторонам.

Сандро не стал жадничать и определил поистине королевские суммы депортационных выплат. Но когда Громов узнал об их источниках, он в буквальном смысле катался по полу от хохота.

— Ну ты даешь, Саня, — вытирая слезы, говорил брат, — вот уж воистину экспроприация экспроприаторов. И где ты набрался таких революционных идей?

А все было просто, как имбирный пряник. Император издал указ об аресте счетов самых ярых участников революции, которые получали финансирование через даккартские фонды, а также конфискации имущества, приобретенного ними во время правления Переходного Правительства.

— Я просто выплатил пособия новым гражданам Даккарты деньгами самой Даккарты, — пожал плечами император, несколько недоуменно поглядывая на валяющегося на ковре библиотеки капитана Галактической Безопасности. — Не понимаю, что тебя так веселит. Разве мои подданные должны это оплачивать?

— Даккарта думала заработать, прибрав к рукам ваш раний и вбухала в это немаленькие средства, в итоге в лучшем случае вышла в ноль и получила довесок в виде толпы граждан с повышенной социальной активностью? Ты страшный человек, младший братец! — продолжал веселиться Егор, но в его глазах и голосе отражалось неподдельное уважение.

Парни собрались уходить и вовремя. Подпирающий стенку капитан Громов на глазах превращался в вольного перевозчика Гора Санарского. Того и гляди сползет по стене, усядется на стул, закинет на стол ноги и захрапит, надвинув на голову блюдо вместо шляпы. Прежде Дэн стал свидетелем забавной сцены между братьями.

Сандро, представив Виниру своего личного телохранителя из Галактической Безопасности, твердо вознамерился усадить его за стол. Хорошо, Винир как раз увидел знакомого и отвлекся на пару минут. Громов шипел змеей, призывая императора к благоразумию, Сандро обиженно ныл, пришлось Дэну приструнить обоих, благо, Винир уже возвращался к столику. Громов подпер стенку, Сандро надулся, но спустя некоторое время все же успокоился, и вечер пошел своим чередом.

Дэн подозревал, что таких стычек ожидается многое множество, как минимум каждый раз, когда капитан будет сопровождать братца-императора на официальное мероприятие. Сандро признался ему, что приложит все усилия, чтобы старший брат изменил свое решение.

— Вот увидишь, Дэни, он станет моим наследником, он согласится, чтобы я объявил его кронпринцем. Ему просто нужно привыкнуть, он приживется здесь и полюбит Арагон. И никуда он не вернется, ни на какую Землю.

На вопрос Дэна, что Сандро будет делать, когда Громов получит новое задание, друг хищно оскалился:

— Нужно сделать так, чтобы он все время возвращался сюда. А для этого его лучше женить. После коронации я вплотную займусь этой проблемой. Вот увидишь, Дэни, у меня все получится!

— А Кира? Ты выяснил, что у них за отношения? Мне кажется, там все неоднозначно, и твой брат в нее до сих пор влюблен.

Сандро лишь отмахивался, но Дэн не стал бы недооценивать непростые отношения Егора и Киры Родеро, дочери нынешнего главы Галактической Службы Безопасности. По крайней мере, стоило лишь произнести ее имя, как капитан менялся в лице, начинал нести какую-то чушь, мямлил и становился совершенно невыносим. Дэн бы охарактеризовал это явными признаками временного помешательства на почве сердечной неуспокоенности, но расспрашивать Егора не решался.

Хотя о будущем Сандро беспокоился не без оснований. Положа руку на сердце, личный телохранитель ему был нужен, как прошлогодний снег. Понятно, что долго играть в эти игры у них не получится. Даже сейчас Громов мог спокойно спать под своей стенкой: с лестницы, с терассы и снаружи по периметру ресторан оцепила личная охрана императора. И наличие особого телохранителя было оправдано лишь как временная мера.

Когда с Земли пришел приказ, закрепляющий капитана Громова за миротворческим корпусом и подтверждающий его официальный статус в качестве личного телохранителя императора, Егор с присущей ему скурпулезностью принялся за дело. Прежде всего он выразил желание проинспектировать личный состав вновь набранной имперской охраны, о чем незамедлительно сообщил их новому начальнику.

Получив в ответ ожидаемый возмущенный протест, Громов помахал у начальника перед носом своими особыми полномочиями и, не обращая внимания на его кислый вид, представил личному составу инспектора, а в дальнейшем их нового тренера и инструктора в одном лице. Дэну повезло при этом присутствовать. Представление было еще то.

— Мне в детстве отец читал одну книжку, — шепнул он Громову при виде инструктора, что танцующей походкой приближался к инспектируемым. Те наблюдали за ним с заметной тревогой. Правильно делали. — Там был кот. Сначала появлялась его улыбка, а потом он сам.

— Чеширский, — подтвердил Громов с ядовитой ухмылкой, — чеширский кот.

Сравнивать Багиру с котом было, мягко говоря, несостоятельно, скорее, его улыбка напоминала дружелюбный оскал аллигатора.

— Так себе, — скептически окинул взглядом инспектор охранников-стажеров и зычно скомандовал: — Равняйсьсмирно! — Дэн тоже невольно выпрямился. — Я ваш новый инструктор, обращаться ко мне можно Сергей Николаевич. Сейчас разминка, а потом посмотрим, на что вы способны. Значит так, отжим от пола на пальцах три подхода по пятьдесят, далее…

— Я пошел, — сказал Дэн и, пятясь, выскочил в коридор.

«Эй, Данька, ты куда? Вернись, кому сказал, вот задохлик…» — утонуло под сводами зала и осталось далеко за спиной.

Глава 36

С утра по всему Арагону звонили колокола, собирая подданных на поминальную службу в день рождения принцесс Сельмы и Лючии. В каждом доме тоже вывешивались колокольчики, которые негромким переливом вливались в торжественный перезвон своих отлитых из чистого серебра старших собратьев.

Отец и сын Эгри после поминовения прибыли в загородную императорскую резиденцию Салегард-голл для возложения цветов к усыпальнице да Сарна. Сегодня девочкам исполнилось бы по семь лет, если бы не… Дэн резко оборвал мысль. Это вошло у него в привычку, иначе он бы уже давно свихнулся. А так, нещадно отсекая то, что грызет и сверлит мозг, худо-бедно можно примириться с чем угодно.