— А твой отец…
— Смотри, — оживился Громов, — корабли земной флотилии!
— «Авраам Линкольн», — читал Дэн, выгнув шею, — «Адмирал Нахимов», «Адмирал Ушаков». Какой красивый истребителеносец! «Шарль де Голль»?
— А вон смотри, Соединенный Флот ее Величества! — Егор радовался, как мальчишка.
— Кто все эти люди? — спросил Дэн. — Почему их именами названы корабли?
— Это великие люди, — немного пафосно отвечал Громов. Хотя пафос сейчас как раз был уместен. — Может и моим именем когда-то назовут корабль?
Тут его глаза вспыхнули, Дэн повернулся к окну. Самый красивый корабль в Галактике, величественно сияя черным глянцем на фоне черного неба, плыл к станции. «Невидимка» возвращалась на базу.
Вверху смотровой площадки заискрился экран, и в воздухе появились адмиралы Тим Эверин, Габриэль Габор и император Александр.
— Давай послушаем, — сразу стал серьезным Егор, — они записали обращение.
— Я, восемнадцатый император Арагона Александр Арман да Сарна, обращаюсь ко всем подданым арагонской короны, — Егор и Дэн переглянулись, Громов одобряюще хмыкнул. — На Арагоне пролилось достаточно крови. Я призываю всех остановиться. Довольно. На орбите сейчас со мной Миротвоческий Флот. Мы готовим десант на планету и объединяемся с армейскими подразделениями империи. Война окончена. Мирные жители и все те, кто не принимал участия в этой войне, мне дорога жизнь каждого из вас. Будьте сейчас предельно осторожны, не рискуйте, оставайтесь в безопасных местах и дожидайтесь миротворцев. Те, кто принял сторону повстанцев, если вы не участвовали в военных действиях, не мародерствовали, не причинили вреда мирному населению, я обещаю амнистию. Те, кто воевал на стороне незаконно захвативших власть, вы все пройдете через процедуру суда, где будет определена степень вины каждого. Если вы станете сотрудничать с нами, это будет признано смягчающими обстоятельствами. И, последнее. Салливан, — молодой император наклонился ближе к камере, скорее всего, уперся руками в панель, его глаза полыхнули, — тебе конец.
Глава 31
Они прилетели на рассвете. Скупое северное солнце холодно поблескивало сквозь стройные ряды сосен, окружающих космодром, нисколько не заботясь о сизой дымке, плотно укрывшей землю. Она рассеется только к полудню, Дэн знал это по опыту. Он спрыгнул с трапа и полной грудью вдохнул утренний морозный воздух. Не отфильтрованный, с привкусом металла, а такой вот, чистый, настоящий.
Наконец-то он дома! Ему хотелось упасть плашмя прямо здесь, где стоит и прижаться щекой к замерзшей земле. Если бы только не Громов, при нем он не станет этого делать. Но все же Дэн не удержался, присел на корточки и украдкой погладил зеленую траву, кое-где еще сохранившуюся в обрамлении ледяной корки.
Сандро прилетел с обоими адмиралами на орбитере миротворцев, они только что приземлились неподалеку. Вчера после долгих и изнурительных совещаний высшего командования Дэна вызвали к императору. Увидев его, Дэн пришел в ужас. Сандро сидел за столом в кабинете адмирала полулежа, закинув голову на спинку кресла. Пепельно-серого цвета, он больше походил на призрак.
Дэн начал было блеять что-то из серии «ваше величество, вы хотели меня видеть», но наткнулся на взгляд, полный такой горечи и обиды, что ему стало совестно. И немного отлегло от сердца. Может, Громов прав и все утрясется? И они смогут остаться друзьями?
— Ты неважно выглядишь. Что с тобой? — спросил он, переходя на нормальный тон.
— Дэни, я сейчас умру, — прошептал император, — спаси меня. Они меня совсем загнали.
— Почему ты не попросишь перенести заседание? Тебе нужно отдохнуть! — Дэн возмущенно смотрел на друга.
— Но я же главнокомандующий, — так же шепотом ответил Сандро, — я должен быть сильным, от меня все этого ждут…
Дэн постучал пальцем по лбу и помчался за помощью. К Габору идти было бесполезно, Дэн подозревал, что если бы это было осуществимо, адмирал с радостью запряг бы их с Сандро в упряжку и погонял в качестве тягловой силы для вывода из доков освобожденных кораблей. Какой там отдых! Он решил нажаловаться Громову.
Разведка не подвела. Егор, выслушав Дэна и, негромко ругнувшись, решительно направился в сторону кабинета, где проходило очередное совещание. Сам он в совещаниях участия не принимал, поскольку наземные операции, по его собственным словам, не входили в сферу его компетенции.
Дэн побежал следом. Егор, ни на кого не обращая внимания, подошел к императору, одной рукой оперся о стол, второй — о спинку кресла Сандро.
— Просто объяви перерыв, — сказал он, требовательно глядя императору в глаза, — немедленно.
Адмирал Габор собрался было возмутиться, но тут Тим Эверин предупреждающе поднял руку.
— Капитан?
— Если господам арагонским офицерам безразлично, доживет ли их император до коронации, то напоминаю, что у меня особые полномочия по этой операции. И пока она не завершена, я не намерен молча наблюдать, как изматывают мальчишку. Тим, ему семнадцать лет! — добавил Громов с упреком.
Адмирал Эверин кивнул и перевел взгляд на Габора.
— У капитана Громова действительно особые полномочия на эту операцию, господин адмирал. Я думаю, нам следует прерваться и дать мальчику… простите, его величеству, возможность отдохнуть.
«Интересно, что это означает, особые полномочия? Хотя в отношении Громова разве это кого-то удивляет?»
В другое время Габриэль Габор и не подумал бы подчиняться пришлым командирам, но сейчас как раз их корабли окружали станцию, и адмирал лишь поджал губы. Ситуацию спас Сандро.
— Господа офицеры, мы обсудили наши основные действия на базе. Что касается высадки на планету, думаю, нам следует скоординировать наши планы с регулярной имперской армией. Предлагаю продолжить совещание на Северной базе в расширенном формате.
Правильно, хватит переливать из пустого в порожнее, все равно окончательный план будет разрабатываться на Архипелаге. Главное, соблюдена субординация, и Габор удовлетворенно сдулся. Одно дело подчиниться иностранному капитану, совсем другое — собственному государю.
На «Невидимку» Сандро, конечно же, никто не пустил. Адмирал Эверин настоял, чтобы императора переправили на «Эдельвейс» — флагман миротворцев. Дэн и Громов последовали за ним сначала в медицинский отсек, где Егор придирчиво выяснял необходимость каждой иньекции, как будто это предназначалось лично ему.
Когда лицо Сандро стало приобретать нормальный оттенок, его провели в каюту Эверина, которую адмирал уступил засыпающему императору, а Дэн и Егор отбыли на «Невидимку». И «Эдельвейс», и «Невидимка» пристыковались к уровню, на котором находился командный пункт, так что идти было недалеко.
Арагонский военно-космический флот полностью вернул контроль над базой. Дэн знал, что их корабли уже освобождены и выведены из доков. Обращение императора в компании двух адмиралов произвело необходимый эффект, так что если среди команд и бродили повстанческие настроения, возвращение государства на привычную орбиту свело эти настроения к нулю.
Капитаны как по команде предпочли продемонстрировать повальную амнезию в отношении своих членов экипажа, которые открыто поддерживали Площадь перед блокадой. Поддерживать не участвовать, раз император пообещал не преследовать за убеждения, то не о чем и говорить.
Об этом поведал Дэну Егор, и Дэн был совершенно солидарен с капитанами. Он так устал от этого бестолкового противостояния своих против своих, что приветствовал любые уступки и компромиссы. К его огромной радости, Сандро считал так же. Дэн всерьез опасался, что друг примется жестко наводить порядки и, что еще страшнее, мстить Арагону за отца. Все это он сбивчиво пытался объяснить Громову. Тот внимательно вгляделся в Дэна.
— Знаешь что, друг мой, а давай-ка и ты двигай к медикам, что-то мне твой вид не внушает доверия.
Большая часть повстанцев сложила оружие при виде первого же корабля миротворцев. Коренные арагонцы, они слишком хорошо понимали, что значит появление Миротворческого Флота на орбите планеты. А тут еще обращение Александра с обещанием о помиловании.
