Дэн хорошо знал эту историю, тот случай изучали все студенты на курсе по юриспруденции. Когда третий император родился, на Арагоне бушевала эпидемия левилльской лихорадки, ее вызвали ядовитые испарения вдруг активизировавшейся впадины у города Левилль.

Император Гастор ровно день не дожил до рождения наследника, императрица Клайна металась в горячке, но родив сына, из последних сил принесла присягу новорожденному младенцу. И хоть формально малыш присягу не принял, но он цепко держался за руку матери, когда та произносила слова присяги, стоя перед ним на коленях, пока не упала без чувств.

Арагонцы были потрясены таким примером самоотверженной материнской любви и монаршей ответственности. Эдвар был официально признан императором и стал первым и единственным правящим монархом в истории Арагона в возрасте десяти минут от роду. Его мать оправилась от болезни и стала регентом при своем малолетнем сыне, который, впрочем, начал участвовать в управлении державой с довольно юного возраста: то ли с семи, то ли с девяти лет.

Он полностью оправдал все надежды и доверие своих подданных. Именно Эдвар принял решение о выплате доли с продажи рания каждому жителю Арагона. Впоследствии Левилльская впадина была иссушена, очищена, доверху засыпана герметиком и засажена деревьями. Теперь Левилльский заповедник являл собой предмет гордости арагонцев, как и память о третьем императоре Эдваре.

Конечно, Фернан не мог этого не знать. Но он продолжал настаивать:

— Если ты вынесешь дело в суд, я прилюдно расскажу о Кристиане, и пусть тогда эрлы решают, как быть. Вряд ли им понравится, что их столько лет водили за нос.

— Сделай одолжение, дядя, расскажи, — очень серьезно попросил Сандро, — ты даже не представляешь, как ты меня выручишь.

И продолжил, глядя на его недоуменное лицо:

— Егор взял с меня слово, что мы оставим в покое Кристиана да Сарна, он хочет продолжить службу в Галактической Безопасности. Я связан этим словом. Но если о нем расскажешь ты, моей вины не будет, я не нарушу обещание, зато смогу сделать его своим законным наследником. Да, не смотри так. Мы вместе изменим запись в Тронной книге, и я внесу его туда как кронпринца. У меня же должен быть официальный наследник? Я могу заболеть, утонуть, упасть с лестницы.

— Ну ты и жук, Саня, — пробурчал Егор за спиной императора, — а я, наивный, поверил, что ты и правда угомонился.

— Ты слишком доверяешь ему, Сандро, — Фернан недовольно смерил Громова уничижительным взглядом, — я бы на твоем месте поостерегся. Вот увидишь, он себя еще покажет. Его мать…

— Он дважды спас мне жизнь, — достаточно грубо оборвал его Сандро, — кстати, в пику тебе, дорогой дядя. Он с самого начала, с того момента, как я покинул Арагон и до моего возвращения все время был рядом. На гитаре играть научил… Да он буквально за шиворот втащил меня на трон! Не знаю, как бы я выстоял без него. Если бы я мог выбирать, я не желал бы брата лучше, и ты говоришь, мне стоит его остерегаться? — Сандро передернул плечами.

Громов, не мигая, воззрился на Сандро так, словно у того вдруг выросли клюв с крыльями и он обратился в грифа-пустынника. Сандро повернулся к нему и вопросительно вскинул бровь:

— Я что-то не так сказал?

Егор не ответил, лишь взъерошил младшему брату макушку. Дэну показалось, он несколько затрудненно сглотнул, но тут же его вниманием снова завладел Фаэльри:

— Его не примет Арагон, эрлы не признают твоего брата, Сандро. Кристиан полукровка, землянин, он чужестранец, зачем такой император Арагону?

— Серьезно? — прищурился Сандро. — А кто нужен Арагону? Неужели император, прячущийся за спинами офицеров на дальней базе? Или все-таки император, примчавшийся на помощь с Миротворческим Флотом в кармане? Кого бы предпочли эрлы, чего молчишь? Космический флот и Габор не желали поддерживать маршала Эгри из-за того, что он тянул на трон тебя, дядя. У тебя не было никаких шансов, даже если бы не было нас с Кристианом. Потому что ты не государственный человек, ты не личность.

Егор с интересом слушал императора, Эдмунд Эгри одобрительно кивал.

— Мой род такой же древний, как и да Сарна, — Фернан смотрел свысока, — если и менять династию, то только на Фаэльри.

— Нет, Фернан, ты ошибаешься, — вмешался маршал, — я тоже ошибался на твой счет. Большая часть эрлов не поддержали тебя, они отказали мне в твоей поддержке, можешь сам посмотреть мою переписку. Знаешь, что написал твой отец? «Я хорошо знаю цену своим сыновьям, Эдмунд, из всех моих детей только Коралия была достойна короны». Александр прав, ты не государственный человек. И главой Безопасности ты был никудышним. Арман терпел тебя, потому что Коралия очень просила за вас, за тебя и Флейна. Она любила вас и все время за вас заступалась, Арман мне часто жаловался. Ты же чуть что, сразу бежал к ней. Коралия считала себя в ответе за младших братьев, а он всю жизнь чувствовал свою вину перед ней.

— О, конечно, добрая старшая сестра! — взвился Фернан. — Да сколько я просил ее отказать Арману, отомстить ему за оскорбление, но нет! Он позвал, и она побежала за него замуж, как глупая курица…

— Довольно, — Сандро стукнул о стол кулаком и уже спокойнее повторил: — Довольно, лорд Фаэльри. Пишите признание, а нет, следствие все установит и без вас. Встретимся в суде. Лорд Эгри, позовите конвой.

И он вышел из кабинета. Громов беспокойно провел его взглядом и подошел к Фернану. На стол легла маленькая капсула в прозрачном контейнере.

— Если у тебя осталась хоть капля совести, Фернан, ты избавишь моего брата от необходимости выносить тебе смертный приговор. Ты и так принес ему достаточно горя, к чему еще добавлять лишний груз вины. Думаю, мне не нужно объяснять тебе, что это.

— Да, не стоит, я узнал, — Фернан вдруг притих и как-то съежился.

— Дурак ты, Фернан, что же ты наделал? — тихо сказал Эдмунд. — Лишил жизни единственную родную душу, которая всегда стояла за тебя горой. А теперь за тебя и заступиться некому…

* * *

Фернан Фаэльри сознался во всех совершенных преступлениях, подробно все описав и перечислив всех причастных лиц. Больше никто из Фаэльри, включая Флейна, замешан не был.

Ночью в тюремной камере его самочувствие ухудшилось, и прибывшая медицинская бригада констатировала смерть бывшего главы Службы Безопасности Арагона от обширного инфракта.

* * *

Хоть он и порядком подмерз, возвращаться на базу не хотелось. Термозащитный комбинезон должен был греть и сохранять тепло, но Дэн почему-то все равно чувствовал пронизывающий холод. А может, этот холод идет изнутри?

После того, как Фернан признался в убийстве императора, сестры и племянниц, а затем скончался от разрыва сердца по официальной версии, не вынеся мук совести, Сандро потух и замкнулся, как тогда на «Невидимке». И было из-за чего. Ему предстояла встреча с кланом Фаэльри из-за похорон Фернана, а это, само собой, радости не прибавляло. Он словно включил автопилот, выдавая дежурные фразы, а в глазах вновь затаилась уже совсем было исчезнувшая из них боль.

Дэн не выдержал и сбежал в лес. Он бродил среди сосен, подбирал чернеющие на снегу шишки, растирал между пальцами упругие сосновые иглы, а затем с наслаждением вдыхал терпкий хвойный запах. И тогда немного стихало саднящее чувство в груди, ненедолго накатывало успокоение, но стоило направиться в сторону корпусов, все разом вернулось.

Нет, Дэну ни капли не было жаль Фаэльри. Даже если у него и возникло бы подобное чувство, стоило лишь вызвать в памяти кадры догорающих остатков императорского флаера и обугленных человеческих останков, куда оно и делось бы. Совершенно отрезвляющие кадры, вмиг исцеляющие от любых жалостливых чувств к этому расчетливому убийце. Они настолько въелись в его память, что, казалось, вытравить их оттуда можно лишь вместе с серым веществом. Но то, что его друг сейчас грызет и съедает себя за смерть уже второго родственника за последние несколько недель, мучило Дэна неимоверно.