И все же появление здесь Жоржа произвело заметное впечатление, хотя, очевидно, оно было связано с происшествием на скачках и с тем, что мулат нанес неслыханное оскорбление белому.
Многие, увидев молодого мулата, прекратили явно деловые разговоры и стали следить за ним, удивляясь тому, как он осмелился вновь появиться в городе. Но Жорж в ответ на их взгляды посмотрел на них с таким высокомерием, а в ответ на их перешептывание так презрительно улыбнулся, что они мгновенно потупились, не в силах выдержать обжигающего блеска его глаз.
К тому же из его кобур торчали чеканные рукоятки пары его двуствольных пистолетов.
Особое внимание Жорж обратил на солдат и офицеров, которых он встретил по дороге. Но у них были безмятежные лица скучающих людей, перенесенных с одного края света на другой и приговоренных к изгнанию за четыре тысячи льё. Однако, если бы солдаты и офицеры знали, какое занятие готовил им Жорж на ночь, они имели бы вид если не более веселый, то, во всяком случае, более озабоченный.
Все в городе, в общем, внушало Жоржу спокойствие.
В таком состоянии духа Жорж прибыл к дворцу губернатора, бросил повод своего коня в руки Али и приказал ему не отлучаться. Затем он пересек двор, поднялся на крыльцо и вошел в приемную.
Слугам заранее был дан приказ доложить о приходе г-на Жоржа Мюнье, как только он появится. Слуга направился впереди молодого человека, открыл дверь гостиной и объявил о прибывшем.
Жорж вошел.
В гостиной были лорд Муррей, г-н де Мальмеди и Сара.
Она сразу же устремила взор на молодого человека и была глубоко удивлена, увидев, что лицо его выражало скорее мучительное, нежели радостное чувство: он нахмурился, брови у него сблизились, и почти горькая улыбка мелькнула на его губах.
Сара при его появлении быстро встала, но, почувствовав, что ее ноги подгибаются, медленно опустилась в кресло.
Господин де Мальмеди стоял неподвижно, удовольствовавшись едва заметным поклоном; лорд Уильям Муррей шагнул навстречу Жоржу и протянул ему руку.
— Мой юный друг, — заговорил он, — я счастлив сообщить вам новость, которая, надеюсь, осуществит все ваши мечты. Горя желанием искоренить рознь между расами и соперничество каст, которые в течение двух веков порождают несчастье не только на нашем острове, но и во всех колониях, господин де Мальмеди дает согласие на ваш брак с его племянницей мадемуазель Сарой де Мальмеди.
Сара, покраснев, незаметно подняла глаза на молодого человека, но Жорж только поклонился, не ответив ни слова. Господин де Мальмеди и лорд Муррей посмотрели на него с удивлением.
— Дорогой господин де Мальмеди, — произнес лорд Муррей улыбаясь, — я вижу, что наш недоверчивый друг не полагается только на мои слова; скажите же ему сами, что вы согласны принять его предложение и хотите, чтобы и прежняя, и нынешняя вражда между вашими семьями была бы забыта.
— Все это так, сударь, — произнес г-н де Мальмеди, явно делая над собой усилие, — и господин губернатор уведомил вас о моих чувствах. Если у вас сохранилась какая-нибудь обида из-за определенного события, случившегося при захвате Порт-Луи, забудьте ее, как мой сын, обещаю это от его имени, готов забыть куда более серьезное оскорбление, которое ему недавно нанесли вы. О брачном союзе с моей племянницей господин губернатор уже сообщил вам: я даю согласие на этот брак, слово за вами, если сегодня не откажетесь вы…
— О Жорж! — воскликнула Сара, подчинившись внезапному порыву.
— Не спешите осуждать мой ответ, милая Сара, — произнес молодой человек, — поверьте, мое решение продиктовано настоятельной необходимостью. Сара, перед Богом и людьми, после вечера в павильоне, после встречи на балу, после того, как я впервые увидел вас, Сара, — вы моя жена, никакая другая не будет носить имя, не отвергнутое вами, несмотря на то что оно унижено, и потому говорить нужно лишь о формальностях и сроках.
Затем Жорж обратился к губернатору:
— Благодарю вас, милорд, благодарю. Тому, что сейчас происходит, я обязан вашему великодушию и вашему дружескому расположению, но с того часа, когда господин де Мальмеди отказал мне в руке его племянницы, а господин Анри вновь оскорбил меня, я счел своим долгом отомстить за отказ и за нанесенное мне оскорбление, публично предав обидчика постыдному несмываемому позору, и тем самым я решительно порвал с белыми: отныне сближение между нами невозможно. Я не знаю, что входит в расчеты господина де Мальмеди, не знаю, каковы его намерения, но если он может пойти мне навстречу, то я не могу и не хочу идти навстречу ему. Если мадемуазель Сара любит меня, она свободна, она сама располагает своей рукой и сама распоряжается своим состоянием, только от нее самой зависит еще более возвыситься в моих глазах, снизойдя до меня, и я не хочу пасть в ее глазах, пытаясь возвыситься до нее.
— О господин Жорж! — воскликнула Сара. — Вы хорошо знаете…
— … да, я знаю, — прервал ее Жорж, — что вы благородная девушка, с безгранично преданным сердцем, чистой душой. Я знаю, Сара, что вы будете со мной, несмотря на все преграды, все препятствия, все предрассудки. Я знаю, что мне остается только ждать вас и вы однажды придете ко мне, знаю наверняка, что, поскольку жертва должна исходить от вас, вы уже великодушно решили принести ее. Что касается вас, господин де Мальмеди, и вашего сына Анри, отвергнувшего мой вызов, надеясь, что его друзья отстегают меня розгами, то — слышите! — между нами будет вечная борьба, смертельная ненависть, и ее погасит либо кровь, либо презрение: пусть же ваш сын сделает выбор.
— Господин губернатор, — возразил г-н де Мальмеди с таким достоинством, какого трудно было от него ожидать, — вы видите, я со своей стороны сделал все, пожертвовал своей гордостью, забыл нанесенные мне оскорбления, и старые и новые, но, соблюдая приличие, я не могу более чем-либо поступиться и вынужден ограничиться тем, что принимаю войну, объявленную нам господином Жоржем. Мы будем не только ждать нападения, но и защищаться. Отныне, мадемуазель, как объявил господин Мюнье, вы свободны, вольны распоряжаться своим сердцем и состоянием. Выбирайте же: оставайтесь с ним либо пойдемте со мной.
— Мой долг, дядя, следовать за вами, — промолвила Сара. — Прощайте, Жорж; я не понимаю вашего сегодняшнего поступка, но не сомневаюсь, что вы поступили так, как вам велит долг.
И, присев перед губернатором в реверансе, исполненная спокойствия и достоинства, Сара удалилась с г-ном де Мальмеди.
Лорд Уильям Муррей проводил их до двери, вышел с ними и спустя некоторое время возвратился.
Его проницательные глаза встретились с твердым взглядом Жоржа. Мгновение оба молчали, отлично понимая друг друга благодаря тонкости своих натур.
— Итак, — произнес губернатор, — вы отвергли предложение.
— Я посчитал своим долгом поступить так, милорд.
— Простите, не подумайте, что я допрашиваю вас; но не могу ли я узнать, какими побуждениями продиктован ваш отказ?
— Чувством собственного достоинства.
— Это единственная причина?
— Если есть другая, милорд, то разрешите о ней не говорить.
— Послушайте, Жорж, — сказал губернатор с той удивительной непринужденностью, которая придавала ему еще больше обаяния, хотя чувствовалось, что она совершенно чужда его холодному и сложному характеру, в то же время дополняя его, — послушайте! С того времени как я вас встретил на борту "Лестера", с тех пор как я смог оценить отличающие вас высокие качества, во мне возникло желание поручить вам важную миссию — объединить враждующие касты острова. Я начал понимать ваши убеждения, вы раскрыли передо мной тайну вашей любви, и я готов был стать по вашей просьбе вашим посредником, поручителем, секундантом. За это, Жорж, — продолжал лорд Муррей, отвечая на поклон Жоржа, — за это, мой дорогой друг, вы мне ничем не были бы обязаны, вы бы и сами поспешили исполнить любые мои желания, вы содействовали бы моему плану примирения, вы усовершенствовали бы мои политические проекты. Я ведь сопровождал вас, когда вы направились к господину де Мальмеди, я поддержал вашу просьбу значимостью своего присутствия и авторитетом своего имени.
