Через день после урагана около пяти часов вечера она сидела у окна в большой общей гостиной и вышивала, что позволяло ей не подымать глаз, в то время как душенька Генриетта приготовляла чай с тем удивительным прилежанием, на какое способны англичанки, занимаясь столь важным делом, а господа де Мальмеди, стоя возле камина, разговаривали вполголоса. Вдруг дверь отворилась и Бижу объявил, что пришли лорд Уильям Муррей и г-н Жорж Мюнье.

Легко понять, что каждый из присутствующих принял это сообщение по-разному. Господа де Мальмеди, думая, что они ослышались, заставили повторить только что произнесенные имена. Сара, покраснев, опустила глаза на свою работу, а мисс Генриетта, только что открывшая кран, чтобы налить кипяток в чайник, была так поражена, что, глядя по очереди на господ де Мальмеди, Сару и Бижу, не заметила, что чайник уже наполнен и кипяток льется из него на стол, а со стола на пол.

Бижу, улыбаясь самым любезным образом, вновь произнес имена пришедших.

Господин де Мальмеди с возрастающим удивлением переглянулся с сыном, а потом, чувствуя, что надо на что-то решиться, сказал:

— Проси их войти.

Лорд Муррей и Жорж вошли.

Оба были в черных фраках, что означало особую значимость визита.

Господин де Мальмеди сделал несколько шагов навстречу гостям, в то время как Сара, покраснев, встала и, робко склонившись в реверансе, снова села или, вернее, упала на свой стул, а мисс Генриетта, заметив оплошность, которую она сотворила, быстро закрыла кран самовара.

Бижу, повинуясь жесту своего хозяина, подвинул два кресла, но Жорж поклонился, знаком показав, что надобности в этом нет и он будет стоять.

— Сударь, — сказал губернатор, обращаясь к г-ну де Мальмеди, — господин Жорж Мюнье попросил меня сопровождать его к вам и поддержать моим присутствием просьбу, с которой он хочет к вам обратиться. Искренне желая, чтобы его просьба была исполнена, я решил не отказывать ему, тем более что это предоставляет мне честь увидеть вас.

Губернатор поклонился; отец и сын ответили на его поклон.

— Мы так обязаны господину Жоржу Мюнье, — сказал г-н де Мальмеди-отец, — что будем счастливы оказать ему любую услугу.

— Если вы хотите, — ответил Жорж, — намекнуть на то, что я имел счастье спасти мадемуазель от угрожавшей ей опасности, то позвольте мне сказать вам, что за это я должен быть благодарен Богу, который привел меня туда, чтобы я сделал то, что каждый сделал бы на моем месте. К тому же, — улыбаясь, добавил Жорж, — вы сейчас увидите, что мое поведение не было лишено своекорыстия.

— Простите, сударь, но я вас не понимаю, — сказал Анри.

— Будьте спокойны, сударь, — продолжал Жорж, — вы поймете, сейчас я все объясню вам.

— Мы вас слушаем, сударь.

— Дядя, мне уйти? — спросила Сара.

— Если бы я смел надеяться, — сказал Жорж, повернувшись вполоборота и поклонившись ей, — что выраженное мною желание может повлиять на вас, мадемуазель, я, напротив, умолял бы вас остаться.

Сара осталась. Наступило молчание; затем г-н де Мальмеди дал понять, что он ждет.

— Сударь, — сказал Жорж совершенно спокойным голосом, — вы меня знаете, вы знаете мою семью, знаете мое состояние. Сейчас мне принадлежат два миллиона. Простите, что я вхожу в подробности, но, думаю, это необходимо.

— Однако же, сударь, — возразил Анри, — признаюсь, я не понимаю, почему все это может интересовать нас.

— Как бы то ни было, сказанное мною вас не касается, — продолжал Жорж, сохраняя спокойствие, в то время как Анри явно нервничал. — Я обращаюсь к вашему отцу.

— Позвольте вам заметить, сударь, я не понимаю, зачем отцу подобные признания.

— Сейчас поймете, сударь, — холодно возразил Жорж.

Затем, пристально глядя на г-на де Мальмеди, он продолжал:

— Я пришел просить у вас руки мадемуазель Сары.

— Для кого? — спросил г-н де Мальмеди.

— Для себя, сударь, — ответил Жорж.

— Для вас?! — воскликнул Анри, с угрозой взглянув на молодого мулата, но тут же сдержался.

Сара побледнела.

— Для вас? — снова спросил г-н де Мальмеди.

— Для меня, сударь, — с поклоном ответил Жорж.

— Но вы прекрасно знаете, — воскликнул г-н де Мальмеди, — что моя племянница предназначена моему сыну.

— А кем, сударь? — в свою очередь спросил Жорж.

— Кем, кем!.. Черт возьми! Мной, — сказал г-н де Мальмеди.

— Позвольте заметить, — продолжал Жорж, — что мадемуазель Сара не дочь ваша, а только племянница, она не обязана повиноваться вам беспрекословно.

— Сударь, спор этот представляется более чем странным.

— Простите меня, — промолвил Жорж, — мне он представляется совершенно естественным: я люблю мадемуазель Сару и уверен, что призван сделать ее счастливой! Я действую и по велению сердца, и по долгу совести.

— Но кузина не любит вас! — вскричал Анри, не имея сил сдержаться.

— Вы ошибаетесь, мадемуазель Сара позволила мне сказать вам, что она меня любит.

— Она?! — вскричал г-н де Мальмеди. — Это немыслимо!

— Вы заблуждаетесь, дядя, — сказала Сара, вставая, — господин Мюнье говорит чистую правду.

— Как вы смеете, кузина?! — с угрозой в голосе воскликнул Анри, бросившись к Саре.

Жорж рванулся к ним, но губернатор удержал его.

— Смею повторить то, в чем я призналась господину Жоржу, — возразила Сара, бросив на кузена взгляд, исполненный величайшего презрения. — Он спас мне жизнь, и моя жизнь принадлежит ему. Я никогда не стану женой другого.

С этими словами она грациозно и величаво протянула Жоржу руку. Жорж почтительно склонился и коснулся ее губами.

— Нет, это уж слишком! — вскричал Анри и поднял трость, которую он держал в руке.

Лорд Уильям Муррей, только что остановивший Жоржа, теперь удержал Анри.

Жорж взглянул на Анри, надменно улыбаясь, и, проводив Сару до дверей, еще раз ей поклонился. Сара присела в реверансе, подала знак мисс Генриетте следовать за ней, и они обе вышли.

Жорж вернулся.

— Вы видели, что сейчас произошло, сударь, — сказал он г-ну де Мальмеди, — и вы больше не должны сомневаться в том, как ко мне относится мадемуазель Сара. Я во второй раз осмелюсь просить вас дать положительный ответ на предложение, с которым я имел честь к вам обратиться.

— Ответ!? — воскликнул г-н де Мальмеди. — Вы имеете наглость надеяться, что я дам вам другой ответ, нежели тот, который вы заслуживаете?

— Я не навязываю вам ответ, который вы должны мне дать, сударь, однако, каков бы он ни был, прошу его высказать.

— Надеюсь, вы не ожидаете ничего, кроме отказа?! — воскликнул Анри.

— Я обращаюсь к вашему отцу, а не к вам, пусть он ответит мне, а с вами мы выясним отношения позже.

— Так вот, сударь, — заявил г-н де Мальмеди, — я решительно отказываю вам.

— Хорошо, сударь, — ответил Жорж, — я не ожидал иного ответа и обратился к вам потому, что таков обычай.

И Жорж поклонился г-ну де Мальмеди с безукоризненной вежливостью, словно ничего существенного не произошло; вслед за тем он обратился к Анри:

— Теперь, сударь, то, что касается нас двоих, если позволите. Хочу напомнить вам, что вы уже второй раз поднимаете на меня руку: первый раз вы меня ударили саблей четырнадцать лет назад. (Жорж откинул волосы со лба и пальцем показал след от удара.) Второй раз, сегодня, вы позволили себе угрожать мне тростью.

— Ну и что? — сказал Анри.

— Я настаиваю на дуэли за два этих оскорбления, — ответил Жорж. — Вы храбры, я это знаю и надеюсь, что вы, как подобает мужчине, ответите на вызов, который я бросаю вашему мужеству.

— Я очень рад, сударь, что вы осведомлены о моей храбрости, хотя ваше мнение на сей счет мне безразлично, — усмехаясь, ответил Анри. — Однако оно ободряет меня в моем вам ответе.

— Какой же этот ответ?

— Ваше второе требование переходит все границы не в меньшей степени, чем первое. Я не собираюсь драться с мулатом…

Жорж смертельно побледнел, однако странная улыбка искривила его губы.

— Это ваше последнее слово? — спросил он.