Его такси.

Доктор Палмер оттолкнулся от своей машины, нетвердо держась на ногах.

— Это за мной. Мне пора.

Он попытался обойти меня, но я уперся ладонью в его грудь, останавливая его. От контакта он замер, резко втянув воздух. Биение его сердца резонировало под моей ладонью.

— Просто позвольте мне подвезти вас до дома.

Он находился достаточно близко, чтобы я уловил запах его одеколона. Нечто насыщенное и пряное. От этого моя кровь запела, но я знал, что не надо рисковать и напирать, а то он сбежит.

— Мистер Доусон...

— Пожалуйста.

Его грудь несколько раз поднялась и опустилась под моей ладонью. Я ждал, что водитель в машине позади меня в любой момент опустит окно и спросит, в чем дело.

Я ждал.

Доктор Палмер облизал губы, его кадык дернулся, затем он выудил из кармана ключи и протянул мне.

Когда я взял их, наши пальцы на мгновение соприкоснулись. Он не отстранился, а когда он заговорил, его голос сделался хриплым и грубым.

— Не ищите в этом подтекст, которого там нет.

Он повернулся к своей машине, разорвав наш контакт.

Я открыл переднюю пассажирскую дверцу такси и дал парню знать, что в его услугах больше не нуждаются. Он пробурчал что-то про «детей, которые тратят чужое время впустую», когда я захлопнул дверцу. Он быстро скрылся в ночи.

Я нажал на кнопку открытия дверей на брелке, и фары машины доктора Палмера дважды мигнули, щелчком сообщая, что дверцы открыты. Это был стильный черный гибридный Хендай, который наверняка стоил небольшое состояние. Я был борцом за окружающую среду, и мне нравилось, что он ездил на таком автомобиле.

Сев на водительское место, я подвинул кресло и проверил зеркала. Доктор Палмер отказывался смотреть на меня. Он сосредоточился на чем-то вдалеке через боковое зеркало и сжал руки в кулаки на коленях.

Я завел двигатель, наслаждаясь тихим урчанием.

— Мне нравится ваша машина. Всегда думал, что однажды куплю себе гибрид. Как он в использовании? Вам нравится? Я уверен, что есть и подводные камни, верно? Ничто не идеально.

Доктор Палмер не отворачивался от того, что привлекло его внимание.

— Это была не моя идея. Мой му... Это хорошая машина. Мне нравится.

Я посмотрел на него, сидящего в тенях темного салона, и гадал, что он чуть не сказал до того, как передумал. Он поджал губы в тонкую линию, хмурые морщины на лбу сделались глубже.

Он нерешительно бросил беглый взгляд в мою сторону.

— Чего мы ждем?

Я улыбнулся, стараясь приободрить его или добиться ответной улыбки, хотя и знал, что мои усилия тщетны.

— Я не знаю, куда ехать. Вы не назвали мне адрес.

— О. Точно, — он отвернулся, но не отвечал еще долгую минуту, словно обдумывал, хочет он это делать или нет. Стиснув переносицу, он вздохнул. — Эпплтон-роуд, 627.

Эпплтон находился всего в нескольких кварталах от моего района, населенного студентами. Меня это удивило, но я решил не спрашивать и повез нас в ту сторону.

Я не очень хорошо выносил долгие периоды молчания, так что меньше чем в квартале от клуба я уже сгорал от желания заполнить паузу. Обычно я бы включил радио и стал петь под музыку, но мне меньше всего хотелось раздражать доктора Палмера. В глубине души мне не хотелось затевать разговор, потому что ранее на этой неделе я умудрился спровоцировать его и не хотел повторения.

Но спустя еще несколько минут в тишине я уже не мог терпеть.

— Итак, время случайных вопросов. Если бы вы могли отправиться куда угодно в мире, куда бы вы поехали?

Я чувствовал на себе его взгляд, но не отрывался от дороги.

Прошло несколько мгновений, и я уже сомневался, что он ответит.

— Не знаю, — пробормотал он.

— Это несложный вопрос, но я понимаю. Приходится выбирать из стольких вариантов. Если бы кто-то задал мне этот вопрос сразу после выпуска из школы, я бы сразу ответил — Италия. Теперь, когда я побывал по всему миру, я не уверен, что стало бы моим первым выбором. Не поймите неправильно, Италия была прекрасна. Я полюбил ее. Провел там две недели. Вы знали, что на гору Везувий можно подняться? Отпад, да? Истории о Помпеях всегда меня завораживали. Когда я узнал, что можно подняться на известную гору и действительно подойти к кратеру, я захотел сделать это сразу же. Вид с вершины завораживает. У меня столько фоток, но они не передают всего. Я мог бы как-нибудь вам показать.

Я бегло глянул на доктора Палмера. Он наблюдал за мной в темноте с пассажирского сиденья. Когда наши взгляды встретились, он отвернулся.

— Но теперь вы бы выбрали не это?

— Неа.

Я ждал, широко улыбаясь и зная, что он спросит, если дать ему достаточно времени.

— Так куда тогда?

— Ну, если честно, я бы мог выбрать Новую Зеландию. Мне там понравилось. И Лондон тоже. Может, Париж, но чисто потому, что там полно горячих геев, готовых практически на все. О Париже у меня много великолепных воспоминаний, — я поиграл бровями. — Домой возвращаться не хотелось. Французы говорят на языке любви, знаете, да? — я усмехнулся, ожидая реакции, которая так и не последовала. Я посерьезнел, когда доктор Палмер продолжил хмуро смотреть в окно. — Честно говоря, есть лишь одно место в мире, куда я возвращался несколько раз. Я бывал там трижды, и в любой момент готов прыгнуть на самолет и повторить еще раз.

Я остановился на красный свет и повернул голову, улыбнувшись своему учителю, который снова внимательно слушал и косился на меня так, будто думал, что я не замечу.

— Хотите угадать, что это за место?

— Нет.

— Хотите, я вам скажу?

— Вы все равно скажете.

— Гана.

Он вздрогнул и повернулся ко мне лицом.

— В смысле, Западная Африка? — люди никогда не ожидали это услышать.

— Ага.

Светофор переключился на зеленый, и я поехал вперед, свернув на следующем съезде и заехав на парковку за его зданием. Увидев, что места не распределялись под конкретных владельцев, я припарковался на первом доступном месте и выключил двигатель.

Доктор Палмер не двинулся, чтобы выйти из машины, и я тоже.

— Почему именно туда? — спросил он, развернувшись на сиденье лицом ко мне. Он как будто забыл прятаться за своими стенами, и любопытство взяло над ним верх. Вместо стального гневного взгляда его лицо было более расслабленным и выражало интерес.

— Ну... — я повернулся к нему. — ...после школы я не знал, что хочу делать со своей жизнью. Уолтер, муж моей мамы... — я помедлил и пожал плечами, закатив глаза. — Мой папа, наверное, можно так назвать. С ним непросто было жить. Я не хотел быть дома и не знал, что хочу изучать в колледже. Это раздражало. Так что я покопался в интернете и нашел эту возможность для волонтерства в Гане. Меня всегда тянуло путешествовать, и для восемнадцатилетнего Африка находилась на приличном расстоянии от дома. Так что я собрал все свои сбережения, которые накопил на подработках в старших классах, прибавил деньги, которые должны были пойти на оплату колледжа, и записался на волонтерство в Гане, понятия не имея, во что ввязываюсь.

Доктор Палмер изумленно уставился на меня.

— Что подразумевало волонтерство? Что вы там делали? Как долго вы там пробыли?

Я просиял от его интереса. Немногим людям было любопытно, когда я рассказывал о волонтерстве. Для них это ничего не значило.

— Ну, первая моя поездка продлилась два месяца. Я жил в Акуапем-хиллз с принимающей семьей. Они были изумительными. Супер-добрые, и делали так, что я чувствовал себя как дома. В будни мы с группой волонтеров помогали строить важные здания в неблагополучных коммунах — здания вроде туалетов, школ, библиотек, домов. Группа, с которой я был в первый раз, работала в основном над строительством школы. Я имел возможность есть аутентичную ганскую еду на уличных рынках, а на выходных мы уезжали группой и посещали национальные парки.

— Дети на уличных рынках и в местных деревнях бегали за нами и кричали obroni, obroni, что означает «иностранец». Они были ужасно милыми. Мы гонялись за ними и обучали новым играм. Их родители нас обожали, — я пожал плечами. — Это был потрясающий опыт. Никогда не забуду. Это было весьма поучительно. Вернувшись домой, я устроился на работу в «Революцию», познакомился с Мэвериком и Хантером и проработал ровно столько, чтобы наскрести денег на очередную вылазку в мир. Я путешествовал по Европе, жил в дешевых отелях, работал на любой подвернувшейся работе, чтобы оставаться на плаву. Я побывал в Австралии, Испании, Вьетнаме, — я закрыл глаза, стараясь вспомнить все места, в которых побывал. — Эм, в Венесуэле, Перу, Греции, само собой, в Париже и Лондоне, в Италии и Египте. Эм... в Шотландии. В Германии. Португалии. Ирландии. Боже, так много мест. С ума сойти. В итоге я записался еще на несколько месяцев в Гане. Затем еще раз съездил туда буквально в прошлом году. Они как будто украли мое сердце, наверное.