Литмир - Электронная Библиотека
Содержание  
A
A

После обеда — было около половины третьего — Камилл вдруг встал и сказал:

— Поеду-ка в Булонский лес!

— К ужину не вернешься? — спросила г-жа де Розан.

— Мы поздно обедали, — заметил Камилл. — Но если хочешь, дорогая, мы поужинаем вместе, только попозже. И сделаем это в твоей спальне, — прибавил он вкрадчиво, — пусть это будет воспоминанием о прекрасных ночах в Луизиане.

— Хорошо, Камилл, поужинаем попозже, — мрачно повторила креолка.

— До вечера, любовь моя! — попрощался креол; поцелуй его впервые за последние недели был так горяч и продолжителен, что г-жа де Розан невольно вздрогнула.

Женщина редко ошибается относительно истинного значения поцелуя. Госпожа де Розан вообразила на мгновение, что еще любима, и испытала дикую радость: он умрет, оплакивая ее!

Она вернулась к себе в спальню, побросала кое-какие вещи в сумку, потом достала из ящика пистолеты и кинжал.

— О Камилл, Камилл! — глухо пробормотала она, поглядывая на кинжал; в глазах ее, казалось, сверкали молнии. — В меня вселился дух мести, и уже некогда укоротить ему крылья! Если бы я и захотела тебя спасти — слишком поздно! Голос, повелевающий мне: "Нанеси удар!" — через несколько часов скажет тебе: "Искупи свою вину!" О Камилл! Я так тебя любила и еще люблю! Но, увы, более сильная воля, чем моя, повелевает мне за себя отомстить! Сам знаешь, я тебя предупреждала и хотела защитить от своего справедливого гнева! Я говорила тебе: "Уедем! Вернемся под родные небеса! У первого же придорожного дерева мы вновь обретем нашу цветущую любовь!" — но ты не захотел ничего слушать, ты решил от меня сбежать, обманув меня. О Камилл! Камилл! Это я должна была зваться Камиллой, потому что чувствую, как закипает в моих венах кровь при мысли о мести, и, как римская Камилла, я проклинаю с любовью в душе!

В эту минуту вошла камеристка и доложила, что к отъезду все готово.

— Хорошо, — коротко отозвалась креолка, вкладывая кинжал в ножны и пряча его в карман.

Она сложила на груди руки и взмолилась:

— Господь Всемогущий, дай мне силы довести мою месть до конца!

Она завернулась в широкий плащ и, обратившись к камеристке, уронила единственное слово:

— Едем!

Креолка решительно прошлась по комнатам, окинув прощальным взглядом мебель, картины и разнообразные предметы — свидетелей первых и последних часов ее любви.

Она сбежала по лестнице и очутилась во дворе, где били копытами лошади, запряженные в почтовую карету.

— Тройные прогонные, если поедете в три раза быстрее, — садясь в коляску, пообещала она форейтору.

Карета вылетела из главных ворот особняка: форейтор хотел честно заработать свои деньги.

Не станем рассказывать о путевых впечатлениях креолки. Находясь во власти неизбывной тоски, она не замечала ни крыш домов, ни церковных колоколен, ни придорожных деревьев. Ее взгляд был обращен внутрь, и она видела, как кровь по капле сочится из ее израненной души. Всю дорогу креолка заливалась слезами.

В шесть часов она нагнала карету с беглецами и почти в одно время с ними прибыла среди ночи в Гавр. От их форейтора она узнала, что они остановились в "Королевской гостинице", на набережной.

— В "Королевскую гостиницу"! — приказала она своему форейтору.

Через десять минут она устроилась в одной из комнат отеля. В следующей главе мы расскажем о том, что она увидела и услышала.

XXX

ЧТО МОЖНО УЗНАТЬ, ПОДСЛУШИВАЯ ПОД ДВЕРЬЮ

— Дайте госпоже десятый номер! — приказала горничной хозяйка гостиницы.

Десятый номер был расположен посреди второго этажа.

Горничная помогла г-же де Розан расположиться в комнатах. Она собиралась уйти, когда креолка знаком приказала ей задержаться.

Горничная послушно вернулась к креолке.

— Сколько вы получаете в год, служа в этой гостинице? — спросила г-жа де Розан.

Горничная не ожидала такого вопроса. Она не знала, что сказать. Вероятно, она вообразила, что молодая и богатая иностранка собирается взять ее к себе на службу. Она поступила, как каретник, то есть приготовилась удвоить сумму.

Вот почему на мгновение установилась тишина.

— Вы понимаете мой вопрос? — в нетерпении продолжала г-жа де Розан. — Я спрашиваю, сколько вы здесь получаете.

— Пятьсот франков, — ответила горничная, — не считая чаевых. Кроме того, у меня бесплатные стол, квартира и стирка.

— Это меня не интересует, — отозвалась креолка; как все люди, занятые какой-нибудь мыслью, она не обращала ни малейшего внимания на озабоченность горничной. — Хотите заработать пятьсот франков в несколько минут?

— Пятьсот франков в несколько минут? — недоверчиво переспросила та.

— Ну да, — подтвердила г-жа де Розан.

— Что же мне надлежит сделать, чтобы так скоро заработать огромные деньги? — спросила горничная.

— Нечто очень нехитрое, мадемуазель. Двадцать минут, самое большее — полчаса тому назад в гостиницу прибыли двое путешественников.

— Да, госпожа.

— Молодой человек и молодая дама, не так ли?

— Муж и жена; да, госпожа.

— Муж и жена!.. — сквозь зубы процедила креолка. — Где их поселили?

— В конце коридора, двадцать третий номер.

— Есть ли комната, смежная с их спальней?

— Да, но она занята.

— Мне нужна эта комната, мадемуазель.

— Это же невозможно, госпожа!

— Почему?

— Ее занимает один коммерсант. Ему всегда оставляют эту комнату. Он к ней привык и не согласится переехать.

— А надо сделать так, чтобы он ее освободил! Придумайте что-нибудь. Если поможете мне получить комнату, эти двадцать пять луидоров ваши.

Креолка достала из кошелька двадцать пять луидоров и показала их служанке.

Та покраснела от алчности и задумалась.

— Ну что? — начиная терять терпение, спросила г-жа де Розан.

— Возможно, есть средство все уладить, госпожа.

— Скорее, скорее говорите, какое? Ну?!

— Этот коммерсант нанимает каждую субботу в пять часов утра почтовую карету до Парижа и возвращается только в понедельник.

— Сегодня как раз суббота, — заметила г-жа де Розан, — ведь уже час ночи.

— Да, но я не знаю, записался ли он в книге дежурного, чтобы его разбудили.

— Сходите узнайте.

Горничная вышла и через несколько минут вернулась снова.

— Записался, госпожа, — обрадованно доложила она.

— Значит, в пять я смогу занять его комнату?

— Даже в половине пятого. Ему ведь еще нужно время, чтобы дойти до почтовой станции.

— Хорошо! Вот вам десять луидоров задатка. Ступайте.

— Госпоже больше ничего не нужно?

— Нет, ничего, спасибо.

— Если госпожа голодна, пусть только прикажет: господин и дама только что заказали ужин, и вам подадут в одно время с ними, ждать не придется.

— Я не хочу есть.

— Тогда я вам постелю.

— Постелите, если хотите, но я не буду ложиться.

— Как вам угодно, — проговорила горничная и удалилась.

Кому доводилось видеть, как мечется в тесной клетке Ботанического сада разъяренная львица, разлученная с самцом и детенышами, тот может себе вообразить возбужденное состояние, в котором г-жа де Розан провела время от ухода горничной до назначенного часа.

В четверть пятого до ее слуха донесся из коридора шум: дежурный стучался в дверь коммерсанта.

Четверть часа спустя г-жа де Розан услышала, как он прошел мимо, ибо прижималась ухом к замочной скважине.

Вслед за тем донеслись торопливые шаги горничной; девушка остановилась перед дверью г-жи де Розан.

— Комната свободна, госпожа, — доложила она.

— Проводите меня.

— Прошу следовать за мной.

Горничная пошла вперед.

Креолка следовала за ней по извилистому коридору вплоть до номера 22.

— Здесь, госпожа, — сказала служанка достаточно громко для того, кто не спал или дремал.

— Потише, мадемуазель, — угрожающе проговорила креолка.

Спеша отделаться от девушки, она прибавила:

136
{"b":"811859","o":1}