Чарли

– Зараза! Пушистая гадина! – ругалась я, в десятый раз на этой неделе спускаясь в узкий лаз вентиляционной шахты.

Эта дрянная меховушка придумала для меня изощрённую месть – она повадилась делать свои вонючие дела прямо на датчики забора кислорода. К огромному сожалению, созданные мной роботы были приспособлены отлавливать различных паразитов, но не были адаптированы для уборки высокочувствительных терморегуляторов. Обычно такую работу я выполняла сама, не доверяя сложную аппаратуру клинерам, но после девяти вот таких вот «ароматных» сюрпризов я согласна уже была рискнуть. Вот только времени на перепрограммирование ботов у меня всё равно не было, чем и пользовалась белошёрстая паразитка.

– Бе-е! И что ты только ешь? – ворчала я, осторожно собирая специальными салфетками хм… отходы жизнедеятельности одной маленькой, но не в меру характерной зверушки.

И ладно бы, если бы эта заноза делала только это: погрызенные провода, испорченные инструменты, порванные вещи (причём только мои) – вот неполный перечень того, чем белая чума изводила меня последние семь дней.

– Ну, я тебе устрою! – пригрозила я, оставляя в шахте одного из своих электронных помощников.

В тот момент мне больше всего хотелось поймать Шели и выкинуть её в открытый космос. Конечно, подобные кровожадные планы никогда не обрели бы реального исполнения, не настолько я жестока, но я намеревалась хотя бы немного попугать эту зловредную живность.

К счастью, ждать, когда лейра попадёт в ловушку, не пришлось долго. Буквально через час я услышала громкое верещание пушистой врагини из своего вентиляционного отверстия.

– Попалась! – радостно констатировала я, открывая крышку, чтобы принять от бота изворачивающуюся и шипящую добычу. – Ну что, будешь ещё пакостить? – спросила я, удерживая лёгкое тельце за шкурку на загривке.

В ответ раздалось рычание, а потом мелкие острые зубки впились в толстый материал защитных перчаток. В этот раз я хорошо подготовилась для беседы с питомицей капитана.

– Всё, допрыгалась ты, вонючка белобрысая. Сейчас отнесу тебя к шлюзу и выкину в открытый космос за все те пакости, что ты успела натворить за эту неделю, – угрожала я лейре, двигаясь в сторону стыковочного отсека.

Зверушка явно поверила в мой блеф и стала голосить ещё громче.

– Кричи, кричи. Никто тебе не поможет, а капитан ещё и перекрестится, когда узнает, что больше ты не будешь рушить его катер своими цепкими лапками. Для чего вообще таких, как ты разводят? От тебя же одни убытки, – злорадствовала я, наблюдая, как Шели изворачивается, пытаясь получить свободу.

Для убедительности, я даже подвинула белый комок шерсти к люку мусоросброса.

– Всё, прощайся с жизнью, вредительница, – заявила я, испытывая чувство вины.

Наверное, я немного заигралась, потому что белая меховушка вдруг как-то обречённо обвисла в моей руке и уже только тоненько поскуливала. Я уже открыла рот, чтобы поведать лейре о помиловании, но тут за моей спиной раздался удивлённый голос капитана, и настрой тарианца явно не был благодушным:

– Что это ты творишь, Чарли?! Что ты собрался сделать с моей Шели?

– Эм… Ну, мы тут немного беседовали, – промямлила я, пока эта белошёрстная артистка изображала из себя жертву насилия.

– Я даже не знаю, что тебе на это сказать, Чарли. Я разочарован. Не думал, что ты окажешься таким жестоким. Что тебе плохого сделала одна маленькая добродушная лейра? – не скрывая горечи, произнёс капитан.

– Не считая того, что она уже неделю изводит меня? – огрызнулась я.

– О, небо Тарии! Это всего лишь безобидные шалости. Из-за такой мелочи ты решил лишить жизни Шели? – вопрошал Мкас.

– Я бы не назвал её выходки безобидными, и я не собирался убивать вашу лейру – только пугал, – нахохлившись, оправдывалась я, в то время, как белая зараза растеклась пушистым блинчиком по груди капитана.

– Чарли, я надеюсь, что увиденное сегодня больше не повторится, – сказал Мкас, устало потирая переносицу, а потом ушёл.

– Я тоже надеюсь, что ваша питомица больше не будет гадить мне в вентиляцию, – пробормотала я, наблюдая за тем, как Мкас удаляется в сторону жилого отсека, а пушистая симулянтка приподняла свою ехидную мордуленцию с острым носиком и показала мне язык. Вот же! Зря я всё-таки её не выкинула в тот люк.

В медицинском отсеке остро пахло реагентами и антисептиком. Я поудобней устроилась на кушетке, наблюдая за тем, как Нейтон увлечённо исследует образец моей крови.

Анализатор тихонько пискнул, и перед доком высветилась галопроекция с какими-то диаграммами, цифрами и текстом на тарианском. Если бы я смотрела под правильным углом, то вживлённый транслятор перевёл бы мне текст, но я глядела на вирт с изнанки, так сказать, поэтому не понимала ни слова.

– Невероятно! Это просто невозможно, но ошибки быть не может. С ума сойти! – потрясённо воскликнул Лтас, разворачивая всё новые и новые окна на виртуальной панели.

Док нервно теребил свои волосы и вычитывал что-то на диаграмме с фанатичным блеском в глазах.

– Нейт, хочу тебе сказать, что когда врач выдаёт такие фразы, рассматривая твои анализы, то это как-то настораживает, – решила я напомнить о своём присутствии.

– Что? Извини, я немного увлёкся, – со смущённой улыбкой признался медик, а я в очередной раз подосадовала над собственной глупостью.

Ведь Лтас же красивый мужчина, добрый, умный, хозяйственный, а я только и думаю об угрюмом капитане и его синих глазах.

После нашей ссоры из-за противной лейры, Мкас стал избегать меня. Этот тарианец и раньше не особенно баловал меня своим вниманием, но свободно общался хотя бы по рабочим моментам, а в последнее время Дейрон практически не выходил из рубки. Всеми хозяйственными вопросами в данный момент заведовал старпом. Быть может, это было и неплохо, ведь я тоже обижалась на его несправедливые слова, но всё равно отчаянно скучала по капитану.

Это было даже странно. Раньше я считала себя спокойной и уравновешенной девушкой и не испытывала необоснованных чувств к малознакомым мужчинам. Так почему не могу оставаться равнодушной к Дейрону Мкасу? Что такого особенного было в нём? Красота? Не думаю. Практически все мужчины на «Акире» были каждый по-своему хороши собой. Тот же Нейтан чисто визуально значительно привлекательней Дейрона, но почему-то от его улыбки ничего в груди не ёкает, пульс не частит и нет тех самых «бабочек в животе», о которых так любили говорить мои малочисленные подружки в старших классах, а я раньше считала их бредом.

– Так что там не так с моими анализами? – спросила я, отбрасывая в сторону ненужные мысли.

– Необходимо всё ещё раз перепроверить, но уже сейчас я с уверенностью могу сказать, что кто-то из твоих родителей определённо имеет тарианские гены. Ты практически наша соотечественница! – радостно выдал Ней.

– И что в этом такого удивительного? – пожала плечами я.

– Ты не понимаешь. Для нас полукровки – это огромная редкость. Не буду вдаваться в профессиональные подробности, но тарианцу мужчине нереально зачать ребёнка с иномирянкой, а женщин у нас и так мало, чтобы отдавать их замуж куда-то за пределы Тарии. Все девочки внесены в национальную базу планеты, и за последнюю сотню лет ни об одном случае межвидового союза лично мне не известно. Кстати, исследование показало, что ты практически ничем не отличаешься от тарианок, а это значит, что по прибытии на родину тебя тоже внесут в реестр, как потенциальную акиру, – удивил меня Нейтон.

– Хм… Зачем мне это? И кто такая акира? – настороженно уточнила я.

– Ну, это всё сложно. Акира – это идеальная женщина для представителя моего вида. Понимаешь, пары тарианцев формируются не так, как у большинства гуманоидов, – очень уж издалека начал Лтас.

– Даже боюсь себе представить. Открою тебе страшную тайну: я уже занималась сексом с мужчинами. И могу тебя заверить, что в этом плане ничем не отличаюсь от землянок. Думаю, ты поспешил присвоить мне тарианскую физиологию, – съехидничала я.