— Чего такие счастливые? — спросила она, повиснув на руке своего парня.

— Да вот Кристина с Дэном съезжаются, — пояснил Паша.

Дина всплеснула руками.

— О, как здорово! Поздравляю, — сказала она, после чего немного призадумалась. — Знаешь, Денис, я прощения хотела попросить.

Я немало удивился.

— За что?

— Ну, — она поморщилась, — за то, что ляпнула ей про тебя и Инну…

— А, — я усмехнулся. — А я-то думал-гадал, что за птичка напела ей на ушко?

— Я сама толком не сообразила, как так вышло, но я не хотела ничего плохого… Мне так неловко от того, что я стала причиной вашей ссоры.

— Да ладно, брось. Проехали, — решил я замять тему. — Мы, как ты видишь, уже помирились, — я улыбнулся сам себе: к тому же нашли довольно интересный способ для примирения.

Да и на самом деле, уже не важно кто сказал Кристине об Инне, как это случилось. Главное, что мы нашли в себе силы выслушать и понять друг друга, несмотря на то, что по началу оба вспылили. Возможно, даже эта самая ссора нас ещё больше сблизила, хотя не знаю, как это работает. Просто щёлкает в голове какой-то переключатель, и ты понимаешь, что, если оставишь всё как есть, то потеряешь самое главное, а значит нужно наступить на собственную гордость, засунуть в задницу обиду и злость, и идти на примирение. В любви нет места гордости и упрямству. Как жаль, что понял я это только сейчас. Именно они два с половиной года назад помогли мне разрушить то, что мне было дорого, и я ведь тогда так и не понял своей ошибки. Я не поехал за Крис в Киев, не стал обивать порог её дома, чтоб узнать у её матери, как с ней связаться и почему она уехала. Не потому что она была мне безразлична, а потому что был круглым идиотом. Меня затопила злоба и она же переросла со временем в гордыню. Вот Паша в который раз приехал из Киева — он навещал Крис несколько дней раз в месяц, но ничего никогда не рассказывал, а я и не порывался спросить, потому что злился, не понимал, как она могла так поступить со мной. А когда на языке всё-таки начинал вертеться вопрос: «Как она там?», — тут же давал волне гнева снова накрыть себя с головой, вспоминая, как она обошлась со мной, и когда давящее чувство внутри груди вызывало боль, когда челюсть сжималась с такой силой, что скрипели зубы, вопрос отпадал сам собой.

Больше я не собирался наступать на те же грабли. Я понял, что нужно всегда ставить на первое место не свои собственные чувства, а того человека, которого любишь. Это важнее. Только так в отношениях будет всё гладко.

Крис продолжала болтать с Юлей и Леной, стоя на том же импровизированном танцполе, где под ритмичные биты отрывалась молодёжь. Девчонки вроде неплохо поладили. Если с Юлькой Кристина знакома уже много лет, то Лену сегодня она увидела впервые. Валик женился только год назад. Толик с Валом уже отдалились от них, курили, стоя в стороне. Когда из колонок полилась медленная музыка, я подошёл к своей девушке, и, обвив одной рукой стройную талию, второй провёл пальцами по нежной коже, соединяя наши ладони в замок, и мы закружились в медленном танце. Крис подняла голову, наши взгляды пересеклись, и я утонул в голубизне любимых глаз. Она так доверчиво и открыто на меня смотрела, так нежно улыбалась, что, не выдержав, я обрушился на её податливые мягкие губы с пылким поцелуем, а она, зарываясь пальчиками в мои волосы, охотно мне отвечала.

На следующий день мы проснулись ближе к обеду. Ну как проснулись. Это всё было дело рук Толика. Если бы не он, мы бы спали дольше.

Дверь с грохотом открылась, и в нашу комнату ввалился Толя. Видимо не полностью ещё протрезвел. Я подхватился и натянул на внезапно округлившую глаза Кристину одеяло по плечи, возмущаясь:

— Какого лешего, Толян?

— Давайте, голуби, расчехляйтесь и идём развлекаться, — он плюхнулся на кровать.

Я сонно потянулся за телефоном, который оповещал, что сейчас всего одиннадцать часов. Да мы спать легли только пять часов назад. Брыкнул ногами, сгоняя наглеца с нашего ложе.

— Иди развлекайся, мы спим.

Крис устало прикрыла глаза, снова проваливаясь в сон.

Но белобрысый засранец никак не унимался.

— Эй, ну ребят, — он дёрнул край одеяла на себя, но я вовремя его удержал, поэтому Толик покачнулся и повалился на задницу. Крис подскочила, взяла с прикроватной тумбочки первый попавшийся предмет, и кинула им в парня.

— Ай, — он прикрыл голову от удара, но тюбик крема для рук всё-таки стукнул его. Я засмеялся.

— Толя, иди гуляй, — недовольно проворчала моя тигрица.

Тот с сокрушённым видом медленно поднялся, принимая поражение, и прошлёпал босыми ногами к выходу.

— Ладно-ладно. Ухожу. Чего сразу драться?

Дверь за ним захлопнулась, и я со смешком взглянул на сонную девушку с взлохмаченными волосами. Недовольно хмурясь, она перевернулась на бок спиной ко мне, а я пробежался рукой по оголённому бедру. Она выгнула спину, упираясь попкой в мой пах, и заурчала, ощутив всю степень моего желания. Она всё меньше боялась меня, её стеснения почти сошли на нет, и теперь она медленно доводила меня до исступления тем, что тёрлась о меня ягодицами. Покрывая влажными поцелуями тёплую шею, я зарычал.

— С огнём играешь, деточка.

Обернувшись, она лукаво улыбнулась, перевернулась и пролезла под моей рукой так, чтобы я оказался сверху, обвивая мои бёдра ногами, таким образом прижимая меня к себе ещё теснее. Блаженно прикрыла глаза, притягивая меня для поцелуя и приподняла бёдра. Я замер, исследуя чувственный ротик. Языки сплелись в страстном танце, и кровь в венах закипала. Крис качнула бёдрами, вызывая по телу мощные разряды тока, но я всё равно оставался неподвижным. Вдыхая манящий аромат её кожи, чувствуя ягодный вкус мягких губ, я уже был готов взорваться. Если я сейчас начну двигаться, я уже не смогу остановиться, я должен буду обладать моей девочкой полностью. Она отстранилась и, с мольбой во взгляде всматриваясь в мои глаза, снова сделала это движение подо мной, хмыкнув:

— Ну же…

С трудом сглотнув, я покачал головой и, будто извиняясь, шепнул:

— Я не остановлюсь.

Выводя пальцами узоры на моём затылке, она подалась вперёд, обжигая мои губы лёгким прикосновением, и произнесла:

— Не останавливайся.

Эти слова… Я просто слетел с катушек от них. Умирал, как хотел снова прочувствовать свою девочку полностью. Углубляя и без того жадный поцелуй, словно Крис — это всё, чего я бы хотел на завтрак, скользнул рукой в трусики, как снова, (мать его!) открылась дверь.

— Эй, народ… О, пардон! — и закрылась обратно. Из-за шума крови в ушах я так и не разобрал, кто из парней сюда припёрся в этот раз. Хорошо, что мы были укрыты одеялом.

Я сел и врезал кулаком по постели и, пуская взглядом гневные стрелы в стену.

— Да какого ж чёрта здесь нет замков на дверях?! — взревел я и, тяжело дыша, рухнул обратно на подушку. Крис разочарованно смотрела в потолок, пытаясь отдышаться, перевела на меня взгляд и слабо улыбнулась. Сплетая наши с ней пальцы в замок, я нагнулся и поцеловал изящное плечико. — Давай вставать, принцесса. Здесь нам жизни не дадут.

Спускаясь в холл, в котором уже во всю суетились друзья, складывали лыжи и другие снаряжения возле дверей, я натянул через голову тёплый свитер и, завидев парней, на ходу поглощающих кофе, недовольно буркнул:

— Вас стучаться не учили, олухи?

— Я стучался, — поднял руки Толик.

— Ты не стучался, — фыркнул я, — ты в наглую запёрся.

Я осмотрел остальных и сделал две чашки чая — себе и Крис. Валик пожал плечами, отхлёбывая из чашки горячий напиток, а Паша, хмуро сдвинув брови, скривился, расколачивая сахар. Сразу стало понятно, кто запёрся к нам в спальню в самый ответственный момент.

— Ну и чего ты кривляешься? — спросил я друга. Он поднял на меня пренебрежительный взгляд и, игнорируя мой вопрос, отбросил ложку на стол. — А, то есть ты ещё и не разговариваешь со мной?

— Посмотрел бы я на тебя, если бы это я твою сестру…

— Если бы ты его сестру, то получил бы от меня по ушам, — крикнула Дина с другого конца комнаты, копаясь в сумке.