— Твою мать!

Откуда ни возьмись — девчонка. У того же забора стоит, словно в землю вросла. А машина боком ползет прямо на неё. Он же её раздавит к чертям!

Недолго думая, я вжал педаль газа в пол и протаранил кенгурятником «шестёрку», со скрежетом сдвигая ее в сторону. Капот «Жигуля» немного помялся, ну да и чёрт с ним. Я вылез из машины, а девушка уже успела подойти к пострадавшей колымаге. Старик из «Жигулей» что-то бормотал, вздыхая, я не расслышал, что именно.

— Вы в порядке? — спросил я.

Немного замявшись, девушка обернулась, и спустя мгновенье голубизна испуганных знакомых глаз затмила собой всё вокруг. Крис. Меня в одночасье захлестнули противоречивые эмоции: злость, облегчение, замешательство, обеспокоенность, а затем снова злость. В груди что-то будто кольнуло. До чертей злился на неё, хотя давно думал, что забил на её поступок. Выбросил из головы и выгрыз из сердца. А облегчение почувствовал из-за того, что вовремя появился, иначе, непоправимая беда могла бы случиться. Как бы я ни злился на нее, как бы ни ненавидел, зла никогда ей не желал.

— Ты цела? — спросил, чувствуя, как гнев с новой силой разжигает свой огнь внутри меня. Но теперь пламя было направлено в сторону деда, который оправдывается, что не сменил резину. Идиот старый! У таких людей права отбирать нужно, с возрастом мозг усыхает! Я набросился на него с упрёками, а Крис даже пыталась защищать этого старика. «Женщина, какого ты вообще лезешь в мужские разборки?!» — хотелось крикнуть, но усилием воли я, как мог, подавил гнев, нарастающий в душе. — Сядь в машину, тебя не спрашивали! — с раздражением сказал я, и её лицо приобрело окрас побелённой стены. Грубо, да. Но эмоции хлещут через край, и я ничерта не могу с ними поделать. Ни унять, ни проигнорировать.

Взяв со старика слово, что прямиком отсюда он поедет на шиномонтаж, я сунул ему в руки двести баксов за увечья его колымаги, и сел в машину.

Как облачить в слова всё то, что я чувствовал? Пожалуй, у меня не получилось бы. Но когда я завёл двигатель и тронулся с места, а она начала сопротивляться, что мол пойдёт пешком, меня захлестнула очередная волна раздражения. Ядовитая волна, отравляющая терпение, разум и сознание. Если ведение бизнеса научило меня выдержке, которой можно было только позавидовать, то в этот момент от неё не осталось и следа. Снова лезла наружу моя врождённая вспыльчивость. Какого чёрта она себя так ведёт? Не я же на все четыре стороны ее послал, а она меня! И тем не менее именно она вела себя, как обиженная овечка. Смешно. Кровь в моих жилах вскипела, обжигая яростью. Но потом Кристина спросила, как бы я поступил, если бы наверняка знал, что спасаю её, и мне показалось, что она вроде как… побаивается меня. От неё исходили флюиды страха, я это чувствовал. Она почти дрожала. Еще раз метнул косой взгляд в ее сторону и… не узнал. Не тот открытый нежный взгляд, не тот мелодичный голос, что раньше.

Она была копией. Хорошей копией самой себя, но всё же очень отличительной от оригинала. Неуверенная во всём. И что больше всего бросилось в глаза — очень худая. Эта худоба не была похожей на стройность, к которой стремятся большинство девушек. Её худоба была… болезненной что ли? Казалось, подует лёгкий ветерок, и унесёт Кристину вмиг, как невесомую пушинку.

Она никогда конечно не была пышнотелой. Её фигура была идеальной — округлая грудь, тонкая талия, бёдра, которые хотелось крепко сжать в ладонях. И хотя сейчас на Еве была надета объёмная куртка, которая скрывала все эти прелести, изменения можно было увидеть в изящных кистях рук, которые были чересчур тонкими, чересчур бледными, с голубыми переплетениями вен под прозрачной кожей. В лице, потерявшем свой привычный румянец, и во впавших щеках. Её глаза на худеньком личике сейчас казались непропорционально огромными, а маленький нос стал более заострённым. Хотя она была по-прежнему красива. Так красива, что при виде ее наизнанку душу выворачивало. Но я старательно продолжал следить за дорогой.

Когда после очередного изнурительного рабочего дня Паша позвонил с предложением импровизированного домашнего пикника с шашлыками в доме его матери, я дал заднюю. Слишком устал сегодня. Не считая утренние приключения с Кристиной, у меня был завал на работе. Клиенты, которые сами не знают, чего хотят, и поэтому вынесли мозг мне и риелтору по первое число. Снова встречаться с Крис не было желания, и я решил отмазаться, сказав, что у меня уже есть планы на вечер. Но вот сидел я у себя дома, пил пиво из банки, смотрел футбол по телеку, и вроде неплохо себя чувствовал. Как что-то стукнуло мне в голову, и я уже паркую машину у дома матери Пашки.

Что меня дёрнуло сюда приехать?

Во дворе залаяла собака. Насколько помню, раньше у Татьяны Ивановны не было собаки… Достаю из багажника пакет с выпивкой для нас с Пашей и конфетами для девчонок, и захожу во двор. На меня, высунув шершавый язык, несётся чудаковатый комок шерсти — уши назад, лапами по льду гребёт так неуклюже, что я не удержался. Засмеялся, чем вызвал новый приступ гневного лая у пса. Он подбежал ко мне и, виляя хвостом, стал прыгать на меня передними лапами.

— Привет дружище, — потрепал я его по голове и пошёл вглубь двора, к беседке, где на меня смотрели три пары удивлённых глаз. Пёс помчался за мной.

— Мужик, выбрался — таки! — поднялся Паша.

— Всем привет, — сказал я, обвёл взглядом девочек и на миг остановился на голубоглазой блондинке, которая пыталась не смотреть мне в глаза. Паша подошёл, и мы по-братски пожали друг другу руки. — Да, был немного занят, но получилось освободиться пораньше, — соврал я.

— Молодчина! Мы очень рады, — сказал он, посмотрев на девочек в подтверждение своих слов.

Дина кивнула, Кристина же осталась отстраненной. Только молча поднялась, и плед, которым она была обвита словно коконом с головы до ног, остался лежать на стуле. Крис ушла в дом, а через минут вернулась с чистой тарелкой и вилкой с ножом. Поставила их на стол передо мной, избегая смотреть мне в глаза, и мое внимание привлекли её короткие волосы, выглядывающие из-под спавшего с головы капюшона. Длинные светлые локоны, которые придавали ей ангельской милоты — вот, что больше всего меня обычно заводило. Крис их обстригла. Не то, чтоб мне было теперь какое-то дело до её волос. Плевать на самом деле.

— Спасибо, — сказал я.

Крис слабо улыбнулась в ответ. Вымученно, словно ее заставили под дулом пистолета.

— Так, ты сходишь со мной? — спросила Дина, глядя на нее.

Оторвав от меня взгляд, она посмотрела на девушку Паши, и её настроение немного сменилось:

— Конечно. С удовольствием.

Куда они собрались?

Паша открыл банку пива, протянул мне, и я переключился на друга.

— Скоро вернёшься в большой спорт? — спросил он, имея ввиду свой тренажёрный зал.

— Мужик, дел сейчас невпроворот в связи с расширением штата.

— Решил взять ещё людей?

— Да, нужны ещё два риелтора. Сами не справляемся. Хочу ещё бухгалтера нанять, вся эта тягомотина с отчётами, подсчётами — явно не моё. Буду заниматься юридическими вопросами фирмы, мои мозги ведь всю жизнь именно под это затачивали. К тому же, посмотри, какой с меня спортсмен — сижу, пью, — невесело усмехнулся я.

Паша хмыкнул.

— Тебя послушать, так тренер с меня никакой, — покрутил он в руке банку пива. — Но, скажу тебе по собственному опыту, разгрузочные дни без правильного питания важны для эмоционально устойчивого состояния.

— Аминь, — произнёс я, и мы, смеясь, чокнулись выпивкой.

Вечер был в разгаре. Крис бегала по двору со своим щенком, кидала ему пластиковую летающую тарелку, тот её ловил и снова приносил хозяйке. Паша с Диной сидели на деревянной резной скамейке с кованными ножками и о чём-то шушукались. Паша каждым жестом давал понять окружению, что эта девушка принадлежит ему. В каждом прикосновении к руке, в каждом объятии, в каждом взгляде я видел, что его увлечение Диной серьёзно, он отдаётся ей до последней капли. Я усмехнулся. Кажется, друг круто влип.