От этого высокопарного напутствия Стасику захотелось убить себя об стену. Что эти люди и нелюди себе придумали? Какое покорение мира? Какое превращение оного в выжженную пустыню? Он всего лишь хотел тихонько жить в правильном мире, и быть в нем обычным великим магом. Хотел простого попаданческого счастья: внезапно обретенных сверхъестественных способностей и гарем сексуальных девиц. И уж точно его никогда не тянуло становиться вождем злодеев и негодяев. Настоящих негодяев, а не безобидно-милых, которые только делают вид, что злые, а сами няшки-няшки.

Но правильный мир не интересовался его желаниями. Окружающие тоже. Они все уже решили за него, назначив вчерашнего школьника темным властелином. Скоро эта ошибка выльется в большую беду. Многие умрут из-за глупого недоразумения. Будь у него хоть малейший шанс, Стасик бросил бы все силы на то, чтобы остановить грядущее безумие. Но что он мог? Лишь смириться и плыть по течению, навстречу ревущему впереди водопаду.

Как маленький ребенок пытается отвратить неизбежное глупым неверием в грядущее событие, так и Стасик пытался убедить себя в том, что его пронесет каким-нибудь чудом. Что по неведомой причине и добряки, и злодеи, и прочие монстры вдруг возьмут и передумают охотиться за его головой, развернутся и пойдут по домам. Все эти маги и паладины, черные рыцари и восставшие из мертвых чудовища вдруг найдут свои мозги и поймут, что произошла чудовищная ошибка. Осознают, что темный властелин Свиностас не более чем оболганный школьник, который никому не представляет угрозы и хочет только мира, покоя и парочку эльфиек с третьим размером ушей.

Но чуда, конечно же, не случилось. Они не повернули назад. Они пришли.

Застыв на стене, Стасик со страхом глядел на лагерь своих врагов. Большой лагерь. Огромный. Целое море разноцветных шаров раскинулось посреди нейтральной полосы, на некотором расстоянии от его крепости.

Силы добра развернули кипучую и совершенно непонятную Стасику деятельность. Едва прибыв на место и поставив лагерь, они, уже затемно, взялись за какие-то земляные работы, чей фронт полностью охватил крепость кольцом. Стасик видел со стены множество факелов и костров, видел людей с кирками и лопатами, но не мог понять, что они делают и зачем. Они там что-то копали, таскали землю в мешках и носилках, что-то строили. Непостижимость этой деятельности внушала Стасику ужас. Добряки что-то затевали. Завтра он узнает, что именно. И вряд ли его обрадует приготовленный сюрприз.

В глубине души Стасик надеялся на то, что Лаура сильно сгустила краски, когда озвучила численность идущей по его душу армии. Десять тысяч — да нет, быть не может. С какой бы радости Ангдэзия бросила на него такую силу? Стасику хотелось верить, что под стены его твердыни явится человек пятьсот. Ну, пусть тысяча. С таким количеством вражеской живой силы им бы, пожалуй, удалось справиться. В конце концов, они ведь сидят за прочными стенами. И защитников на этих стенах хватает. Одних гоблинов в крепости собралось сотни четыре, а ведь были еще добровольцы нейтральной полосы — изверги и душегубы самого отменного сорта, явившиеся послужить новому повелителю сталью, магией и подлостью. С подлостью у них было лучше всего. Таких отморозков Стасик не видел даже на картинках. Ныне эти лучшие из худших обосновались во дворе, сидели подле костров и точили клинки. Предстоящее дело нисколько их не пугало. Напротив, многие дождаться не могли, когда же им выпадет возможность приступить к нарезке вражеских тел мелками дольками.

Но надежды Стасика не оправдались. Лаура сказала правду. По его душу явился не большой отряд, а полноценное войско, огромное и чудовищно сильное. И чем дольше Стасик наблюдал за вражеским лагерем, тем яснее осознавал, что завтрашний день рискует стать для него последним. А ведь было еще одно войско — войско темной империи. Его не было видно, возможно, злодеи запаздывали. Но Стасик не сомневался в том, что к завтрашнему дню подтянутся и они. Армию Краг-дана вел давний друг Стасика, лорд Мортус. Стило вспомнить этого изверга, как несчастному пареньку делалось дурно. Дурнее становилось от мысли, что среди армии Ангдэзии находится его бывший одноклассник Колька. Если прежде школьный садист издевался над Стасиком по велению гнилой души, то теперь у него появился серьезный повод для мести. Стасик достал его мечом. Хорошо достал. Жаль только, что этот удар не оказался для Кольки фатальным. Мерзавец выжил, и наверняка попытается отомстить.

— Да почему же все так получилось? — в который раз задался вопросом Стасик.

Он до сих пор не мог смириться с мыслью, что умудрился стать главной угрозой и для королевства добра, и для империи зла. И это при том, что у него и в мыслях не было быть угрозой хоть кому-то.

— Что, властелин, любуешься пейзажами? — услышал он за спиной знакомый женский голос.

Стасик вздрогнул и быстро обернулся. Перед ним стояла Злюка и широко улыбалась. Она подкралась совершенно бесшумно, чисто ниндзя.

— Явились, значит, — произнесла девчонка, подходя к краю стены и опершись плечом на каменный зубец. — Вон сколько набежало. Завтра будет весело.

Стасик поморщился. У этой девочки было очень странное понятие о веселье.

— Они там что-то делают, — сказал он. — Копают, строят. Что бы это значило?

Злюка бросила взгляд на вражеские позиции и ответила:

— Насыпают вал по периметру.

— Зачем?

— Так положено при осаде. Чтобы засевшие в крепости силы не сумели прорваться наружу. Ты разве этого не знал? Как же ты прежде брал города и замки?

— Да я… это….

— А, ясно. Использовал магию, демонов и прочие силы ада. Ну, когда у тебя под рукой десяток демонических тварей, вал можно не насыпать. Все равно никто не успеет разбежаться. Но добряки они и есть добряки. Привыкли все делать по учебнику. Положено насыпать вал — они и насыпают.

Стасик горько вздохнул. Да, сейчас ему бы не помешал десяток-другой демонов. Света одна не вывезет.

— Свиностас, предлагаю пари, — сказала Злюка. — Кто из нас двоих убьет больше врагов, тому представится честь пытать пленных.

— Не, не хочу я такого соревнования, — поморщившись, ответил Стасик.

— Думаешь, я тебе не ровня? — обиделась Злюка. — Ну да, ты темный властелин. У тебя рука набита. Я слышала, ты уже успел начисто опустошить несколько миров.

— Капец! — простонал Стасик. — Кто только сочиняет эти дерьмовые слухи?

— Не скромничай, — посоветовала Злюка. — Есть еще много миров, куда не ступала твоя злодейская нога. Представь только — где-то есть такой мир, где все счастливы, где нет войн и распрей, где люди живут в гармонии с собой и природой.

— Боже, какой прекрасный мир! — чуть не прослезился Стасик.

— Ага. Меня тоже душат слезы, как представлю эту идиллию. Живут они там, понимаешь, наслаждаются покоем и счастьем… Твари! Ну, пусть наслаждаются. Недолго им осталось. Скоро мы нагрянем к ним и покончим с наслаждением. Огонь и смерть принесем мы этим добреньким людишкам. Их мир превратится в выжженную пустыню. Да ведь, Свинорыл? Да ведь?

Злюка спросила с такой надеждой, что Стасик не нашел сил разочаровать ребенка.

— Да, да, конечно, — пробормотал он.

Эта малолетка пугала Стасика больше, чем собравшиеся во дворе головорезы. Было в ней какое-то тлеющее безумие, маниакальная тяга к разрушению и уничтожению. А ведь она еще маленькая. Что же из нее вырастет? Стасику даже представлять этого не хотелось. Скорее всего, подлинный темный властелин, королева ужаса, мрака и всеобщей погибели. При условии, что малолетка переживет завтрашний день. А шансов на это немного.

— Как ты больше любишь убивать паладинов? — спросила Злюка. — Вот я люблю, чтобы они сильно помучились и покричали. А ты?

Стасик почувствовал, что пора валить. Общение с неадекватной девой давалось ему все труднее.

— Мне надо сходить в одно место, — сказал он. — Срочно.