— Не надо бояться, — хищно улыбнулась Гэла. — Скоро все закончится. Осталось недолго.

Рядом с бледной женщиной появился некто в черном одеянии. Он наклонился, легко поднял связанную девушку и извлек ее из сундука. Затем, осмотревшись, бросил тело на большой стол.

— Приятного аппетита, — пожелала возлюбленному Гэла. Сама она уже пару дней ничего не ела, обходясь какими-то случайно перепадавшими крохами, но это ее ничуть не заботило. Главное, чтобы ее загробный Вася регулярно получал положенное ему питание.

Васек сбросил с головы капюшон. Связанная девушка увидела серое лицо мертвеца, и вновь попыталась закричать, но кляп почти полностью заглушил ее вопль. Чуя близость теплой крови, Васек разорвал платье на животе у пленницы, и, резко наклонившись, впился черными гнилыми зубами в ее розовую кожу. Девушка громко мычала и извивалась на столе, Васек, жадно чавкая, вгрызался в ее плоть. Гэла довольно улыбалась, наблюдая за вечерней трапезой возлюбленного.

Когда Васек отужинал, он поднял бездыханное тело со стола и бросил его обратно в сундук. Гэла захлопнула крышку и заперла замок.

— Пора в постель, любимый, — проворковала Гэла, строя Ваську глазки.

Тот облизнул черным языком окровавленные губы, и его уста тронула жуткая улыбка.

Весь следующий день прошел в хлопотах. Лорд Мортус объявил на своих землях мобилизацию, разослав своих людей по всем подконтрольным ему деревням. Легион легионом, но лорд Мортус решил прихватить в поход и верный себе личный контингент. Ближе к вечеру к замку начали стягиваться отряды добровольцев. Окрестные крестьяне никогда не упускали случая нагрянуть к добрякам и хорошенько пограбить. У каждого из землепашцев и пастухов в кладовке были припрятаны кольчуга, шлем, щит и топор с копьем. И стоило их лорду кинуть клич, как мирные хлеборобы в одночасье превращались в орду убийц, насильников и отчаянных мародеров. Такова была специфика жизни на приграничье. Все здесь было пропитано духом войны, даже крестьяне и те представляли собой существ двойного назначения. Вот они пашут землю и пасут скотинку, а вот уже режут, жгут и грабят.

Уходящих в поход мужчин провожали жены и дети. Бабы в ультимативной форме требовали от идущих на промысел супругов не возвращаться домой без большого мешка трофеев, дабы не было стыдно смотреть злым людям в глаза. Ребятишки просили отцов и братьев принести им гостинцев. Особо ценились трофейные игрушки, запятнанные засохшей кровью бывших владельцев.

Во второй половине дня в замок примчался гонец, и доложил лорду Мортусу о том, что Безжалостный легион снялся с места и сейчас направляется на запад, в сторону границы.

— Ну и славно, — сказал владетель черного замка. — Пока они подтянутся, и мы успеем подготовиться.

За всеми этими хлопотами Мортус едва не забыл о своей юной гостье. Когда же он вспомнил о ней, и осведомился у слуг, те сообщили нечто неожиданное. А именно, что девица ведет себя удивительно смирно, не хулиганит, куда не надо не лезет, вместо чего почти все время сидит в своей комнате. Лорду Мортусу не очень-то понравилась эта резкая перемена в поведении новой знакомой. Он приказал слугам зорко приглядывать за девчонкой до своего возвращения из похода. Владетель черного замка нутром чуял, что эта мелкая чертовка что-то затевает.

И чутье не подвело старого воина. Злюка действительно кое-что затевала. За неполные сутки ей уже надоело в черном замке. Делать тут было нечего. Местные обитатели собирались идти войной на Свиностаса, но брать ее с собой не пожелали. Она попыталась напроситься на войну, с каковой целью обратилась к Мортусу, но тот даже слушать ее не стал. Вместо чего посоветовал той готовиться к скорому воссоединению с семьей.

Злюка смекнула, к чему клонит этот старый злодей. Тот собирался вернуть ее любящему папеньке. К счастью, Мортус не знал, кто она такая, а то бы он уже давно сделал это.

Злюка решила, что погостила, и будет. Пришло время двигаться дальше. Куда именно — с этим она уже успела определиться. Раз уж империя зла не желала дать ей шанс проявить себя, она отправиться туда, где ее таланты сумеют оценить по достоинству. А именно к новому темному властелину Свиностасу.

Злюка не привыкла тянуть дракона за хвост. Она стремительно строила планы и столь же стремительно осуществляла их. И этот раз не стал исключением.

Подготовка к походу шла планомерно и успешно. Все дела были сделаны, и Мортус, отужинав в компании чародеев и черных рыцарей, решил сегодня лечь пораньше. Чуяло его черное сердце, что начиная с завтрашнего дня покой ему будет только сниться, и продлится все это до тех пор, пока он не срубит голову Свиностасу и не привезет императору плененного демона. Он заперся в своих покоях, принял в медицинских целях стаканчик красного, и уже приготовился упасть на кровать. Приготовился, но не упал. Потому что внезапно вспомнил, что не видел за ужином подобранную на дороге девчонку. Мортус успел забыть о ней, закрутившись в делах, а слуги, меж тем, не сочли нужным сообщить ему, почему гостья пропустила вечернюю трапезу.

— Надо распорядиться, чтобы проверили, как там она, — проворчал лорд Мортус, который понял — пока он не убедится, что с девчонкой все в порядке, он не сможет спокойно уснуть.

Он уже хотел позвать стражника и отдать ему соответствующее распоряжение, но сделать этого не успел. Снаружи донеслись крики. Звучащее в них возмущение быстро сменилось воплями боли и ужаса. Мортус стремительно схватил и обнажил свой меч. Если в замок проникли враги с целью убить его, им придется постараться, чтобы исполнить свое гнусное намерение.

Крики из коридора звучали все громче. Мортус узнал голос одного из своих стражников. Тот вопил так, будто демоны зажали его мошонку в тиски. Затем закричал еще один солдат. Ему, похоже, тоже что-то куда-то зажали. Лорд Мортус отступил от двери, подняв перед собой обнаженное оружие. Пожалел, что нет времени облачиться в доспехи. Вороненая сталь была куда более надежной защитой, чем черная льняная пижама в белые черепа.

Он услышал снаружи грохот тяжелых шагов. Что-то приближалось к его покоям. Что-то огромное и жутко страшное. Затем в дверь опочивальни яростно забарабанили чьи-то тяжелые кулаки.

— Входите, входите, добрые люди! — выкрикнул Мортус. — Я не дамся вам живым. Вы дорого поплатитесь….

На подобный случай у него была заготовлена целая речь, долгая, пафосная, многократно отрепетированная перед зеркалом, но произнести ее всю Мортусу не удалось. Потому что из-за двери вдруг прозвучал знакомый голос Грыжи Антрекотовны.

— Господин! — выла кухарка. — Господин, отоприте! Беда, господин!

Не выпуская из рук меча, Мортус приблизился к двери и отодвинул засов. В тот же миг в его покои влетела Грыжа. За ее спиной, в коридоре, Мортус разглядел свою стражу. Та валялась на полу и корчилась от боли. Похоже, солдаты совершили фатальную ошибку, предприняв попытку остановить Грыжу. И жестоко поплатились за это.

Верховная кухарка имела растрепанный и безутешный вид. По ее рябым щекам катились потоки слез, вечно злобные глаза покраснели от горьких рыданий. Грыжа заламывала руки и выла белугой. Такой свою повариху Мортус еще не видел. Вот от самой Грыжи люди плакали постоянно, но чтобы вдруг разревелась она сама — да как такое возможно? Ни одна слезинка не возникала на ее глазах, даже когда кухарка голыми руками давила лук, выжимая из оного сок.

— Грыжа, что с тобой? — спросил Мортус. — Что тебя ко мне привело в столь поздний час?

— Горе! — взвыла Грыжа, и слезы хлынули из ее глаз с новой силой.

— Так, объясни-ка все спокойно, — потребовал Мортус, возвращая меч в ножны. — Что у тебя стряслось?

— Меня обокрали! — всхлипывая, визгливо закричала Грыжа.

Мортус ушам своим не поверил. Кто мог обокрасть Грыжу? Кто этот одержимый суицидальным синдромом мазохист? Таких в черном замке точно не было. Поэтому Мортус предположил, что дело кроется в обычном недоразумении. Вероятно, Грыжа потеряла что-то, дорогое ее людоедскому сердцу, но по ошибке решила, что этот предмет похитили. Однако в этом деле следовало разобраться поскорее, пока верховная кухарка, в расстройстве чувств, не перекалечила половину обитателей замка.