Литмир - Электронная Библиотека
A
A

Нет, оправдаться я точно не смогу. Ведь пыталась уже не единожды — не получится, можно и не пробовать. Отец всегда прав, а я «глупая несносная девчонка». И эти факты неизменны, вне зависимости от ситуации.

Оправдываться бесполезно… Мама советовала извиниться и молить о прощении? Тоже бестолку! И не только потому, что мне противна сама мысль об этом… Я ведь и это уже пробовала! Но он в таком случае лишь еще сильнее упивается твоим унижением и страданием.

Защищаться? Чем взрослее я становилась, тем чаще в голове крутилась именно эта мысль… Но я слишком слаба. Сама это знаю, причем слаба и телом, и духом. Отец с детства воспитывал нас с братьями так, что стоит ему только поднять голос, как нам даже двигаться становится сложно — хочется сразу сжаться в комок в ожидании наказания… Не говоря уже о том, что он сам очень сильный маг.

Я не хотела верить его словам о том, что его сила сравнима с архимагами, но… Мне никогда не доводилось видеть, чтобы он испытывал какие-либо трудности в любых магических противостояниях. Его заклинания очень мощные, а мана будто и не заканчивается вовсе. И даже когда я узнала о том, что он всегда держит при себе звездные кристаллы, это не меняло привычного положения вещей. Лишь мое отношение к нему…

То, что Степан Викторович доставил отцу немало проблем и смог его потрепать на дуэли, вселило в меня надежду и заставило переосмыслить этот навязанный образ непобедимого и грозного монстра во главе нашего рода. Однако куратор все же проиграл, а он определенно сильнее меня и куда более умелый в бою.

И тем не менее я уже пыталась… Даже не драться, а просто защищать себя. Я и мои братья в первую очередь научились создавать именно ледяные стены, и тому была конкретная причина. Также и своим заклинанием ледяного кокона я во многом «обязана» отцу…

Чего я только не пробовала за годы. Я даже пыталась его убить! Дважды. Но лишь убедилась в собственной никчемности, после чего вынуждена была терпеть издевки, разумеется вместе с суровым наказанием.

И теперь я просто не знала, что же мне предпринять. Казалось, что все уже опробовано, и ничего не сможет мне помочь. Вновь все закончится тем, что я захочу просто исчезнуть. Не существовать вовсе… Ненавижу его!

Но раз я не знала, что мне делать, то и ладно — ничего не буду! Ничего делать не буду. Ни защищаться, ни сопротивляться — даже отвечать ему не стану. Может, тогда ему надоест избивать безвольную куклу, и все закончится быстрее. Ведь он обожает причинять боль, упивается страданиями своих жертв и собственной властью. А что, если этого ничего не будет? Никаких эмоций, криков, мольбы или сопротивления… Что, если вогнать себя в полную апатию? Да это и не сложно будет сделать: я и так не вижу никакого смысла в такой жизни, ненавижу себя и свою судьбу, и мне плевать, даже если отец прямо сейчас забьет меня до смерти! Хотя бы удовольствия ему своими криками я не доставлю…

— Что, думала, сможешь прятаться за этого увальня до самого моего отъезда? Признаюсь, меня это изрядно достало… — отец заговорил вкрадчивым голосом, пока приближался ко мне, остановившись совсем близко. — Но не мог же я уехать, не попрощавшись с «любимой» дочкой, верно?

Мерзкая ухмылка на его лице не предвещала мне ничего хорошего.

— Я с тобой говорю!

Быстрый взмах и мое лицо обожгло огнем. Мощная пощечина не только доставляет боль, но и заставляет чувствовать себя униженной, вызывает чувство обиды… Но не сейчас! Не думать. Плевать. Пусть еще бьет, мне все равно!

И боль отступила на второй план. Не сразу, но мне действительно удалось войти в состояние апатии, которое оказалось настоящим спасением! И почему я раньше не догадалась до этого? Наверное, раньше, несмотря ни на что, я еще хотела жить. Хотела чего-то достичь. Хотела получить признание…

Еще пощечина. И еще одна. Удар кулаком, после которого я отчетливо ощутила во рту вкус собственной крови… Ну и что? Мне все равно. Я даже почти не слушаю, о чем он говорит, выцепляя лишь отдельные фразы.

— Тварь! Когда я спрашиваю — отвечай!

Удар прямо в нос.

Эх, я ведь хотела не плакать… А теперь слезы сами собой наворачиваются, но это все физиология… Да и черт с ней, кому какое дело. Первые капли крови попадают на мой белый воротник. Немного жаль, но зато, если я умру, то не придется отстирывать эти пятна. Во всем можно найти что-то хорошее, ха!

Я слегка улыбнулась своей нелепой мысли, чем, конечно же, выбесила отца пуще прежнего. Следующий удар свалил меня с ног.

— Как ты посмела без моего разрешения присоединяться к этой рыжей суке? Так я тебя воспитывал, да? Сколько раз тебе говорилось: никогда не иметь с ней дел, и во всем становиться лучшей? А теперь ты одна из жалких подпевал? Какой позор!

Так вот значит что — в клуб я тоже не должна была вступать. Точно, я еще тогда понимала, какая последует реакция. Но посмотрите-ка: что же было вчера? «Я поддерживаю идею тренировочного полигона…», «Горжусь дочерью…». Пфф! Сам ты подпевала, а я полноправный член клуба, причем с самого его основания! Понял?

Как же просто было отвечать на все лишь у себя в голове…

Отец выливал на меня поток брани и без остановки продолжал наносить удары ногами, иногда слишком увлекаясь, в результате чего меня аж отбрасывало в сторону, и ему приходилось подходить поближе, чтобы продолжить экзекуцию.

— На дуэли захотела выставить меня идиотом? Кто позволил тебе на меня так смотреть? Победила имбецила одним лишь лишь чудом и радуешься, да? Я тебе покажу, что значит послушание!

Это даже не смешно. Проигрыш или поражение — я в любом случае оказываюсь виноватой! Но, оказывается, есть и куда более страшные проступки — НЕ ТАК ПОСМОТРЕЛА! Ха! Сам виноват, что среди всех чертовых уроков и тренировок, которыми было переполнено мое детство, не оказалось таких, которые бы объяснили, как можно и как нельзя смотреть по сторонам…

После очередного чересчур сильного удара меня перевернуло, и вдруг я ощутила спиной препятствие. Какое-то дерево. Как это удобно! А то бедный папаша уже запыхался за мной бегать по всей полянке! Ха-ха!

Только дышать очень уж трудно и больно. Но ничего страшного, я потерплю.

Интересно, я уже выгляжу хуже, чем на магических играх? Там мне тоже здорово досталось. Но там все было иначе. Я тогда гордилась собой… И сражалась не ради себя, или чтобы кому-то что-то доказать. Нет, я билась за свою команду, и в этом было нечто вдохновляющее…

Нет, такие мысли нужно гнать прочь! Я не хочу возвращаться к реальности. Только не сейчас!

Раздался хруст ребер, вместе с которым боль пробилась через мой ментальный барьер, заставив поморщиться и инстинктивно попытаться руками закрыть место удара.

Но следующий прилетел прямо в лицо, еще больше вырывая меня из апатии. Организм просто отказывался и дальше игнорировать то, что с ним вытворяют.

— Мало того, что ты прогнулась под Огневу, так еще и в соревнованиях проиграла! Позорище! И какого черта не взяла в команду Баева? Тупая, безмозглая дрянь! Мы могли сразу показать публике, какая отличная пара получается, вокруг было полно журналистов… Сука!

К сожалению, притворство безвольной и беззащитной куклой никак не умерило пыл разъяренного отца. Он сам себя накручивал, вспоминая каждый момент, за который был мной недоволен, и распалялся все больше.

Удары становились сильнее и все более жестокими… Ребра трещали, живот и бока отбиты, правое бедро я не чувствовала вовсе, лицо опухло и заплыло. А следующий удар носком ботинка выбил мне пару зубов.

Кажется, в этот раз он действительно не остановится… Никогда еще отец не заходил настолько далеко.

— Постоянно только и делаешь, что нарушаешь мои приказы и портишь репутацию всего рода! Как ты посмела ослушаться прямого указания и напасть на брата!? А!? Тупое ты животное! ОТВЕЧАЙ!

Крупный, но элегантный и очень дорогой ботинок отца опустился на мои пальцы, с каждой секундой усиливая давление. Нет, только не это!

Боль становилась все сильнее, но я не могла выдернуть руку. И вдруг раздался жуткий хруст, который эхом отдавался в моей голове. А затем еще один. И еще! Отец с остервенением топтался на моих кистях, и вся моя броня безразличия дала брешь. Нет, даже не брешь — она полностью рухнула!

93
{"b":"798214","o":1}