Сначала подумал о том, какая же Аня еще наивная. Типичный трюк многих родителей — просто скажи ребенку: «Я все знаю!», и он сам себя выдаст во всех шалостях. А затем мои мысли вернулись к тому, что произошло раньше, и хорошее настроение от вечера тут же сошло на нет. А именно — я вспомнил об Оле Громовой, с которой мы столкнулись в коридоре. Выглядела она, откровенно говоря, паршиво.

И если Аня задавалась лишь вопросом, что с ней такого произошло, и в какой-то степени даже порадовалась проблемам своей неприятельницы, то я думал о другом. Кто вообще мог напасть, на представительницу второго по влиянию рода на всем континенте? Никакой случайный хулиган на такое не решился бы. А Баева я как подозреваемого даже не рассматриваю.

Громову вообще за все время в академии на Аниной памяти били только несколько раз: собственный отец, в показанном мной воспоминании, и Аня во время их первой дуэли. Остальное, если и бывало, то во время каких-то спаррингов на учебных занятиях, но это не считается.

Отец Оли мог, конечно, но говорили, что он будет только в пятницу на дуэли. Прибыл раньше, как Анина мама? Шанс есть, но небольшой. Это вроде как скорее исключение, чем норма. И вообще, пропустили Огневу-старшую только потому, что она попросила стражников сообщить о ее прибытии Марии Анатольевне. А та за нее поручилась, и сказала что это ее гостья. А завхоз у нас необычный, в чем я успел убедиться лично, и прав у нее немногим меньше, чем у преподавателей. Остальных же родителей ждут лишь в положенный день, то есть послезавтра.

А значит, по моим предположениям оставался лишь один человек, кто мог позволить себе поднять руку на Олю, поскольку обладал ничуть не меньшими привилегиями, чем она сама. Но ведь отец запретил ему лезть к сестре… Неужели он нарушил прямой приказ? В любом случае, ситуация выглядела скверно.

И если во всех прочих моментах я еще сомневался, но скорее склонялся больше к тому, что не стоит мне принимать предложение ректора, возвращаясь в виде клона в академию, но… Прямо сейчас мне чертовски хотелось, чтобы Симон Вольный был здесь.

Он мог позволить себе защитить Громову и помочь ей с проблемами. Он мог то, что не могла сделать Аня Огнева. Даже если за обоими личинами скрываюсь я.

Интерлюдия.

Я наконец добралась до своей комнаты и, заперев дверь, побрела в ванную к зеркалу, чтобы хоть немного привести себя в порядок. Нестерпимо хотелось поскорее лечь, но я терпела.

Увидев свое отражение, я невольно отшатнулась. Не ожидала столько крови… А ведь меня в таком виде видела Огнева со своей мамой! Но это все уже не важно.

Морщась от боли я принялась отмывать подсыхающую кровь. Нос жутко болел, а губы опухли так, что я боялась к ним вообще прикасаться. Один передний зуб заметно шатался. Нужно будет зайти в больничную палату. Но не сейчас…

Я это заслужила. Дура! Я просто дура! И к целителям пойду только утром, будет мне наказание за непростительную глупость! Что со мной такое? Я все хуже себя контролирую, в который раз за последние дни давая слабину и поддаваясь эмоциям.

Немного прийти в себя мне помогло то, что взгляд упал на ванну. В ней я каждый день создавала огромную глыбу льда с углублением, в котором располагалось дерево, созданное мной вместе с Симоном. Было не слишком удобно перемещать деревце, когда собиралась помыться, но я была готова терпеть эти неудобства.

Эта маленькая фигурка очень много значила для меня. Она до сих пор отлично сохранилась, поскольку была напитана маной. Но когда меня долго не было — все равно начинала слегка подтаивать. Поэтому трижды в день я укрепляла ледяное деревце своей магией. Мне удавалось таким образом сохранить его форму, ведь воссоздать в случае чего у меня уже не получится — я пробовала. Но пока видимых результатов еще не добилась. Приходилось быть очень внимательной, чтобы не позволить фигурке слишком сильно растаять. Однако эта обязанность не была мне в тягость: не так много вещей могли вызвать у меня улыбку одним лишь своим видом. Но сейчас я была в таком состоянии, что даже деревце не могло этого изменить.

Умывшись и заткнув ноздри ватой, я скинула запачканную одежду и рухнула на кровать. Сил сдерживаться больше не осталось и слезы одна за другой покатились по щекам. Надо же, я старалась никогда не проявлять таких сильных эмоций, сдерживая все внутри, а сейчас рыдаю от жалости к себе уже второй раз только на этой неделе. Хотя, какая уже разница! В пятницу мне конец! Я боюсь даже думать о том, что со мной сделает отец, после сегодняшнего…

Когда я пришла вечером на тренировку, погруженная полностью в мысли о предстоящей дуэли, то даже не сразу заметила, что что-то не так. Лишь спустя некоторое время до меня дошло — не хватает Рыжей! А ведь сегодня Максим собирался у нее спросить для меня совет…

Я в таком отчаянии, что не отказалась бы и от ее помощи. Жуткий стресс за последние дни превратил меня в один сплошной оголенный нерв. Насмешки чертова братца, дуэль, на которой у меня почти нет шансов на победу и встреча с отцом…

Каждую ночь я чувствовала холодный, сковывающий страх. Я не могла спать, не могла отвлечься от этих мыслей. Я боялась. Боялась до смерти. Больше того, я про себя даже надеялась, что просто не проснусь на следующий день… Лишь бы все закончилось!

И вот теперь, когда у меня осталось всего два дня, Огнева вдруг решила пропустить тренировку? Ну почему именно сегодня?

На этот вопрос мне смог ответить Максим, но стало только хуже!

— Соня сказала, что у Ани что-то случилось с семьей…

Такая короткая фраза смогла полностью занять мои мысли, вытеснив все остальное, впервые за последнее время. Но я этому отнюдь не обрадовалась.

— Расскажи подробнее, что конкретно она сказала? — тут же попыталась я уточнить у Баева.

— Да не знаю я. Ты чего вдруг взбудоражилась? Или ты думаешь, что это твой…

— Надеюсь, что нет!

К черту гордость! Сейчас я должна узнать что произошло любым способом.

— София! Извини, можно тебя на минуту? — позвала я лучшую подругу Рыжей.

— Чего ты хотела? — с сомнением ответила девушка. Она явно не ожидала, что я сама обращусь к ней, да еще с какой-то просьбой. И до сих пор она не знала как вести себя со мной. Вроде бы, мы с ее подругой по разные стороны баррикад, но на недавней боевой магии у нас с Софией получилась неплохая команда. И лично против нее я ничего не имела.

— Где Огнева? — мой вопрос еще больше поразил собеседницу.

— Зачем тебе? Я же сказала, сегодня проведем тренировку сами, Аня подойдет если быстро освободится…

— Просто ответь на вопрос! — не сдержалась я. Но сама поняла, что не права. Это все нервы и недосып, я все хуже и хуже контролирую себя. — Пожалуйста…

София уже собиралась мне ответить что-то резкое, но мое «пожалуйста» заставило ее задуматься. И она все-таки поделилась со мной тем, что знала:

— Степан Викторович позвал ее в свой кабинет. С какой целью ты этим интересуешься?

— Извини, мне нужно идти! — я сразу же пошла обратно в академию. Пусть лучше буду выглядеть глупо, но я должна убедиться, что мой отец ничего не сотворил! Иначе я… Не знаю, что сделаю. Но в неведении оставаться точно не собираюсь!

С огромным трудом я удерживалась от того, чтобы не перейти на бег. Хотя, сейчас мой шаг был, наверное, даже быстрее, чем спринт младшекурсников.

Всю жизнь меня учили тому, что все, кто не обладает большим влиянием — хуже меня по умолчанию. С ними не стоит даже говорить без необходимости. И уж тем более — дружить. Ведь это ударит по нашей репутации. Можно было лишь собрать собственную «свиту», как делали мои братья. Но мне такой подход казался еще хуже, чем быть одной.

А больше всего меня настраивали против Огневой. Все, что было связано с ней и ее родом всегда представлялось в самом худшем свете. А за то, что приехав после первого семестра в академии домой на каникулы и рассказав, насколько превосходила ненавистную Рыжую, я случайно назвала ее по имени — меня высекли. Даже имя ее я произносить не должна была. Огневы — это свиньи. Огневы — ничтожества. Огневы — грязь под ногами, растоптанная моими предками и лично отцом…