– А-а-а… Ну, знаете, – он вдруг замялся и слегка нахмурился, – Как-то некрасиво будет обсуждать Атиса и его жену вот так… Зря я это начал.

Арион едва сдержал усталый вздох.

– И все же вы начали, – строго напомнил он, – Некрасиво теперь будет оставлять меня томиться и мучиться, вам так не кажется?

Мужчина все-таки не удержался и слегка передавил, напирая. Мальчишка вскинул удивленно-испуганный взгляд.

– М-мне очень жаль! Но…

Нет, тут надо с другой стороны. Арион взял себя в руки и дернул уголки губ в легкой улыбке, отступая на пару шагов и давая ему воздуха.

– Просто миссис Нельме показалась мне такой милой девушкой, странно представить, что она не может поладить с родной сестрой… – задумчиво потянул мужчина.

– Да вы что! Дело ни в коем случае не в Тее!

Началось это все давно. Когда Атису было около десяти, земли рядом с загородным поместьем Нельме выкупил граф Лилье и на лето вывозил семью – жену и двух дочерей – из столицы. Шапочно их семьи, конечно, были знакомы, но вовсе не близки, а дочери Лилье не так уж подходили Атису происхождением, чтобы всерьез к ним присматриваться. Но однажды старый герцог остановился у них переждать сильный ливень. Конечно, приняли его радушно: накрыли стол, выделили покои, починили карету… И познакомили с детьми. И старшая, Метида, произвела на старого Нельме неизгладимое впечатление своим спокойствием и рассудительностью. Он проговорил с ней весь вечер и был абсолютно очарован и начитанностью, и сообразительностью девочки. Вслух он об этом говорить не торопился. Семья Лилье в полном составе была приглашена в поместье герцога на обед. Старый Нельме вовсе не собирался торопиться – для начала он свел детей, чтобы посмотреть, поладят ли они. Атис и Метида, оба спокойные и неконфликтные, быстро нашли общий язык, и когда герцог спросил у сына, не против ли он помолвки с графской дочерью, тот легко ответил согласием. Само собой, родители Метиды против тоже не были.

Сам Нельме когда-то женился из чистого расчета на родовитой и богатой, но не слишком умной и ответственной женщине. Отношения у них плохими вовсе не были, но человеком герцогиня была ненадежным, а ее траты довольно ощутимо били по бюджету. Так что своему сыну старый герцог решил найти жену, способную стать и опорой, и поддержкой не только для него, но и для всего герцогства. Он загорелся этой идеей настолько, что в какой-то момент уже не видел ничего, кроме возлюбленной невестки, представляющей в одном лице все качества, необходимые, по его мнению, будущей герцогине Нельме.

Метида его не разочаровывала. Она училась наравне с Атисом, нисколько от него не отставая, а порой и опережая в иных предметах, была любимицей всех учителей и, конечно, самого герцога. А еще она очень гордилась тем, что именно она была выбрана на роль будущей герцогини.

И это определило ее дальнейшее развитие. Из милого сообразительного ребенка она довольна быстро превратилась в педантичную, высокомерную и холодную девушку, все чаяния которой крутились вокруг ее будущего титула и тех, кто его даст. Атис всегда относился к ней с уважением, испытывал дружескую детскую привязанность, но не более того. Им обоим этого вполне хватало, чтобы видеть свое будущее светлым.

А потом подросла Галатея.

Она не могла не привлечь внимание Атиса, тем более на контрасте с сестрой. И симпатия их явно была взаимной. Но ни он, ни она, конечно, не собирались эту симпатию в себе взращивать. Для обоих подобные чувства были лишними, бесчестными по отношению к Метиде, и они делали все, чтобы их подавить. Вот только Метиде, увидевшей в сестре угрозу, этого было мало…

– Если хотите мое мнение, – усмехнулся юноша, – То Метида своим поведением сама их друг к другу подталкивала. Девушка-то она и правда неглупая и быстро почуяла, где опасность. И вместо того, чтобы просто тактично не заметить и быть подобрее с женихом, привлечь как-то по-женски его внимание, она тут же начала лезть к обоим с претензиями, выяснять отношения… По-моему, это ее и погубило! Но самым ужасным было то, что пользуясь безусловной поддержкой старого Нельме, она через него давила на Атиса. В те годы он только и слушал отповеди про то, что его долг перед подданными выбрать жену, которая станет опорой, а не жену, которая очаровательно улыбается, но ни черта не знает. Старик на этой идее совсем куда-то не туда ушел… Жена нужна, чтобы детей рожать и глаз радовать, а никак не серьезными делами заниматься! Конечно, стоит найти ту, что не разбазарит все состояние, будет следить за домом… Но кому понравится соперник в делах в собственном доме, пусть и с хорошеньким личиком? Тем более если это личико даже улыбки из себя выдавить не в состоянии! Прозвучит грубовато, но уж как есть: Метида Лилье умеет только брюзжать по поводу и без и портить людям настроение! – скривился он, – В общении она совершенно невыносима!

И все же это ничего не меняло. Ведь Галатея вовсе и не покушалась никогда на место сестры, а Атис и не думал ослушаться отца. Он уважал его решения, и раз старый Нельме выбрал ему в жены Метиду, то не без причины. Да и, чтобы там ни было, отношения их плохими вовсе не были. Они слишком давно дружили, слишком много времени провели вместе, чтобы Атис мог ее ненавидеть.

Но Метиде было мало и этого. Она не уставала требовать все большего, давила на младшую сестру, давила на жениха, но строила из себя жертву, стоило на горизонте появиться старому герцогу. Ей было плевать на чувства сестры. Было плевать на чувства не только жениха, но и друга детства. Они оба страдали, пытаясь справиться с чувствами, оба и не помышляли о том, чтобы пойти против желания своих семей. И это видели все. В какой-то момент не замечать, как их тянет друг к другу уже было просто невозможно!

Сложно представить, насколько нужно желать герцогского титула, чтобы согласиться на брак с мужчиной, крепко влюбленным в другую, в собственную сестру. Семья Лилье пыталась намекнуть, что ситуация выходит некрасивая, и вторая дочь уже тоже созрела для брака, но… Старый Нельме стоял на своем: Метида или никто. Сама же невеста даже и не думала о возможности освободить дорогу сестре, ведь с детства считала себя герцогиней.

Атису и Тее обоим было жутко неловко из-за всех этих разговоров, и Галатея даже несколько месяцев не выходила из комнаты, сказываясь больной, лишь бы не усугублять ситуацию. Отказывалась от всех приглашений, пряталась, стоило Атису переступить порог их дома и как могла избегала любой возможности встретиться. И Атис решил до свадьбы уехать в дальнее поместье, так же устранив для себя даже возможность видеться с возлюбленной. Он писал Метиде едва ли не каждый день в надежде рассеять ее ревность, успокоить беспокойство. Раз за разом клялся отцу, что и не помышляет о разрыве.

Наконец, они поженились.

Казалось бы, Метида получила, что хотела – пора бы успокоиться и заняться тем, ради чего тебя и ввели в герцогский дом… Но, видимо, и этого уже было мало.

– Думаю, это какой-то комплекс неполноценности, – задумчиво потянул юноша, уже совсем забывая о том, что вообще не собирался ничего рассказывать, ведь это неприлично.

– Комплекс? – удивился Арион, ненавязчиво сдвигая их за массивный экспонат и пряча от взгляда юного герцога, чтобы их не отвлекли от разговора.

– Это значит, что она чувствовала себя в чем-то неполноценной, чувствовала свою неуверенность, – объяснил собеседник, – И вымещала это на окружающих. Она запретила сестре даже появляться в своем новом доме. Контролировала каждый шаг мужа, не давая ему продыха…

А потом случилась беда. Галатея серьезно заболела. Казалось бы, такие вещи должны заставить забыть все обиды – и реальные, и надуманные, но Метида оказалась совершенно беспощадна. Она ни разу не навестила родную сестру. Не позволяла сделать это и самому Атису. Казалось бы, ну что может случиться у постели больной, в окружении родителей и лекарей? Но Метиде было все равно. И, к сожалению, старый герцог встал на ее сторону.

Пожалуй, это стало решающим. Атис не мог смириться с тем, что его жена плевать хотела на родную сестру, о любви к которой щебетала все детство. Пожалуй, в этот момент все нежные детские чувства, которые он еще к ней испытывал, исчезли. Он мог понять, почему ему самому не стоит навещать больную, хотя и это было довольно жестоко, но почему сама Метида напрочь игнорирует ее существование… Почему не поехала хотя бы чтобы успокоить родителей, как-то их поддержать? Что для нее вообще значит семья?