– А я потом за это отыграюсь, – усмехнулась она. – На таких шелковых условиях себе выбью договор о покупке станков для моего нового завода! Ваша королева мне еще сама за них доплатит и спасибо скажет.

– Ты же об этом прямо сразу подумала, да? – подозрительно прищурилась Тиша, – Ради станков открыла свои покои?

Я восхищенно вскинула брови. Если бы меня обвинили в покушении на здоровье человека, о станках бы я думала в последнюю очередь.

– Ну не только… – покачала головой Фрейя, – Мне не хотелось, чтобы на моей репутации осталось такое пятно. Изуродовать милую девочку из ревности к ее красоте? Это слишком мелочно и жалко! Не хочу, чтобы меня ассоциировали с этим. Да и чтобы Элизабет думала, что это я – тоже не хочу, – нахмурилась она, но потом все же добавила. – Но о станках я тоже думала.

Мы гуляли по городку, дышали относительно свежим воздухом и любовались местными… ну пусть будет достопримечательностями! Городок больше напоминал деревню, но какое-то свое очарование в нем все-таки было. Свое хмурое очарование.

– Ну как вам? – гордо улыбнулась Тиша, – Вот он – мой родной город! Меня, кстати, здесь все любят.

Я тихонько рассмеялась, а Фрейя закатила глаза.

– Что-то незаметно! – она раздражено тряхнула рыжей гривой, – Такое чувство, что в этом захолустье не любят никого, причем авансом.

Я подняла лицо к хмурому, серому небу. Хотя зелень еще не успела позолотиться, осенью, кажется, даже пахло. Еще не холодно, но летним ветерок назвать бы язык не повернулся.

– Ну а что ты хочешь? – риторически спросила я, – Сотни лет слушать жуткие байки про Ту Сторону, а потом принимать героев этих баек у себя? Людям страшно.

– Так они и своих господ, кажется, не то что бы рады видеть! – усмехнулась Фрейя.

– А мы вас сюда привели. Вот они нам и не рады. А помимо вас еще и дурные вести. А ну-ка, только в город приехали – уже труп.

Разговор неизбежно скатывался к этой теме, как бы мы ни пытались отвлечься. Горничную, как я и просила, заперли. А утром, как высадились, сразу отвели ее в местную сыскную часть. Заперли уже там, но к обеду она сбежала. И, пожалуй, не присоединись к поискам волки-перевертыши из потусторонней делегации, девушку мы бы так и не нашли. Точнее, то, что от нее осталось.

Нашли ее на следующий день, в Колдовском Лесу, куда простые люди без сопровождения нелюдей зайти не могли. Точнее, зайти-то могли, а вот выйти – нет!

Нет худа без добра – на Фрейю после такого уже никто не думал. Но общий настрой скатился в бездну. Треть людей из делегации отказалась продолжать путь. А столичные газеты пестрели такими заголовками, что наше путешествие, видимо, превращалось из просто сомнительного и слегка настораживающего в

Я, как могла, старалась выправить это впечатление, но меня одной было маловато. Тем более когда некоторые покинувшие нас господа и дамы начали не только всем своим знакомым рассказывать про ужасы, которые они пережили, но и щедро раздавать интервью. Конечно, рты им позакрывают, но свое дело они уже сделали.

К счастью, миссис Хибш, слегка оправившись, согласилась поговорить с Фрейей. Та ее еще раз заверила, что для нелюдской медицины в сведении шрамов нет совершенно никакой сложности и даже пообещала продемонстрировать чуть ли не на себе. И после этого разговора Элизабет согласилась дать мне эксклюзивное интервью, в котором обещала живо рассказать, какие нелюди душки и как помогают ей в самый трудный момент!

И как бы ни весомы были рассказы тех, кто был в тот день в поезде, рассказ главной жертвы перекроет их. По крайней мере, все мы на это очень рассчитывали. Ничуть не менее мы рассчитывали на то, что расследование все-таки даст результат и преступник будет найден. Икел сказал, что в то, что служанка действовала сама, мало кто всерьез верит. И потому, что ее рекомендательное письмо, с которым она относительно недавно устроилась к миссис Хибш, оказалось подделкой, и потому, что подмешанное в крем вещество оказалось не из дешевых.

В общем, мне уже и самой порой хотелось развернуться домой. Удерживало меня от этого шага только то, что в столицу возвращаться не хотелось, как бы ни уговаривали в письмах напуганные родители. Не хотелось, потому что хоть мне и было жутковато от всех этих событий, в целом я чувствовала себя очень к месту.

Мне было в глубине души даже любопытно – что же будет дальше? Вернуться домой было бы благоразумно, тем более что королевская милость в виде принца, да и даже обеление моей репутации, в сущности, вовсе не было мне нужно. Я не боялась не справиться со своей работой. Не боялась, что мной будут недовольны.

Просто я и сама уже загорелась и была бы недовольна собой, если бы развернула назад. А еще я все думала: что ждет меня в столице? Здесь у меня складывается, пусть специфичный, но приятный круг общения. Здесь я каждый день узнаю что-то новое, пусть и не всегда приятное. А сколько всего я увижу, стоит перейти через границу с Той Стороной…

Нет, возвращаться я не готова, как бы ни рассудительно было поступить именно так!

– О, смотри-ка, – потянула Фрейя, насмешливо вскидывая бровь, – Твой жеребец уже нашел себе новую наездницу.

– Как вульгарно, – осудила я формулировку, – А кем же была его старая наездница, боюсь спросить?

Ну вот какая мне разница, кого он там себе нашел? Мы же так замечательно обсуждали убийство!

– Никакой выдержки! – фыркнула принцесса, – Обломал зубки о крепкий орешек и тут же побежал искать кого попроще. Я почти разочарована.

– Да какая разница?!

Я чертыхнулась про себя, понимая, что прозвучало это излишне раздраженно даже на мой вкус.

Господин Арион тяжело вздохнул, продолжая вертеть в руках карандаш и думать думы свои. Серьезные ли?

Нет – с точки зрения господина Ариона думы были не слишком серьезные, но голову покидать категорически отказывались. И, кажется, с каждой минутой занимали все больше и больше места в голове. Как понять, что ты влюблен?

– Я подам на вас в суд!

– Подавайте, – спокойно кивнул Икел, даже не повернув головы в сторону ввалившегося в прихожую сыска пьяницы, – Арион, ты где витаешь? Я спросил, скольких ты готов разместить в своем поместье?

– Я серьезно! – не успокаивался мужик, – Я подам на вас в суд! Вы наколдовали моей козе… то есть моей жене! Да, моей жене… болезнь страшную! А мы урожай еще не весь сняли! Кто будет работать, а? Кто работать будет, нелюди проклятые? Платите или я подам на вас в суд!

Как назло, на шум никто не выбежал, чтобы решить проблему. Арион подозревал, что все притаились у щелочек, чтобы поглядеть, как нелюди будут разбираться с этим. Вообще он заметил, что жители приграничья испытывают к нелюдям гораздо меньше страха, чем столичные жители, но и гораздо меньше уважают. Мужчина бы не удивился, если бы узнал, что господа сыскари сейчас делают ставки.

– Вы заколдовали мне жену! Вот она – моя позиция! И я трезв… Нет, в смысле не трезв, а тверд! Тверд в намереньи ее отстаивать перед законом!

– То есть все-таки не трезвы? – уточнил Арион.

– Да бога ради, уважаемый! – Икел наконец поднял голову от бумаг, – Подавайте! Передайте судье, что у нас тоже есть позиция. И мы тоже тверды в намерении ее отстаивать перед законом.

– Ну и какая же? Что это не вы ее заколдовали? Да кто вам поверит! – он вскинул палец и прищурился так, будто готов выдать страшный аргумент, – Люди-то не колу-у-уют! Кто тогда? А?

– Наша позиция, уважаемый, – улыбнулся Икел, – В том, что у людских судов нет компетенции рассматривать такие вопросы, – парень тоже вскинул палец, – Люди-то в колдовстве не понимают ничего! Как же судить?

– Что-то я не понял… Это вы подадите в суд… на суд? – ошалело уточнил мужик.

Юноша кивнул.

– Ну да.

– А че, так можно было?..

– А кто ж запретит? – искренне удивился Икел, – Арион, я тебя прошу, сосредоточься! Матушка сказала, что на Острова к приезду людей стеклась чуть не половина потустороннего мира! У нас не хватает мест во дворцах…