Я удивленно выдохнула и хлопнула глазами.

– Многоженство? – в некоторых человеческих государствах такое тоже практиковали, но я лично всегда считала это… ну если не дикостью, то точно чем-то не очень справедливым по отношению к женам.

– Нет, у нас вообще нет института брака, – пояснил он, – Мы заводим гаремы или вступаем в краткосрочные романы.

Я очень старалась не осуждать, ведь это чужая культура и не мне судить – хороша она или плоха. Но в глазах, видно, что-то отразилось, потому что мужчина вдруг расхохотался в сгиб локтя, лукаво сверкая глазами.

– Осуждаете? – догадался он.

– Вовсе нет, – я ответила более уверено, чем чувствовала, – Просто не понимаю, как женщины на такое соглашаются.

– Так вы не меня, а их осуждаете? – допытывался мистер Васергайст.

Я чуть скривилась.

– Да нет же! Это не мое дело, я никого не в праве осуждать.

– Я не спрашиваю, в праве вы или не в праве, я спрашиваю ваше мнение, – интересно, он сам замечает, насколько давящая у него аура?

– Хотите мое мнение?! – почему-то разозлилась я, – Так вот оно: мы не моногамны по природе своей – это правда. Но помимо природы в нас еще кое-что есть. Воля, мораль, обязанности… Мы не звери, чтобы слепо следовать за природой. А брак – для достойных людей, по крайней мере – это не торговая сделка, а объединение двух жизней, двух дорог – в одну. Это осознанное решение двух людей дальше идти по жизни вместе, это права и обязательства! Это много чего! Это обещание двух людей перед богом. И это гораздо лучше слепого следования инстинктам, может не для тела, но для души – точно! Вступать в отношения, не возлагая на себя никаких обязательств – верный путь к разложению личности. Вот вам мое мнение!

– Насилие над своей природой, девочка, приводит к лицемерию, – не согласился мужчина, вдруг переходя на ты, – Очень это вредно для души, к слову, – я сощурила глаза, готовая зачем-то отстаивать свое мнение перед ним, – Но мне нравятся ваши слова, хоть я с ними и не согласен. Кстати, отношения вне брака вовсе не значат, что в них нет никаких обязательств. Так же и никакой брак не может заставить человека обязательства на себя возложить.

Я уложила подбородок на сложенные замком руки и задумалась. Раздражение стекло с меня поразительно быстро. Верно, потому, что мужчина говорил вполне разумные вещи.

– Тут, пожалуй, соглашусь, – кивнула я.

– Вы так любили своего мужа? – спросил вдруг он.

В его глазах мелькал интерес, но какой-то отстраненный, будто исследовательский. Я вздохнула, отерла лицо ладонями и помассировала виски.

– Да до сих пор люблю, – устало призналась я.

Пусть это любовь никогда и не была романтической, как в каких-нибудь балладах, но я провела с ним большую часть жизни, Атис был моей семьей даже не будучи мне мужем. Он просто всегда был частью моей жизни, сколько я себя помню. Как и Тея. И было совсем по-детски, до слез обидно, что этого у меня больше нет. Что мы больше не соберемся вместе, как раньше, в нашей розовой беседке или в восточной детской у Нельме, где припрятаны еще в детстве кульки с конфетами по разным углам…

Казалось, у меня украли самое важное, что было в моей жизни и, что самое отвратительное, без этого вполне можно было обойтись. Ведь я…

– Кажется, я случайно заставил вас грустить?

Я чуть не вздрогнула от того, как близко прозвучал его голос. Мужчина пересел на ствол, оказываясь совсем близко.

– Случайно? – беззлобно усмехнулась я, беря себя в руки, – А мне показалось, вы только ради этого и пожертвовали плащом!

– Чем не пожертвуешь ради ради беседы с интересным существом. Я буду ждать здесь завтра, – вдруг выдал он, – Вы придете?

Я замялась на мгновение. Мне давно уже было без разницы, что обо мне подумают, так что я не боялась таких встреч, вот только мне не хотелось, чтобы меня неправильно понял он. Меня абсолютно точно не интересуют интрижки и тайные свидания…

Он понимающе усмехнулся.

– Не поймите меня неправильно. Я ничего не имею в виду и вовсе за вами не ухлестываю. Вы категорически не в моем вкусе, в том числе и своими нелепыми убеждениями в вопросах моногамии ради спасения души. Но я давно так чудно не болтал ни с кем… – он посмотрел куда-то вверх, задумываясь, а потом вдруг признался, немного нехотя, но искренне, – К сожалению, в поместье юного герцога жутко скучно.

Слова о том, что я – категорически! – не в его вкусе слегка царапнули самооценку, но мне это было и не нужно, так что я просто улыбнулась на комплимент мне, как собеседнику.

– Тогда ждите, – степенно кивнула я.

– И я дождусь? – с улыбкой уточнил он.

– Возможно, если мне отсыпят еще кандидатов, – я кивнула на папки, – Можем рассмотреть их вместе!

Домой я возвращалась в уже непривычно чудном расположении духа. Мистер Вассергайст был, конечно, не самым галантным джентельменом из всех, кого я знала, но он прямодушен и открыт в своих желаниях и эмоциях. И подталкивал на ответную открытость.

Я шла, собирая на лугу небольшой букетик из мелких диких гвоздичек и что-то напевая себе под нос. Ноги уже немного ныли от ходьбы, но даже это было приятно.

– Тида, милая! – воскликнула мачеха, стоило мне выйти на дорожку к дому, – Мы уже тебя потеряли! Будь добра, хоть предупреждай, когда уходишь…

Уже немолодая, но все еще очаровательная блондинка, графиня Лилье, слегка нахмурилась. В глазах плескалось искренне беспокойство. Она уложила мою руку себе на локоть и дальше мы пошли вместе.

Я улыбнулась, передавая женщине букет полевых цветов.

– Прости, Талия. Обещаю, в следующий раз предупрежу.

Женщина улыбнулась, принимая цветы.

– Хорошо. И не беспокойся насчет женихов… Я успокою твоего отца, ладно? Ты только сама сильно не спорь, – учила она меня, – Кивай, улыбайся – а ответ можешь и не давать. А если получится заплакать… Да хоть бы от чего! Тут же беги к отцу. Он твоих слез с детских лет не видел. Так удивиться, что вообще к тебе лезть не станет месяца этак три!

Я засмеялась. Вариант хороший, но осуществить его у меня вряд ли получится, к сожалению!

– Я завтра снова схожу прогуляться, – предупредила я.

– Конечно, – кивнула графиня, с улыбкой рассматривая цветы, – Ах да! Через неделю прием у миссис Випер, – на который я не собираюсь идти, – Там будет Ее Высочество и она передала, что ждет тебя для разговора.

Я немного устало вздохнула. Даже отдохнуть от светской жизни не дают! И все же, даже это сегодня не могло испортить мне настроение.

– Метида! Ты моя дочь! Ты обязана меня… ну если не слушаться, то хотя бы прислушиваться! Я же тебя родил!

– Отец, подучите анатомию, вы меня родить никак не могли, – скривилась я, прилаживая корзину с небольшим перекусом удобнее на локте.

Какие же тяжелые эти легкие перекусы! Я шла быстрым шагом, стараясь не встречаться глазами с отцом. Вдруг если не смотреть ему в глаза, то он отстанет? Или это про собак?

– Ну что мне ему сказать теперь, я же уже назначил свидание! – перешел на жалобные нотки отец, и я поняла, что он почти сдался, – Тебе хотя бы на полчаса сходить сложно? Я ведь вовсе не заставляю тебя соглашаться на брак с кем бы то ни было! Выберешь сама… Просто сходи!

– Я никому свиданий не назначала. У меня на сегодня были свои планы.

– Гулять по полям?!

– Именно, – кивнула я, сворачивая с мощеной садовой дорожки на вытоптанную тропинку.

Отец придержал меня за локоть, заглядывая ошарашено в лицо.

– Метида, что происходит? – с искренним удивлением нахмурился он, – Твоя мелочная месть уже переходит все границы. Тебе так хочется выставить меня не пойми кем перед уважаемым человеком? Неужели ты всю жизнь хочешь прожить, лелея свои обиды и обижая самых близких таким отношением?

Пожалуй, я могла понять его удивление, если не сказать шок. Я всегда была хорошей дочерью. Проявляла уважение, готова была прикрыть, наступая себе на горло, шла на уступки и ставила на первое место интересы «самых близких».