– Ну что, давай через окно? – тут же подскочила Тиша, не теряя и секунды.

Я даже не пошевельнулась.

– Там охрана, – напомнила я.

Девушка махнула рукой.

– Заболтаем!

– Там грязь и дождь.

– Грязевые ванны полезны!

– Ты сошла с ума? – все-таки не выдержала я.

– От скуки? – уточнила она, – Есть немного. Уж сколько раз честно предупреждала – не давайте мне сидеть без дела! – она раздраженно скривилась, на мгновение перестав паясничать, – Меня не слушают! Я предупреждала – какой с меня спрос?

– Такой же, как и со всех? – предположила я, но слова ее услышала и запомнила, – Ладно, хочешь свое расследование?

Она закивала и посмотрела на меня, наконец, с интересом.

– Начинать надо в любом случае не с того, чтобы кидаться как две дуры не пойми куда в ливень. Ну вылезем мы через окно. Ну заболтаем охрану и сбежим, – загибала я пальцы, предполагая ей на радость, что такое вообще возможно, – А дальше что?

– Жизнь покажет? – она поскребла висок задумчиво, – Ну что тогда? Сидеть, трястись и тухнуть в ожидании, что они управятся хотя бы за пару дней? А не, допустим, за неделю? Или месяц?! И молиться богу, чтобы он не дал нам тут заплесневеть в четырех стенах, пока ищут преступника?

– Для начала надо сесть и подумать, – предложила я, – Не так динамично, конечно, зато полезно. Вот, например: какова цель этих угроз?

– Убить, расчленить и закопать по кускам в лесу? Вырвать сердце, как той птичке? – все больше загоралась энтузиазмом она, – А может это символизм? «Я вырву твое сердце»! Ну, вроде как от болезненной любви… Есть у тебя ухажеры кроме Ариона? А вдруг это из ревности? И поэтому требование не яшкаться с нелюдями? А может это Арион хочет съесть твое сердце?

Я брезгливо сморщилась.

– Вот спасибо! Будь добра, не говори такие ужасы хотя бы при мне. Нет, ну кому нужна моя смерть? Цель – запугать и отправить меня домой. А зачем?

– Там ловушка?

– А чем я вообще занимаюсь, напомни? – продолжала направлять я.

– Пытаешься меня отвлечь? – вскинула она бровь.

– Да не конкретно сейчас, а в целом!

Мне уже начинало казаться, что она специально меня злит. Чтобы хоть немного повеселее было!

– Разбиваешь нежные сердца ловеласов… – произнесла она на выдохе и поиграла бровями.

Я игриво ей улыбнулась, отзеркалив выражение лица.

– Ну раз расследование тебе не особо-то и интересно, можем заняться вышивкой?

– Ты пишешь о нашем путешествии! – тут же затараторила Тиша, – Пишешь о путешествии! – она ворчливо добавила, – Между прочим, добрая половина обеих Сторон уже плюется в тебя за спиной желчью, читая твои статьи… Откуда только в тебе столько яда?

– Накопилось за годы жизни, – улыбнулась я.

Тиша покивала.

– Накопится тут… То есть, ты хочешь сказать, это кто-то из своих же? Люди или нелюди, которым не нравится, что ты пишешь, и тебя поэтому хотят прогнать?

Я согласно кивнула.

– Скорее всего. Либо кто-то, кто знает, к чему я должна подвести аккуратно свои заметки, и кому это не выгодно. Поэтому, к слову, и тебя запирают. По факту, мы занимаемся одним и тем же. Твоя задача – настроить нелюдей в нашу сторону, заинтересовать их в сотрудничестве с нами; моя – развеять предрассудки людей хотя бы отчасти. Конечно, за одну книжонку, даже хорошую, такую работу не сделаешь, но кирпичик хороший.

– Ясно. Ну и кто тогда против хороших отношений между Той и Этой Стороной?

Я пожала плечами.

– Да кто угодно, собственно.

Это как искать иголку в стоге сена. Даже если говорить только про одну Сторону – имен может быть сотни, тысячи… И это только тех, у кого есть возможность подобное проворачивать.

– Предрассудки! – воскликнула она, – А ведь какое плодотворное сотрудничество может выйти, Тида, сколько всего, чему мы можем друг друга научить… Я просто не понимаю, как можно отказаться от таких выгод просто из предрассудков?

Я вздохнула и тоскливо глянула в окно. Дождь потихоньку прекращал и небо расчищалось. Даже в комнате стало как-то посветлее.

– Порой предрассудки просто удобное оправдание. И далеко не всем все-таки это сотрудничество выгодно.

– Да кому оно может быть невыгодно, если смотреть реалистично? – фыркнула Тиша, и тоже вдруг заинтересованно глянула за окно.

Я поймала ее взгляд и слегка напряглась.

– Да много кому – как раз-таки если смотреть реалистично… – пробормотала я, всматриваясь уже не в небо, а в Тишино лицо, – Например, производителям ламп накала, – я пожала плечами, выдавая первое, что пришло в голову.

Тиша закряхтела, сдерживая смех.

– Боюсь спросить, чем же производителям ламп не угодили нелюди? Ведь и туда можно производство перенести и еще денег заработать!

– Зачем нелюдям лампы? – улыбнулась я, – У них есть колдовские огни – в разы дешевле, проще в производстве и, откровенно говоря, гораздо эстетичнее. Скорее это производителям ламп стоит бояться, что их просто-напросто выживут с рынка ваши маги. И электрические лампы станут развлечением коллекционеров. Лучше уж пусть все думают, что нелюди – монстры, а их колдовские огни не простые и дешевые светильники, а страшные проклятия.

Тиша заслушалась с искренним интересом, отвлекаясь, наконец, от мыслей о побеге.

– Так это лампочники хотят тебя убить!

– Нет, ты точно надо мной издеваешься, – проворчала я, ни на секунду не веря, что свои идиотские версии она выдает от простоты душевной, – Никто меня убивать не хочет! – повторила я излишне напористо, – И лампы – это просто пример! Пример того, что сотрудничество и без предрассудков может быть не выгодно, что предрассудки – всего лишь повод! И, Тихея, – я выразительно на нее посмотрела, – Таких примеров, если покопаться, целое море.

Она покивала, но мысль отпустить не захотела.

– Ну давай хотя бы проверим эту теорию, а? Все равно заняться нечем.

Я улыбнулась ей мягко-мягко, уточняя.

– Каким образом проверим?

Она весело улыбнулась.

– У Икела есть досье чуть ли не на всех членов делегации.

– И ты вот просто придешь и возьмешь их? И покажешь мне? – я вскинула бровь, – Со всем уважением, но кто тебе позволит?

Тихея прикусила как-то очень шкодливо губу и посмотрела на меня неуверенно исподлобья.

– Не позволят, наверное… – покивала она, – Но ведь если не спрашивать, то получится, что и не запрещали? – я уже хотела было возмутится, – Нет-нет, не подумай! Это только потому, что Икела здесь нет! Поэтому мы и не можем узнать – можно или нельзя. А так я бы обязательно спросила, – врала она с самой искренней улыбкой, – И ведь, согласись, в этом нет ничего такого! Мы же даже не всерьез, мы просто… скрашиваем временное заточение. Работой мозга. Это полезно и никому-никому не навредит!..

Пожалуй, именно этот момент можно с уверенностью назвать точкой отсчета будущих проблем. Момент, когда под ее проникновенным взглядом я дала слабину своему любопытству.

Потому что мне тоже было скучно.

– Птичку, конечно, жалко, но может у нее хоть чутка норову поубавится? – хохотнул мистер Энштерних.

– Ну конечно… – фыркнул его собеседник, – Я слышал эта фурия в ночи принеслась в сыск и чуть до сердечного приступа не довела бедного Хаунда! Нормальная девушка на ее месте бы испугалась и носа из комнаты бы не высовывала, а у мисс Метиды – руку даю на отсечение! – наверняка даже мускул на лице не дернулся, когда она подарочек увидела.

Мистер Энштерних согласно кивнул и усмехнулся.

– Помню, как-то в детстве во время охоты одна гончая свихнулась и полетела на девушек с просто каким-то бешеным лаем! – вдруг начал рассказывать он, – Все орали, визжали, бежали куда-то… И только Тида одна сидит себе спокойненько, даже кофейник из рук не выпустила. А псина прямо на нее – другие-то разбежались уже. Так вот, когда кобель на нее полетел, прокусывая ей подол прямо до кожи… Боже, у меня самого сердце чуть не прихватило! Я побежал, Атис побежал, мистер Лилье с лошади своей чуть не на лету спрыгнул – и все с ужасом, с вытаращенными глазами бежим спасать Тиду. А эта красавица, все с тем же высокомерно-брезгливым выражением, с которым смотрит что на псин, что на женихов… на Господа Бога, уверен, так же будет смотреть в последнем пути! В общем, все тем же кофейником преспокойненько зарядила псине по морде. Да с таким размахом, что бедная животинка с визгом от нее отскочила, а когда, разозленная, хотела еще кинуться… – Монти покачал головой, – Нет, это не пересказать! Ее лицо в тот момент видеть надо было – ни капли страха! Пнула ее по брюхо и так спокойно, но зло прошипела: «Сидеть».