Я почувствовала невероятное облегчение от того, что он все-таки сказал это сам. Я уже думала становиться на одно колено! Я проморгалась, чтобы остановить вдруг подступившие слезы.

– Вы согласились бы подумать о браке со мной? Конечно, не прямо сейчас, но…

Я торопливо кивнула. Но не торопилась радоваться, потому что оставался еще один вопрос. Принципиально важный. По целому ряду причин, на самом-то деле. Его ответ… На самом деле, я готова была принять лишь один.

– Я не хотела бы торопиться, но, знайте, я очень счастлива слышать ваш вопрос… Но я выросла в моногамной культуре, господин Арион, – я сложила руки замком на коленях, упорно глядя только на них, – И я готова быть женой только того, для кого я буду единственной. И если вы будете клясться мне в верности, то я буду ждать неукоснительного, бескомпромиссного соблюдения этих клятв. Что… что вы мне скажете?

Госпожа Селена довольно быстро смогла всех успокоить, и вечер шел своим чередом. Тиша неспокойно крутилась то вокруг мужа, то вокруг Соль, а под вечер приткнулась к госпоже Ауре. Она знала, что сейчас что-то происходит. Да и с чего бы ей не знать, если это что-то происходит в ее доме? Вот только подслушивать ей не разрешили. Не то чтобы девушке всерьез требовалось разрешение, и, прекрасно осознающие это родственники, просто ее не выпускали из зала.

Так что девушка уныло допивала сок из бокала, бросая то и дело грустные взгляды на двери.

– Мне, кстати, всегда было любопытно. А почему для господина Ариона концепция романтической любви звучала, как что-то глупое? – все-таки не удержалась от вопроса Тихея, – Ну вот он с Тидой же явно беседует не о математике, но представить, чтобы он предложил ей поразвлечься просто так, я даже в страшном сне не смогу! Ну, в смысле, я вот ничего в этой жизни не боюсь!.. Ну, до момента непосредственной опасности, конечно. Но до этого момента – ничего не боюсь! Но я бы не решилась ей предложить что-то меньшее, чем руку и сердце.

Госпожа Аура легко, но не то что бы весело рассмеялась.

– На этот счет можешь не волноваться! Предложит ей и руку, и сердце, и все остальное. Говорю тебе, как женщина, которая его давно знает! Просто в его прошлом была одна дамочка… Келено. Одна из фавориток его отца. Она ему практически мать заменила. Сама-то понести не смогла, а мама Ариона женщина, может, и неплохая, но мать из нее никакущая! Она уже через пару лет после рождения Ари решила вернуться домой и, общем-то, я вообще не уверена, сколько раз в год она вспоминает, что у нее есть сын. Ари всегда был жутко похожим на отца, и госпожа Келено, без памяти влюбленная в него, была рада представить, будто Ари – ее ребенок. И заботилась о нем всегда больше всех. Так мне рассказывали, по крайней мере… – улыбнулась женщина, – Ну, в общем, ничего хорошего из ее любви, конечно, не вышло. Господин ей ответить не мог да и не хотел – он довольно добр с девушками, но, знаешь, со всеми одинаково… Никого особенно не выделял. И госпожа Келено жутко ревновала, пару раз даже устраивала довольно громкие скандалы с другими девушками, а одну таки выжила из дома. И нарвалась на ответную реакцию, само собой. Скандалы терпят лишь до момента, пока они не выходят за пределы женской половины, а госпожа Келено не умела вовремя остановиться. Говорят, из-за большой любви, а я думаю, характером просто такая была – на разрыв. Отец Ари ей сказал, что не выгоняет ее только потому, что сын к ней привязан, но еще одна подобная ситуация, и ей придется вернуться к себе домой…

– А это что, так плохо? – наклонилась поближе Тише, – Дома ее ждал позор?!

– Нет! – мотнула головой госпожа Аура, – Что ты, нет! Она же не из восточных земель! Это тех отдают только на совсем, а выход у них один – в окошко. У нас, например, Ава такая – ее отец пару лет назад отдал ее Ари, когда они о поставках специй договаривались. Уйти-то она может – кто ее держит. Да только куда? Девочка всегда чьей-то была, она одна даже из дома выходить боится, что уж говорить про самостоятельную жизнь! Да и маленькая еще… Я вот, например, когда хочу – прихожу, когда хочу – ухожу. После последнего развода опять к Ари вернулась, просто потому что уже вроде как свои все, родные, – тепло улыбнулась женщина, – Заходишь, а там Лана и Зоей опять скандалят, кому больше золото к лицу, а Ава их успокаивает, и Ари уставший возвращается и… – она махнула рукой, – В общем, уже совсем свои. И уходить вроде как непонятно – куда. Да и зачем? А госпожа Келено выросла в семье зажиточного купца, родители ее очень любили. Могла бы вернуться да не хотела. И когда она все-таки довела господина Вассергайста, и тот сказал ей собирать вещи – утопилась, пока все спали. Так что для Ари романтическая любовь ассоциируется с чем-то нездоровым, понимаешь?

– Честно говоря, не особо, – нахмурилась девушка, – Ну это же не всегда так драматично!

Женщина кивнула.

– Не всегда, но попробуй объясни это мальчику, который потерял маму. Я пыталась, но он уперся: «Моногамные отношения для моногамных рас, – передразнивая его низкий голос, произнесла женщина, – А нам ерундой страдать вредно для здоровья»! В общем, я рукой махнула и решила, что придет время – сам разберется. Он мальчик умный, спокойный, даже в детстве всегда знал, где стоять на своем, а где остановиться… Так что я за него спокойна.

Тиша помолчала немного, формулируя в вопрос то, что крутилось у нее на душе, не давая успокоиться. Метида ей нравилась. Нравилась своим спокойствием, рассудительностью и уверенностью, нравилась даже некоторой своей зашоренностью. Она улыбалась, как взрослая, заплетала ей красиво волосы на столичный манер, и рядом с ней было как-то надежно и спокойно. Тида была не сильно-то старше, но ощущалась, как кто-то очень взрослый.

– Я знаю, что он для вас «хороший мальчик», но если вот без этого, – девушка махнула рукой, пытаясь обрисовать «это», – Если – честно. Я вот вас слушаю и думаю… Он ведь не может ей дать то, что ей нужно? Не сделает он из нее вторую госпожу Келено?

Госпожа Аура улыбнулась.

– Смотря, что ей нужно.

Господин Арион молчал довольно долго, но я не торопила, хоть и очень хотелось. И когда он наконец заговорил, в первое мгновение сердце у меня оборвалось.

– Я не могу, – тихо произнес он, так же не глядя на меня, – Если вы хотите, чтобы я распустил гарем, то я не могу. Мисс Тида, я очень хочу сделать так, чтобы у вас не осталось никаких сомнений, никаких страхов – честно говоря, ради такого мне бы хотелось наобещать вам чего угодно, а потом уж разбираться… Но я не могу так ни с вами, ни с другими. Я вам расскажу, что предлагаю, а вы подумайте, хорошо? – он скосил на меня взгляд, сверкавший из-за темных прядей.

С моих плечей будто упал огромный камень. Я откинулась на спинку кресла и радостно улыбнулась, и он непонимающе на меня смотрел, а я почему-то едва сдерживала счастливый смех. Он рвался наружу вместе с облегчением. Господин Арион неуверенно улыбался в ответ – все еще не понимая, но радуясь моей радости.

Я бы не согласилась стать его женой, если бы по одной моей просьбе он бы разогнал свой гарем.

Просто потому, что… я ведь не совсем слепая? И уж точно не глухая. Я помню, с каким взглядом он рассказывал про свой дом. Как о нем рассказывала госпожа Аура. Я помнила и наш разговор у реки…

«Отношения вне брака вовсе не значат, что в них нет никаких обязательств» – так он тогда сказал.

Не всегда обязательства на себя берут перед богом, иногда просто перед собой – и попробуй еще пойми, какие ценнее. Но я точно могу сказать, что не поверила бы в обещания того, кто легко их рвет в зависимости от обстоятельств. Сейчас ему нравлюсь я – и вот уже он бросает ради меня всех, кто ему дорог? Выгоняет из дома с детьми и вещами госпожу Ауру? Нет, если бы он был таким мужчиной, он был бы мне не нужен, не смотря ни на какие чувства. Потому что если завтра ему понравится другая, я не потерплю, чтобы с детьми и вещами выставили меня.