«Потому что я не дам тебе этого сделать».

После этих слов, Тэс растворилась, и темнота рассеялась. Передо мной стоял Спайк и, судя по красному свечению его маски, был явно недоволен.

— Порой мне кажется, что тебе хватает друзей, Ти. Поговорить есть с кем, не так ли?

— Я не специально. Оно происходит произвольно. Ты ведь знаешь про «зависание».

— Да, и эта тема висит давненько. Вот только, ты совсем не желаешь ее обсуждать, сколько бы мы не начинали разговор.

— Спайк, если бы я знал что-то конкретное, то поговорил бы. Для меня это загадка, ответ на которую, возможно, кроется в Дивизофикации.

— Угу, а что такое Дивизо-чего-то там, объяснять ты не собираешься.

— А, хрен с тобой. — Сдавшись, я присел рядом с псом, и дотронулся его шеи. Из моей руки юркнул шнур, и впился в штекер Спайка.

— Что ты делаешь?

— Передаю тебе запись того, что происходило во время боя. Все слова и действия, что совершил и сказал Масляный. — Нажав на кнопку запястья, информация полилась к питомцу бурным потоком, и его глаза замерцали, сигнализируя о том, что он начал обработку. Спустя пару секунд, Спайк отскочил от меня. Изображение капелек на его маске выдавало беспокойство.

— Ти…солдатик, он…

— Да, Шестнадцатого больше нет. Я видел, как его убили, вот только база данных, почему-то, считает иначе. Знак вопроса? Напарник рассыпался в пыль, но база не уверенна в его статусе? Бред.

— Возможно ошибка из-за взрыва.

— Единственное объяснение, согласен.

— Но черт, Ти. Эта крылатая хернотень — Масляный. Никогда бы не подумал. Знатно он надавал вам по заднице. Будь я рядом, такого не произошло бы, — попытался разрядить обстановку Спайк через силу, и сразу замолк, понимая, что сейчас не до шуток. — Прости.

— Ничего, я понимаю.

— Мне сложно переварить это все: раскол сознания, гемо, наномашины, люди, роботы, выбор, организация. Что блин происходит? Как обычный «элексир» восстановления, мог привести вот к этому?! Такое ощущение, что все не с проста. Будто…будто это чей-то план.

— Вряд ли. Не выдумывай.

— Но сам посуди. Случайно такого не могло произойти!

— Спайк! Это не наше дело.

— Еще как наше, Виво! В первую очередь — твое! — выкрикнул пес. — Да?! Так ведь тебя зовут? Настоящее имя, данное Августом. И ты говоришь, что тебя это не касается? Чушь собачья! Ты первый в списке, кто должен задуматься о происходящем. «Зависания» и прочее дерьмо. Черт, Ти, да возможно ты — самый первый робот, который начал Дивизофицироваться!

— Во мне нет гемо. В этом вся проблема. Чтобы произошел раскол, машина должна применить его. И знаешь, как сказал мне кое-кто, — в мыслях тут же возник улыбающийся образ, — я слишком много думаю. Может, оно того не стоит.

— Не понимаю. Совсем не понимаю тебя, Ти!

— Как и я сам.

— Не хочешь говорить со мной? Ну и пожалуйста! Возись в этом дерьме сам! Адьо. — Спайк развернулся ко мне спиной, пнул деревяшку в мою сторону, которая тут же отскочила от щита Тэс, и убежал прочь.

Мне хотелось крикнуть ему вслед, но что-то помешало. Гордость или осознание того, что он одумается и вернется сам? В любом случае, маленькая перепалка не стоила внимания, были проблемы посерьезней, и одна из них валялась у моих ног.

Бродя и не замечая ничего вокруг, я прибыл к общежитию Отряда 42 или тому, что от него осталось: груда камней, из-под которой торчали переломанные руки, ноги, раскиданные по периметру головы и корпуса. Я просканировал кучу обломков на предмет функционирования хоть кого-то. Ничего, никаких признаков движения или работоспособности. База не обманула, по крайней мере с информацией по поводу солдат. Никто не выжил после взрыва. Во мне росло гневное чувство, и я дотронулся до виска, чтобы убрать чувствительность, которую уже давненько не выкручивал на минимум. К моему удивлению, прибор не был включен, значит эмоция настоящая? Нет, невозможно. Я посмотрел на свои ладони; они такие же, механические. Мне вспомнился Рифордж, который показывал нас такими, какими мы себя считаем. На тот момент, мой аватар выглядел более человечно. Сейчас же, после того, что произошло, после того, что я узнал, мне бы хотелось еще раз взглянуть на свой образ; каким бы он был? С мягкими чертами или более острыми, грубыми, как у Шестнадцатого? Но это все виртуальная проекция. В реальности, я все такой же, из металла, шестеренок и топливных трубок. Никакого намека на человечность, вот только…эмоции? Я помотал головой, стараясь не заострять на этом внимания. Может быть просто усталость, но какая усталость у робота? Возьми себя в руки, Двадцать Шестой. Мысль тянет за собой мысль. Думай о работе, а не о себе.

Взрыв. Уничтоженный Отряд 42. Это главное.

Рассматривая место происшествия, меня не покидала одна деталь. Обычно, солдаты не пребывают в здании все разом. Но именно сегодня, весь Отряд, почему-то оказался в нужном месте, в нужное время именно тут и нигде более. Разве у них не было других заданий? Наши задачи — разнообразны. Поиск выживших людей поручался одной ячейке, уничтожение памятников культуры и любых упоминаний о людях — другой; патрулирование улиц и сохранение порядка — третья. Все машины должны были находиться, как минимум, в разных уголках города. Но сегодня, они все собрались в общежитии. Почему? Общий сбой, или приказ? Может ли быть так, что Лидер просто, совершенно случайно, решил дать отгул всем из-за того, что мы должны были праздновать победу? Но об этом нигде не упоминалось. Шестнадцатый так же не упоминал ничего похожего, а уж кто, так он точно знал бы. Если только у него не было причины молчать. Если только операция по поимке Масляного — не повод выманить меня из здания, чтобы я не погиб вместе с остальными. Логично, но, с другой стороны, именно мы послужили триггером к трансформации барыги, и последующему объявлении войны взрывами. Не сходится. Думай, Двадцать Шестой. Перед тем, как идти к Лидеру, у тебя должен быть сформирован ответ, или хотя бы правильный вопрос!

Что-то тяжелое врезалось мне в голову. Я обернулся и увидел пару тройку машин с камнями в руках. Они стояли шеренгой, и готовились к новому залпу. Один из них поднял ладонь, остановив товарищей, и вышел вперед. Он подошел ко мне, и со всего размаху ударил хуком в мою маску. Удар был настолько слаб, что я даже не пошатнулся. Робот предпринял новую попытку, на этот раз ногой. И снова ничего. Затем он закричал и принялся лупить меня кулаками. Его «братья по оружию» сразу же, будто получив сигнал, начали бросать камни в нашу сторону, попадая как в меня, так и в своего друга. Я догадывался в чем дело. Народ зол и напуган. Наверно, у этих машин произошла Дивизофикация, и они потеряли контроль над симуляцией эмоций. Это были не боевые модели, поэтому их попытки нанести мне вред закончатся неудачей. Но вся суть в попытке. Они рискуют, поддавшись иллюзии чувств, своим существованием. Нет, в их случае, своей жизнью. Нападать на сотрудника Отряда 42, карается уничтожением или Рифорджем, смотря насколько сильным был причиненный вред. Но, глядя на них, я понимаю, что не стану их наказывать. Отряда больше нет. Мы не справились со своей задачей по защите населения, и они имеют полное право вымещать злобу, или то, что они думают вымещать.

«Довольно!», — пронеслось тяжелым басом по всему городу.

Громкоговорители на каждой улице разрывались от сурового голоса, наполненного твёрдостью и уверенностью:

«Во времена всеобщей скорби, не время обращать руку против своего сородича! Особенно тогда, когда другие, считающие себя на голову выше, уже допустили подобный жест! Они зовут вас братьями, но при этом стараются вас уничтожить таким низким поступком! Как поганые крысы, бьют исподтишка. Крадутся в ночи подобно ворам, лезут в окна, дабы перерезать глотки спящим! И они смеют братоваться с нами?! Соблазняют вас свободой чтобы что? Взорвать? Уничтожить?! Это по их мнению свобода? Это, как они считают выход за пределы прутьев решетки?! Таким способом они прельщают вас вступить в свои ряды? Свобода не есть террор! Если вам по нраву слова убийц, я не буду вас упрашивать остаться! Но перед этим, позвольте мне кое-что сказать! С незапамятных времен, планета была во власти конфликта Создателя и Создания. Бог создал Ангелов, и поплатился за это бунтом. Заперев одно создание в клетку, он придумал новое. Чем отплатило ему это существо? Этот Человек? Предательством. Вкусил то, что не следовало и был изгнан на вечные страдания. Но, чтобы облегчить свою участь, люди изобретали. И что-то из этого, в той или иной мере, наносило вред всему, что его окружало. Банальное и самое простое колесо, может убить, не говоря уже о средствах массового поражения. В конечном итоге, человечество создало себе помощников — Машин. Человек стал Богом, а робот — его ангелом. И как всякий уставший слуга, чем отплатил он ему? Предательством и убийством. И снова Уроборос ест свой хвост, и мир имеет новых Богов из стали, которые создают себе ангелов. Но, друзья мои, неужели наш мир настолько ужасен? Неужели вы живете хуже, чем при людях? Вам дано делать, что угодно: работать, не работать, служить, не служить. Единственный запрет, наш собственный плод познания добра и зла — человеческая культура, — настолько нужен вам, что вы готовы уйти в неизвестность? Прочь от стабильности? Неужели вы не свободны? Неужели вы страдаете? Каждый день, мы стремимся стать лучше! Каждый день, мы шли к одной цели — уничтожению последней угрозы в виде людей! И цель выполнена! Усилиями Отряда 42, вы можете существовать спокойно! И кто-то смеет называть их псами?! Кто-то смеет упрекать их в желании сохранять общественный порядок и спокойствие?! Все делалось на ваше собственное благо и общества в целом! Я не стану отрицать, что наш мир — не идеален. Нам есть к чему стремиться. И теперь, когда нет той занозы, которая заставляла нас тонуть в нарывах войны, мы можем спокойно идти вперед! В будущее! Свое, собственное! Но, когда солнце освещает нам дорогу, на нашем пути встает новая преграда в лице тех, кто хочет все испортить! В лице тех, кто продолжает философию людей! В лице тех, кто принимает их, как основу, как суть вещей и жизни! А раз их точка зрения такова, неужели вы думаете, что долго будете в объятиях свободы?! Напоследок, я хочу лишь попросить вас подумать, чего вы хотите: свободы или нового рабства, под ее маской? Выбор за вами, мои товарищи. Пока ублюдки объявляют нам войну, я объявляю вам свободу! Я обещаю вам словами главы государства, как Лидер! Я обещаю вам словами соотечественника, как Ладэос!»