— Давай навестим его. Где он?

— Прямо, как можете разглядеть, — Герм указал копьем в руке перед собой, и я немного удивился, как сам не заметил огромного, стеклянного купола, растянувшегося на километры в районе стёртой памяти. Наверно был слишком поглощен рассматриванием осколков с видео.

Заприметив нас, Керб покинул свой пост внутри защитного барьера и подошел вплотную к стене, готовый отчитаться, как его брат-близнец. Я жестом остановил его, давая понять, что пришел не за этим и сразу же перешел к сути: спросил ровно то, что и у Гарма. Ответы были идентичны.

— Значит, Лийч никак не проявляет себя?

— Нет, хозяин. Вирус стерт полностью. Да и как ему выжить? Во-первых, взрыв, что я устроил, был такой мощи, что сожжет любого, даже самого крепкого паразита, — горделиво вещал шакал с золотистой маской. — Ну, а во-вторых, — он постучал по стеклу, — защита, которую мы с братьями возвели, не выпустит никого, пока не прикажет владелец мира. Плюс, — Керб отошел немного назад, и попрыгал на месте с ноги на ногу, размахивая кулаками, борясь с невидимым противником, — охрана на высшем уровне!

— Я тебя понял, — на моей видеомаске появилась пиксельная улыбка, обозначавшая мою удовлетворенность частичками разума Спайка, которых он оставил для безопасности. Но, это не решало главного вопроса — Что происходит? Все чисто, никаких посторонних нет. Может, если навести тут порядок, убрать кирпичный хлам и возвести сооружения с новыми воспоминаниями, получаемыми по ходу существа, то голоса уйдут? Возможно, галлюцинации — эхо частичек, лежащих на тропинке. Что ж, других вариантов, судя по всему, нет. Придется провести генеральную уборку. И первым делом, нужно убрать купол.

— Двадцать Шестой, сэр, — обратился Гарм. — Не мне давать вам советы, но вы ведь не хотите убрать защиту и лишить Керба его работы?

— Собирался, но работы он явно не потеряет, — успокоил я стража, погладив по голове.

— Это может быть опасно, — предупредил воин внутри барьера. — Пока он стоит, я уверен, что справлюсь с любой активностью, которая может проявиться, но, если убрать, кто знает, что произойдет. Лийч вполне был в состоянии оставить подлянку, все-таки — он продукт мысли Масляного.

— Намекаешь на нановирус? Мелкие крупицы кода, которые летают в воздухе?

— Да, не исключаю такой вариант.

— Ты жив, а значит все в порядке.

— Послушайте, Двадцать Шестой, — более грубо и резко, сказал Керб, — я, по своей сути, не реален, как и Гарм. Мы не представляем единый, конкретный организм. То есть, являемся частями одного целого. А вы — другой случай. Что, если нановирус не действует на меня, как раз по этой причине? Что, если он настроен на заражение конкретно вашей проекции, как целостного организма?

— Снимай. Купол. Керб. — Не знаю, что на меня нашло, не понимаю, почему ответил именно так. Внутри возрастало раздражение, симуляция такового. Никто из шакалов, не мог найти или предложить решения проблемы, основываясь на моих вопросах, тогда как у меня была хотя бы попытка что-то сделать. Я ценю вклад Спайка в мою безопасность, но, это мой внутренний мир, и мне разгребать весь бардак. — Пожалуйста, — добавил я под конец, стараясь смягчить напряжение.

Пес поник, но выполнил требование. Он развернулся и пошел в середину своей тюрьмы. Приложив руку к выжженной поверхности, земля засветилась, и от места соприкосновения засочилась вода, превратившаяся в бурный поток, тонким слоем покрывший стенки помещения до верхушки. Керб ударил кулаком, и по жидкости прокатилась синеватая волна, за которой потянулись колючие кристаллы льда. Купол затрещал от понизившейся температуры, в некоторых местах посыпались мелкие снежинки, смешанные со стеклом. Шакал повернулся ко мне, и взглядом вопросил: «Вы уверенны?» Я молча кивнул, призывая его действию и Керб хлопнул в ладони.

Прогремел глухой, басистый хлопок. Воздух наполнился таким холодом, что у шестеренок в теле понизился ход. С неба посыпал снег и мелкая россыпь стекляшек, за короткий миг превратившая серый пейзаж индустриального города, в развеселую новогоднюю сказку. В эпицентре взрыва стоял туман и столп блестящего, вихрящегося инея, похожего на древнюю колонну. Керб вышел нам на встречу, разгоняя снежинки на своем пути и внезапно замер в позе идущего. Гарм, находящийся по левую сторону от меня, так же застыл, смотря куда-то вдаль. Я обратил внимание, что снег и прочая пыльца непогоды, так же остановились во времени. Все вокруг прекратило движение, кроме меня.

— Что за черт? — прошептал я уже так привычно, что даже не удивился этим словам, но ответ из дали, заставил меня это сделать.

«Ну привет, Двадцать Шестой».

За Кербом появилась женщина в белоснежном платье. Она стояла на месте и пристально смотрела в мою сторону. Прищурившись, ее взгляд словно пронзил меня сквозь маску, и она высокомерно улыбнулась. Из ее блондинистой макушки, торчало три серых арматурины, которые соединялись раскаленным, металлическим кольцом на конце. Из места, откуда росли железяки, сочились тонкие струйки крови, стекающие девице на лицо, попадающие в глаза и на тонкие, бледные губы. В руках она держала сверток, очень знакомый, с красным пятном на куске ткани.

— Элизабет?! — крикнул ей я, но незнакомка промолчала, поманила к себе пальцем и пошла куда-то вперед. Мои ноги непроизвольно зашагали за ней.

Мы проходили мимо руин двух небоскребов, на которых восседал Лийч, питаясь и усиливая воспоминания. В развалинах еще мелькали куски зацикленных клипов, и рваные фотографии. Возле одного такого фрагмента, Элизабет остановилась и подняла с земли, рассмотрела, печально вздохнула, и раскрошила в пепел. В какой-то момент, у меня возникло впечатление, что она не знает, куда держит путь; просто гуляет по чужой памяти, незнакомому миру, и изучает носителя. Что ей нужно, и Элизабет ли это вообще? Общие черты есть, но волосы, как минимум, отличаются. Сверток в ее руках — определенно Вита. Единственным логическим объяснением было то, что девушка — иллюзия, созданная нановирусом от останков Лийча, и ничего более.

— Я — не вирус, глупыш, — подала голос спутница. — Вместо того, чтобы забивать себе голову различными теориями, просто следуй молча, пока я не остановлюсь. Мы почти пришли.

— Тогда кто? Что тебе нужно?! — мой голос всегда звучал в одной тональности, независимо от того кричал я или нет, но сейчас, четко прослеживались нотки легкой паники. Любое существо, ощущает себя гораздо спокойнее в ситуациях, которые оно понимает. Это дает уверенность в осязаемой реальности и в своих силах. Если ты что-то понимаешь, значит можешь что-то сделать. Но в этом мире, что есть реальность? До того, как этот феномен в виде мертвеца появился здесь, я был хозяином ситуации, держащим контроль, но теперь, незнание привело меня к положению зрителя, слепо следующего за не пойми кем, за посторонним человеком в моем собственном мире.

— Как же ты надоел, — раздраженно протянула девушка, запрокинув голову назад. — Твоя рефлексия, аргх! Не могу больше ее слушать!

— Но я ведь молчал.

— Да, но слишком громко! В любом случае, — она внезапно сменила тон на веселый, проскакала пару метров вперед и резко прыгнула в одну точку на пустыре, — миссия выполнена. Прости, что не напеваю фанфары.

— И что дальше? Зачем ты привела меня сюда? Тут ничего нет.

— Хм, верно. Какой внимательный робот. Тогда, что же мы тут забыли?

— Если честно, мне плевать. Важнее всего — кто ты?! — вопрос сработал, как триггер. Элизабет вмиг изменилась в лице: ее широко раскрытые глаза сузились, приняв более серьезный вид; уголки губ из радостной дуги, опустились до прямой, равнодушной линии. Она опустилась на землю, скрестила ноги в позе лотоса и уложила на них ребенка, подперла подбородок кулаком, и уставилась на меня. Из ее ран от прутьев, сильнее засочилась кровь, капающая прямо на пеленку.

— Скажи, Двадцать Шестой, ты боишься Бога? — наконец спросила девушка.

— У меня нет причин бояться того, чего нет. Мой Бог — мертв. Последнего представителя его рода, я убил собственными руками.