— Моя цель — не уничтожение этого места, пес. Жаль, что ты не понял.

— Тогда в чем она состоит?

— В вашем Отряде 42 все такие идиоты? — рассмеялся Лийч, развернулся и пополз к своему гнезду. — На что ты надеешься, задавая мне эти вопросы? На раскрытие тайны, планов, задач? Ты ведь солдат и должен понимать, что воин, попавший в плен, всеми данными ему силами обязан сохранить информацию любым способом, даже ценой своей жизни. Но, проблема в том, что сейчас в заложниках нахожусь вовсе не я, — проговорил он, вскарабкавшись на два, параллельно стоящих друг к другу, красных небоскреба. — Ты проиграл, псина, ровно в тот момент, как коснулся лапами земли, и этот город станет тюрьмой для твоего сознания. Потому что я, и только я здесь хозяин. Не Двадцать Шестой, нет! Уже нет! Все под моим контролем!

— Я могу бесконечно извиняться перед тобой, Ти…, - с досадой проговорил Спайк, — …но выбора нет. Хотя, ты ведь сам разрешил мне не сдерживаться, — слегка успокоив себя, подумал он. Пес глянул в противоположную от Лийча сторону, в то место, где был барьер, охраняемый Луной и ограждавший гнездо паразита от остальных районов подсознания Двадцать Шестого. Весь квартал, перед которым находился Спайк, занимал довольно небольшую площадь; абсолютно каждое здание в нем было одного единственного цвета — красного, и все они вмещали в себя исключительно память о людях и времени, проведенном с ними. За пределами этого района, по мнению Спайка, находилась та часть сознания, хранившая старые и более новые воспоминания: о работе, досуге, последних миссиях и событиях. Цвета домов разнились от тех же красных, до зеленых и синих. Не исключено, что они не менее важны.

«Прошлое должно оставаться в прошлом, — рассуждал Спайк. — На него стоит оглядываться, если решаешь без сомнений идти в будущее. Но память о людях, лишь тормозит Ти двигаться вперед. Если бы не это, подобная ситуация с ошибкой не возникла. Не пришлось бы копошиться в мозгах и вести бой в виртуальном пространстве; Лийчу просто нечего было бы усиливать!»

Наконец, пес открыл глаза. В его светло-бежевых механических хрусталиках блеснул огонек надежды, что он принимает верное решение, делает выбор, который спасет Двадцать Шестого от самого себя. Спайк положил косу у своих ног, присел рядом в позе лотоса и соединил ладони. Весь собачий корпус, от кончиков ушей до пят, покрылся ярким, бирюзовым свечением и орудие тут же раскололось пополам. Перед ним, на месте испарившихся осколков, возникли две размытые, идентичные ему, фигуры с золотой и серебряной мордами шакалов. На лбу одного из них появилось слово «Оставь», над глазами другого — «Надежду». И как только на голове самого Спайка тонкой фиолетовой линией прорезалось — «Навсегда», призраки, сидящие напротив, обрели четкие контуры и закрепили свою форму в пространстве.

— Приступим к выполнению поставленной задачи, — поднявшись, сказал Спайк. — Керб и Гарм! Вы — частицы моего разума, его главное оружие и продолжение меня. Запомните, с это дня, мы — стражи мира Двадцать Шестого. Каждому, кто сюда сунется, лучше оставить надежду навсегда. — Псы-близнецы молчаливо кивнули и Спайк продолжил: — Керб! Лийч за тобой. Гарм! Ты установишь барьер вокруг этого района вместе со мной. Оцепим все здания, все сооружения в радиусе, как минимум, километра вокруг паразита. Защиту не снимать ни в коем случае, чтобы ни случилось. По завершению операции, вы оба останетесь здесь: Керб — внутри, и Гарм — снаружи. Я, в свою очередь, вернусь в реальность.

Шакалы снова согласились. Им нечего было добавить или возразить. Сомневаться бессмысленно. Успех гарантирован, и они это прекрасно знали, особенно Керб, на плечи которого была погружена самая важная часть.

Спайк согнул руку в локте, как прилежный первоклассник на уроке, желающий внимания, и дернул ладонью, подав сигнал к началу операции. Все трое спрыгнули с крыши и мягко приземлились на зеркальный асфальт. Гарм незамедлительно побежал влево. Недолго думая, Спайк рванул к зданиям по правую сторону. Керб остался один и бесшумно побрел на кусок смолы, висящей на небоскребах. Лийч зашевелился. Не воспринимая Спайка, как равного, или превосходящего по силе врага, он совсем потерял бдительность, занимаясь своим единственным делом — усилением воспоминаний Двадцать Шестого.

— Это ты — местный божок? — спросил Керб.

— Как же ты мне надоел, тупая шавка! — всколыхнувшись всей массой, устало простонал Лийч. — Что на этот раз? Решил взять меня количеством? Пора бы уже запомнить! Неважно, сколько вас: трое, пятеро или сотня! Я тут главный, и вам меня не одолеть. Вы даже не представляете на кого решили нарваться! — щупальца открепились от стекол здания и паразит упал на пол. Его лунная морда раскрылась и выблевала струю черной жижи. Налив под себя знатную лужу, Лийч принялся кататься по ней колбаской из стороны в сторону. Когда на асфальте не осталось и следа от разлитой субстанции, тело червя застыло и покрылось толстой коркой. Небоскребы задрожали и накренились в разные стороны, образовав подобие рогатки. Раздался бой стекла, и из окон потянулись провода, с материнской заботой укутавшие кокон и поднявшие его посередине V-образной конструкции.

— Хм, так ты простая личинка? — свистанул Керб. — Что вылупится следом? Бабочка? Хотя нет, не думаю, что из тебя выйдет нечто прекрасное. Но кто же? Моль? Да, точно! Такая гадость тебе под стать!

Услышав издевательства, задевшие эго самопровозглашенного короля, зеркальная куколка издала глубокий, писклявый визг, разнёсшийся по всей округе. Это послужило сигналом. За время трансформации Лийча, Спайк и Гарм заняли свои позиции. Они находились по разным сторонам района, в километре друг от друга, но, тем не менее, напротив. В сумме с Кербом, стоящим прямо в центре, тройка псов формировала одну прямую линию, цепь, которая только что замкнулась.

— По моей команде, — мысленно передал Спайк.

Кокон Лийча дрожал и слабо раскачивался, покрывался трещинами, из которых толстой струей сочились пиксельные квадратики. Падая на землю, из них прорастали мелкие букашки, похожие на уменьшенные копии оригинальной пиявки. Скопившись в нужное количество, они хлынули в разные стороны, словно штормовые волны, цепляясь за соседние здания и облепливая их до самой крыши. Как мини-реконструкторы, жучки преобразовывали захваченные дома в матовые, бесформенные надгробия.

Красный огонек блеснул в глубине разлома куколки, и из нее вырвалось жидкое крыло, вмиг затвердевшее и покрывшееся чешуйками. Где-то с левой стороны строений, раздался крик Спайка: «Сейчас!», и три стража единовременно врезали кулаками в пол. От мест их ударов, по асфальту потянулись еле заметные темно-синие линии. Они набирали скорость и становились отчетливее, опоясывая зону, протоптанную Спайком и Гармом. Циркуляция усиливалась, и весь район вокруг Лийча покрылся цилиндрообразным ураганом света. Керб протянул руку вверх и выпустил луч. Он вел им по спирали, собирая накопившуюся энергию, до самой верхушки тайфуна, пока над ним не появилось нечто, похожее на бесцветную шапку. Золотомордый шакал резко опустил ладонь вниз, и купол рухнул на нужную территорию, заперев война вместе с вирусом.

— Твой звездный час, Керб, — довольно произнес Спайк.

— Вдаль от привычных вещей, улечу сквозь Вселенную. Вспоминайте имя скорей, и создам я сверхновую! — пропел тот и помчался прямиком на клокочущий кусок смолы с крыльями. Пес засветился, нагнулся вперед и принялся перебирать руками по дороге. Он обратился в привычную для себя четвероногую форму, которая придала ему большей скорости. Пространство по бокам от него начало размываться, но цель была четкой, как никогда. На спине Керба появились цифры, ведущие обратный отсчет:

Шесть секунд. Кокон врага разрывается.

Пять секунд. Мелкие личинки пищат под лапами.

Четыре секунды. Зеркальная оболочка Лийча посыпалась звенящими осколками.

Три секунды. Пиявка, нет, громадная бабочка, расправила свои перепончатые крылья.

Две секунды. Прыжок. Уши вперед, как тогда в бою с псевдо-луной, главное только коснуться!