– А за несправедливость мира у нас хаггаресы и другие охотники, – продолжил развивать мысль Узээриш. – И, если подумать, – он прищурился, – большинство охотников на хаги, которые появились ещё до хаггаресов, с гор. Так-то правильно: камни в горах и охотники тоже с гор. Только чего они тогда за хаги на равнины спускались, игнорируя тех, что в горах?

– Сумеречники сильнее, с ними не так просто сладить, – невольно заступилась Майяри.

Хайнес взглянул на неё с такой снисходительной улыбкой, будто он знал больше неё, но спорить не стал.

– Думаете, сумеречники натравливали на равнинников охотников? – уточнил Ранхаш.

– Ну просто ждать как-то совсем несерьёзно, – пожал плечами Узээриш. – Они же должны были показать подданным, как те неправы. Но… – Риш умолк. Всё же версия была слишком уж притянута за уши. – Но в любом случае сплочение равнинников им невыгодно. Так что лично я отдаю предпочтение варианту, что хотят рассорить именно хаги с хаги и хаггаресов с хаггаресами. Ну и два народа между собой.

– Наиболее подходящий вариант, – согласился Ранхаш. – Но доказательств у нас нет.

– А нужны ли они нам? – засомневался хайнес. – Мирный договор будет подписан. Кровью, но подпишут. И что бы там кто ни задумал, его планы полетят к Тёмным.

– Предлагаете оставить убийства без внимания? – глава сыска холодно прищурился.

С ответом Узээриш не поспешил. Оставлять без внимания чужую наглость ему не хотелось. Некто посмел думать, что ему можно строить козни под самым носом хайнеса. Причём с такой небрежностью, словно и не опасаясь наказания.

– Я хочу обратить на это очень пристальное внимание, – признался он. – Такое пристальное, что подмывает бросить всё и самому отправиться в Сумеречные горы. К хаггаресам. И спустить их всех вниз по реке.

– Сейчас не подходящее время, – харен покачал головой. – Сперва дождитесь заключения договора.

– Что? – Риш насмешливо вскинул брови. – Я думал, меня будут активнее отговаривать. Мол, опасность и всё такое…

– У вас есть наследник – ваш брат, – безжалостно отозвался Ранхаш.

– Никакой заботы о хайнесе! – впрочем, особенно поражённым Узээриш не выглядел.

– Стране сейчас нужна крепкая рука, – Майяри решила немного смягчить слова мужа, – поэтому возвращайтесь живым.

– Ну спасибо, любящие подданные, – насмешливо протянул Риш. – Я постараюсь. И даже одолжу у вас, госпожа, вашего талантливого и очень дорогого слугу. Поддержка столь уважаемого семейства в его лице прибавит мне веса в глазах сумеречников.

– Вы про что? – Майяри перевела непонимающий взгляд на Ранхаша, и хайнес обидно рассмеялся.

– И после этого вы называете себя сыскарём, госпожа? Может, вам всё-таки найти другое ремесло? Переучитесь на артефактчика, амулеты тоже всем нужны.

– Переучусь, – мрачно пообещала девушка. – Артефактчики в сыске тоже нужны.

А Казара она дома потрясёт!

Солнце уже почти скрылось за горизонтом, когда к южным воротам подошёл высокий светловолосый оборотень с серыми глазами. Весело щурясь, он обменялся шутками со стражей и беспрепятственно прошёл в город.

Который покинул всего лишь несколькими часами ранее.

Незаметно отстать от торопливо чешущей вперёд группы было не так уж сложно. Ерген, конечно, когда спохватится, попробует поискать Добрана, но блондина это уже не волновало. Старика скорее огорчит пропажа дракона, чем пропажа одного из не самых значимых старейшин.

Дракона пришлось оставить в лесочке в десяти верстах от Жаанидыя вместе с большинством амулетов, которые помогали оборотню притворяться Добраном. А то если вдруг стража остановит и в мешке пороется, то проблем он не оберётся. Хотя там и без того оставалось много чего подозрительного. Ведь он выполнил пока только одно задание.

Второе, самое важное, ещё впереди.

Набросив на голову капюшон, блондин, безмятежно насвистывая, целеустремлённо зашагал вперёд.

Домой Ранхаш и Майяри приехали только ближе к полуночи. В холле их ждали господин Шидай и Казар, и ожидание они проводили самым приятным образом: резались в карты и попивали ягодный морс.

– Госпожа, – встрепенулся хаггарес и с укором воззрился на Майяри, – почему вы меня не разбудили и уехали одна?

– Разбудить? – презрительно скривилась та. – Проще было вовсе не дать тебе лечь спать. Но таскаться по городу с пьяным хаггаресом – меньшее, чего я хотела. Я к тебе трезвому ещё не привыкла.

Насыщенный событиями день вымотал её, и хотелось просто лечь спать. А раньше ей требовалось большее, чтобы устать… Похоже, господин Шидай всё же прав и здоровье её поистрепалось.

После долгой беседы с хайнесом они предложили господину Узээришу отвезти его в дом старого консера, – надо же было проявить заботу о правителе – но тот отказался, сказав, что у него сегодня ночное дежурство: хотел проследить, чтобы ни один старейшина не выскользнул из комнаты собрания. Никто, правда, пока не пытался. Время от времени приходили посыльные от помощника хайнеса, господина Саврия, и докладывали о шуме, драках, обвинениях… живописали бурный ход переговоров. Один раз заседатели потребовали еды и вина, но последнее Саврий подавать побоялся: хоть господин Узээриш и огрызался в сторону дворца, потеря родового гнезда разозлит его ещё больше.

По дороге домой харен и его помощница заехали в сыск. Ранхаш уже привычно осведомился, есть ли что-то новое по делу Дешия, и надолго закрылся в кабинете с господином Раием, который горел желанием рассказать о своих изысканиях. Майяри всё это время сидела в приёмной с Лишием, расспрашивала его о Виидаше и его дядях и катала на подоле котят. В кабинет она не рвалась: слова господина Узээриша о её опыте в сыскной работе неожиданно царапнули совесть, и девушка решила, что нельзя позволять своему беспокойству за Ранхаша влиять на выполнение серьёзной ответственной работы, от которой могут зависеть чужие жизни. Мужу это не понравится. Да и чтобы защищать его, совсем необязательно заниматься сыскной работой. Достаточно просто быть рядом.

Может, ей поговорить с господином Шерехом и поинтересоваться, как можно стать телохранителем? Господин Шидай идею точно не оценит, а вот старый консер представлялся Майяри эдаким интриганом, готовым влезть по самую макушку в любую авантюру. И тогда Ранхаш от её зашиты не отвертится.

Всё же она до дрожи в пальчиках боялась его потерять.

– Менвиа что-нибудь ещё выкинула? – мрачно поинтересовался господин Шидай.

– Пока нет, – глаза сына мгновенно похолодели. – Мне доложили, что она сперва заехала в храм Ваирака, а затем отправилась домой.

Уточнять, что мать выскочила из храма с такой поспешностью, будто за ней Тёмные духи гнались, Ранхаш не стал.

– В храм? – Шидай досадливо поморщился. – Значит, Руахашу опять досталось… Ты мне чего сразу не сказал, что жениться её потащил? – оборотень неожиданно перешёл к обвинениям. – Я бы с вами съездил, посмотрел.

Лекарь выглядел искренне обиженным (но вероятнее просто хорошо играл обиду), и Майяри смущённо пробормотала:

– Там не было ничего интересного. И всё очень быстро…

– Так вас действительно можно поздравить? – распахнул глаза Казар.

И в этот момент в холл величественно вплыла госпожа Пандар, несущая на подносе две чарочки вина и душистый ломоть хлеба – подношение, с которым принято встречать молодожёнов у неё на родине.

– Э, нет! – воспротивился Шидай.

– Чего пасть открываешь, старый пёс? – зыркнула на него Пандар. – Сам-то вчера налакался.

– Пандар, да они оба дурные, когда выпьют! Тебе этот дом надоел?

– Дурными становятся, если радоваться нечему, – Пандар остановилась рядом с молодыми и поочередно звучно чмокнула сперва Ранхаша, а потом Майяри. – Да и вина там на донышке, и то водой колодезной разбавлено.

Майяри первая протянула руку, но Пандар ласково на неё цыкнула: