– Да? – в голосе мужа зазвучало весёлое сомнение. – А мне казалось, я отловил очень злую девочку.

Майяри фыркнула ему в шею.

– Эдакий затравленный больной драконёнок с тощим хвостом, – в голосе Ранхаша зазвучали непривычные лукавые нотки.

– Ты правда обо мне так думал? – весело поразилась жена.

– Тогда – нет, – честно признался харен. – Сейчас так думаю. Вроде бы опасная, но мелкая и ещё наивная. Чисто маленький дракончик, который умеет выдыхать пламя, но не умеет жить.

– Но сейчас же я уже другой дракончик? – Майяри широко улыбнулась.

– Да, теперь ты радостный драконёнок с тощим хвостом.

– Хвост-то откуда взялся? – ещё пуще развеселилась жена.

– Отсюда, – пальцы харена, как по струнам, прошлись по её рёбрам, – и от твоей болезненности.

Был бы у Майяри хвост, она бы обвила им талию мужа, но так ограничилась крепкими объятиями.

– Поверить не могу, что в моей жизни появился ты, – призналась она. – У меня никогда не было никого, кто бы принадлежал мне, именно мне, так сильно. Мой Ранхаш… Ты ведь мой?

– Твой, – заверил Ранхаш и понёс свой «тощий хвост» в постель.

– А раз ты мой… – Майяри, обхватив мужа за шею, утянула его на кровать и перекатилась, оседлав его бёдра, – значит, не смей мне сегодня сопротивляться. М-м-м… – девушка неспешно прошлась губами по шее Ранхаша, с нежностью поцеловала печать и скрывающееся за ней сердце и уже не столь нежно, но жарко и нетерпеливо – грудь.

А после опустилась ниже, выцеловывая рельефный живот, и, остановившись у самого пояса портков, вскинула на мужа шальные глаза.

– Я же могу поцеловать тебя всего? – искушающе пропела она. – Как ты меня.

У Ранхаша во рту пересохло, а Майяри – коварная соблазнительница – поцеловала его ниже пупка и провела языком ещё ниже, нырнув за пояс.

– Я видела в книге, что там, – тонкие пальчики шаловливо сжались на его промежности, – можно поцеловать очень особенным способом. Ты же позволишь мне попробовать? Научишь, как правильно?

Голову оборотня затянул тягучий туман, и он едва смог выдохнуть:

– Как я посмею отказать, моя госпожа?

И обрадованная Майяри тут же потянула его портки вниз. Пока заботливый муж не передумал.

Майяри остервенело вгрызлась в бок маленького яблочка и наконец почувствовала облегчение: терзавшая тошнота немного отступила. Мастер Раий привлёк её к исследованию химер духа, а точнее их тел, лежавших в подвале сыска. В холоде трупы сохранились довольно хорошо, но вскрытие всё равно вышло омерзительным. Тем более, что это было её первое вскрытие. Нет, её не вырвало, и отлёживаться на свободный постамент она не пошла, но лёгкая тошнота никак не хотела покидать желудок. Казар умудрился где-то раздобыть в меру кислое яблоко и с сочувствием поднёс его госпоже.

– От меня не пахнет? – Майяри взглянула на хаггареса, который развалился на стуле для посетителей перед столом харена.

Сама она сидела на малиновом диванчике и неохотно, по распоряжению господина Раия, писала отчёт о вскрытии.

– Нет, что вы, – так убедительно выдохнул Казар, что Майяри ему не поверила.

Ей всё ещё чудился запах холодной требухи.

– Мы же так долго проветривались на крыше.

Майяри невольно перевела взгляд на окно, за которым плотной стеной лил дождь. Если бы не непогода, то сидела бы она на крыше и сейчас. До ливня дул свежий прохладный ветер, после мёртвой стыни подземелья казавшийся животворным.

Девушка отвела взгляд от окна и с тоской взглянула на стопку документов, ждавших её внимания.

Со дня поспешного отъезда сумеречников и ночи, которая наверняка войдёт в историю как «Великая ночь примирения», прошло четыро суток. Равнинные хаги и хаггаресы всё же подписали мирный договор, что далось им нелегко. Под конец собрания пришлось вызвать лекаря, а парочка несогласных с обеих сторон демонстративно покинули зал, заявив, что покинут и Салею. Господин Узээриш пожелал им доброго пути и выделил провожатых. Чтобы не заблудились.

Отложив рукопись – сил больше не было описывать размер и расположение печени химеры, – Майяри наугад вытащила из стопки документ, с тоской взглянула на него и тут же вскинула брови. Она вернулась к заданию, давно порученному хареном, – к изучению старых отчётов. Накапливала теоретический опыт розыскной работы. В основном это была крайне скучная работа, но иногда попадалось и кое-что интересное. Вот как сейчас.

– Ой, смотри, что я нашла, – Майяри откинулась назад и с довольной улыбкой забросила ноги на стол. – «Отчёт о происшествии от второго числа третьего месяца лета пятьсот двенадцатого года эры Храммара, – начала зачитывать девушка. – Пьяный дебош на Буреломной улице в заведении господина Хроза «Бочка и окорок»…». Так, это неинтересно… Вот! «Резвер Овдары и Жейш Ошиный заявились в заведение уже в сильном подпитии и начали требовать от посетителей и самого хозяина трактира немедленно сдать им некоего Экзама. Несмотря на заверения, что упомянутого лица в заведении нет, господа разъярились ещё сильнее и обозвали присутствующих идиотами, которые никакого «учёного права» не имеют находиться в сём заведении, то бишь трактире. Присутствующие господа оскорбились, и затеялась грязная свара, в которой был учинён урон трактиру, его хозяину и семи посетителям. Господа Резвер, Жейш… – Майяри опустила перечисление других господ, – были задержаны и направлены в тюремное заключение на семь дней».

Торопливо пробежав глазами до конца, Майяри нашла строки об отбывании наказания и торжествующе зачитала:

– «Освобождены на третий день под личную ответственность господина Аврезия, заверившего, что у оборотней срыв по случаю окончания учебного года и из-за разочарования в молодом поколении». Мне всё больше и больше нравится работать в сыске, – пропела девушка, заботливо внося в свою книжечку дату и место происшествия. – Умеют наши мастера развлекаться.

Совсем недавно мастер Резвер намекнул ей, что, мол, отлеталась, девонька, и не хочет ли она перейти на артефактологию. И это с последнего года обучения! Майяри сдержанно ответила, что не хочет. В сыске боевые маги очень нужны, а муж не имеет ничего против. Возмущённая Род потом жаловалось, что мастер и ей предлагал перейти на другое отделение, типа, зачем такой способной девочке тратить себя среди тупоголовых военных. Лирка же заверила, что к ней мастер с подобными предложениями не подходил, но улыбался так загадочно, что она подозревала какой-то подвох. Так что совсем не грех заранее подготовить кое-какой материал против мастера. Просто ради спокойствия.

На территории школы продолжались ремонтные работы, но по большей части уже без помощи учеников. Завалы мусора разгребли, порядок внутри зданий навели, самые важные бреши заделали, а остальное оставили рабочим. Учеников же распустили готовиться к экзаменам. Вообще долго решали, стоит ли после столь трагичных событий подводить итог учебного года, но, посоветовавшись, мастера решили всё же провести оценку способностей учеников, пусть и весьма облегчённую, чтобы понимать, кого можно пустить учиться дальше, а кого нужно оставить в прежнем классе ещё на один год. Майяри была уверена, что в этот раз она точно всё с лёгкостью сдаст. Экзамены поставили на конец второго месяца лета, времени на подготовку уйма!

Дверь в кабинет харена распахнулась от пинка, и Казар вяло улыбнулся Викану.

– Майяри, – оборотень, сияя белозубой улыбкой, прошёл внутрь, распространяя аромат женских духов и вина. Девушка припомнила, что прошлой ночью он вроде бы собирался ловить какого-то ушлого вора по тавернам и борделям, – обрастаешь пылью над бумажками? Что у тебя здесь? – нагло усевшись на столик, Викан поднёс к глазам недописанный отчёт. – «Длина кишечника две сажени и четыре вершка. Цвет сизый, заполнен на одну треть. Содержимое…». Фу, что это? – скривился оборотень, ознакомляясь с содержимым уже про себя.