– Эй, внук! – неожиданно прогрохотало сверху, и мужчины задрали головы.

Толпу накрыла драконья тень, многоголосый рёв раскатился по небу и кто-то, кажется из-за горы, ликующе завопил:

– Эхе-хе-хе-хей!

На одном из уступов весело ухмыляясь стоял Шерех.

– Сдавайся! – нахально потребовал он, глядя на правнука.

Радостное облегчение распёрло грудь, и Ранхаш почти расслабленно опёрся на край стены.

– А вот из-за этого расстроится, – успел он поймать взгляд Ёрдела.

– Господин, ну вы куда?

Из-за выступа выглянул Фоший. Улыбался он ласково, смотрел на старого консера почтительно, но почему-то всё равно Ранхашу явственно послышалось несказанное: «Куда тебя Тёмные понесли, старый хрен?!».

– Оступитесь, оскользнётесь, – со всё более и более фальшивой заботой залебезил домоправитель.

Ну не крыть же господина-друга на глазах у незнакомцев? Престиж ронять.

– Вы кто такой? – прищурился старейшина.

Подозрения, что над общиной кружат вовсе не хаггаресы, зашевелились в его голове.

– Ох, простите, – виновато всплеснул руками Шерех, – сейчас я спущусь немного ниже и представлюсь. Ранхаш, а что с девочкой? О, и боги, что здесь вообще произошло? Успели уже набезобразничать…

Пока старый консер, кряхтя и скрипя суставами, не очень ловко спускался к правнуку, тот начал приводить Майяри в чувство. Нажал на несколько точек на шее и тихонечко позвал:

– Майяри…

Та поморщилась, недовольно заворочалась в плаще и, уткнувшись лбом в плечо мужа, опять успокоилась.

А затем резко подорвалась и разъярённо уставилась на Ранхаша.

– Как ты… – не договорив, девушка болезненно зашипела и уставилась на свои запястья, свободные и страшно обожжённые.

Шерех со стоном спрыгнул на покорёженную стену, и Майяри с изумлением уставилась на него, а потом поражённо и испуганно – на брата. И заторопилась слезть с рук Ранхаша. На разрушенную стену она взглянула уже без удивления, с мрачной обречённостью.

Но зато Ранхаш хотя бы ей не соврал и действительно прилетел не один.

Воздух опять разрезал драконий рёв, его подхватил другой невидимый ящер и многоголосое эхо прокатило по горам. Заозиравшись, Майяри поняла, что рёв идёт с другой стороны горы. Сколько их там? Девушка обеспокоенно уставилась на замерших родственников, но их вниманием больше владел Ёрдел. Заволновавшись, Майяри вцепилась в руку брата и заставила его отойти за её спину. И вперлась разъярённым взглядом в лицо деда.

– Майяри, представь меня, – Шерех одёрнул куртку и уставился на мрачных хаги самым радостным взглядом.

Девушка попыталась выйти вперёд, но вместе с ней вперёд прошёл и Ранхаш и выйти из-за его спины не удалось. Только немного выглянуть из-за плеча. Пришлось вещать оттуда.

– Позвольте представить, – веско обронила она. – Шерех Вотый, прежний консер рода Вотый.

– Ну, деточка, что так сухо? – наигранно обиделся волк. – Они могут подумать, что я тебе не нравлюсь.

– Падуба, – старейшина Ирдар холодно воззрился на внучку, – почему они здесь?

Вопрос скорее должен был прозвучать «Как ты посмела привести этих зверей в свой дом?».

– Господин Шерех прилетел познакомиться, – так же холодно отчеканила Майяри.

– Зачем такому уважаемому господину преодолевать столь долгий путь, чтобы встретиться со мной? Я не помню, чтобы наши дороги пересекались. Неужели я или мои подданные умудрились задеть честь семьи Вотый?

– Ну что вы, – лукаво поморщился Шерех. – Ваша внучка… м-м-м… Падуба? – получив утверждающий кивок, оборотень едва слышно пробормотал: – Кто бы мог подумать… – и продолжил: – Ваша внучка и мой правнук…

– До меня доходили слухи о помолвке, – сухо прервал его Ирдар. – Увы, но Падуба не станет его женой. У неё уже есть жених и разорвать эту более раннюю помолку будет оскорбительным для его семьи.

Майяри насмешливо приподняла брови.

– Юрдан, подойди, – старейшина подозвал к себе молодого рослого хаги, темноволосого, смуглокожего и гладко выбритого.

Молодой мужчина уставился на Майяри неприятным тяжёлым взглядом, и девушка узнала в нём парня, которого хорошо так поломала, когда её отлавливали после очередного побега.

– Ты, паршивка! – господин Шерех неожиданно уставился на Майяри злым, по-настоящему злым взглядом. – Раньше всех дунула сюда и до сих пор ничего не сказала и не сделала?!

– Господин… – взгляд старого консера стал ещё злее, и Майяри стушевалась, –… дедушка, я не успела. Вы так быстро прилетели.

– Мне очень неловко перед славным юношей и его семьёй, но ваша Падуба уже наша, – опять перешёл на миролюбивый тон Шерех, но не удержался от насмешки: – Успели прибрать к лапам. Странно, что вы ещё об этом не знаете. Думал, донесли радостную весть.

Ирдар пристально посмотрел на внучку, и та высокомерно вскинула подбородок. Хотя внутренне сжималась от страха. Не слишком ли дерзок господин Шерех?

– И мы поспешили к вам в гости. Собрались небольшой компанией… родственники, друзья… и вот приехали знакомиться с семьёй нашей малышки. Эй, ну что вы там стесняетесь? – старый консер отклонился, будто заглядывая за гору. – Выходите, будем знакомиться.

Контур горы словно бы смазался, поплыл и начал раздаваться в стороны, ощеряясь вставшими и вышедшими вперёд фигурами. Над вершиной радостно вереща пролетел дракон, за ним ещё один и ещё… Майяри распахнула глаза от невольного ужаса, только сейчас заметив, что с северо-запада движется огромная крылатая туча. На южной стене заволновалась стража и начала подавать какие-то знаки. От недовешенных ворот к старейшине уже бежал посланник. А Майяри продолжала смотреть на гору, которую как муравьи продолжали наводнять фигуры.

И заподозрила, что господин Шерех всё же может позволить себе небольшую дерзость.

– Семья у нас большая, – радостно вещал старый консер. – Вы не переживайте, не потесним. Мы тут вокруг лагерь раскинем.

То есть осадят. Майяри начинала проникаться планом дедули.

– Вот ещё и друзья пришли, – Шерех указал на длинноволосого старика, седого как лунь, который осторожно, поддерживаемый мальчиком лет тринадцати, перебирался на уступ, на котором стоял ранее старый волк. – Старейшину Гейера вы должны знать.

– Ирдар, – солнечно улыбнулся старик деду Майяри, – сколько лет прошло с нашей последней встречи! Лет пятьсот, не меньше… Ох, Рийган, мальчик мой, ты уж меня придержи, а то в ногах после этих проклятых ящеров никакой правды нет.

– И с нами ещё старейшина Оирид, старейшина Ррарий, сыновья старейшины Олина, дочка старейшины Жадра и трое её сыновей… ну, конечно же, со своими друзьями и родственниками. Всем посмотреть на нашу Майяри… то есть Падубу хочется. А то думали, что никогда его не женим. А тут радость такая!

Толпа внизу сдавленно охнула. Майяри сама едва не вскрикнула, ощутив надвигающуюся и наваливающуюся на плечи громадную силу множества хаги. Они приближались со всех сторон. Кто-то был совсем рядом, кто-то довольно далеко, но большинство от общины отделяло не более десяти вёрст.

Девушка ошеломлённо посмотрела на господина Шереха, и тот укоризненно прицокнул:

– Надо было верить в дедушку, – и, нехорошо оскалившись, добавил: – Береги пяточки. Как всё закончится, отгрызу к Тёмным! – и, одарив ещё и Ранхаша нехорошим взглядом, процедил: – Чуть-чуть весь план мне не поломали! Дарен теней, харен, глава сыска… Мальчишка безмозглый! В деда своего весь!

Впрочем, распекал он молодых супругов довольно тихо, чтобы не ронять семейную честь в глазах новых родственников, и обернулся к старейшине Ирдару с прежней безмятежно радостной улыбкой.

– Ох, боги, стар я для этого, – старейшина Гейер наконец спустился на стену и благодарно похлопал по плечу мальчика.

Майяри с недоумением взглянула на него, не понимая, зачем сюда притащили ребёнка. Ростом всего ей по плечо, с тёмном-русыми остриженными по плечи волосами и прозрачно-зелёными миндалевидными слегка раскосыми глазами. Мальчик в ответ посмотрел на неё строго, даже, наверное, с осуждением.