– Встретили в вашем лесу одичавших людей, – осторожно ответил глава стражей, а в это время его люди на всякий случай крепче сжали в руках свои пики. – Странных таких, в одни шкуры одетых.
– И? – после напряжённого молчания спросил облачённый в просторную тунику селянин, что стоял позади женщины.
– И убили всех их до единого.
Стоило ему это сказать, как настороженность на лицах людей тут же сменилась всеобщим ликованием. Оказалось, этой ночью мы избавили здешних селян от проблемы, которую не могли решить многие поколения маримбельцев – попросту ликвидировали терроризирующую их секту леопардопоклонников.
Из разговоров с жителями деревни я уяснила, что про правило "убьёшь спящего человека – убьёшь и зверя" они в жизни не слышали. Напротив, священный ужас перед запредельными способностями оборотней диктовал им только одно – молить богов о защите и не выходить из своих домов с наступлением ночи.
Оборотни-леопарды в этих местах исправно охотились на людей после давнего конфликта между старейшинами деревни и предводителем местной секты. Каждый год пятеро селян исправно пропадало в лесу, после чего их никто и никогда не видел – видимо, они оказывались внутри голодного демонического мешка, о котором мы уже слышали от джанжерцев и по счастью так и не увидели его воочию.
В общем, после известия о битве с людьми-леопардами жители деревни встретили нас как дорогих гостей. Нам тут же стали предлагать угощения и кров для дневного отдыха, но единственное, что волновало меня сейчас, было здоровье Стиана.
– У вас есть знахарка? – принялась допытываться я. – Моему мужу нужна помощь, леопард сильно ранил его, прежде чем пасть от его руки.
Конечно же, героя, что лично убил одного из ненавистных оборотней, тут же кинулись врачевать все женщины, кто хоть что-то в этом понимал. Но помощь требовалась не ему одному, так что вскоре вокруг Стиана собрались все исцарапанные когтями и лесными ветками стражи, и всем им заботливые селянки промыли раны и наложили на них целебную мазь из здешних трав и кореньев.
Я не отходила от Стиана ни на шаг, когда знахарки пытались привести в порядок его спину, а он стоически терпел жгучую боль от мази. А когда настало время отвязать окровавленный лоскут от его руки, я поняла, что вот-вот оцепенею от страха, потому что не знаю, чего я боюсь больше – вида искусанной руки или реакции Стиана, когда он узнает, что навсегда лишился мизинца.
– Надо же, – только и сказал он, когда одна из старушек принялась капать на раны соком какого-то растения. – Я снова чувствую руку. Думал, всё потеряно, но на самом деле всё не так уж и плохо. Правда, пальцы шевелятся с трудом.
– Мы обязательно вылечим тебя, – обняла я его за плечи. – Вернёмся во Флесмер, и там врачи помогут тебе восстановить подвижность пальцев. Всё будет хорошо.
– Да, – кивнул он, явно желая приободрить меня. – Всё срастётся и раны заживут. А для кисти наверняка есть специальные упражнения. Буду заниматься. Надо же мне ещё как-то напечатать рукопись о нашем путешествии.
– У тебя всё получится, – ещё раз подбодрила его я, радуясь, что Стиан не зацикливается на своём увечье и уже строит планы на будущее.
Да, мы скоро побываем на Запретном острове, и он обязательно напишет книгу о таинственной столице Сарпальского царства. Осталось только добраться туда. Скорее бы. Я так устала от постоянных страхов и волнений…
Неожиданно низ живота пронзила боль. Нет, только не это! Мой малыш, мой мальчик!
Я застыла на месте, боясь пошевелиться. Боль отступила, но вскоре вернулась новой волной. Нет, нет, нет… Будь прокляты все оборотни и леопарды за страхи и волнения, которые они мне причинили. Я всё могу пережить, но вот наш сын…
– Эмеран, всё в порядке? – явно что-то почувствовал Стиан и повернулся ко мне.
– Я… – с трудом удалось выдавить мне, ибо сейчас я всецело была сосредоточена на собственных ощущениях и ожидании новой волны боли.
Внезапно ладони на моём животе коснулась рука старой знахарки:
– Ребёночка под сердцем носишь? – участливо спросила она.
Я лишь отрывисто кивнула.
– Знаю, о чём ты думаешь, – продолжила она. – Как бы день прожить и ребёночка не скинуть.
От её слов внутри меня всё сжалось в тугой комок. Так страшно не было даже в тот миг, когда я видела леопарда на спине Стиана. Если с моим мальчиком что-то случится… Если я не смогу его спасти и защитить… Даже думать не хочу, что будет тогда.
– Не бойся, я знаю, чем тебе помочь, – сказала старушка и дала указания молоденькой девушке приготовить для меня отвар из каких-то корешков и ягод.
Еле дождавшись, когда он будет готов, я припала губами к напитку, и уже через полчаса ощутила силу его действия. Боль утихла и на смену ей пришло спокойствие и даже расслабленность.
– Полежи и поспи немного, – расстелив под деревом циновку, сказала мне знахарка. – И всё дурное из головы выкини. Будешь мучить себя, и ребёнок будет мучиться. А к чему ему ещё в утробе страдать? У него ещё вся жизнь впереди, успеет намучиться.
Целебный настой после бессонной ночи подействовал на меня не хуже аптекарского успокоительного. Дрёма тут же окутала разум, я едва успела добрести до циновки и тут же провалилась в сон, сквозь который слышала лишь голоса селян, что обсуждали со стражами как им правильно бороться с леопардами-оборотнями.
Когда я проснулась, то узнала, что глава стражей уже договорился со здешними лодочниками, и те бросят все свои деревенские дела, чтобы переправить нас на побережье. Мужчины даже не стали роптать и отнекиваться – все здесь были рады помочь героическим убийцам оборотней.
Эта новость не могла ни радовать, вот только мне такой благодарности от лесных жителей было мало.
– Прошу тебя, едем с нами, – обратилась я к старой знахарке. – Я не умею готовить свежую мазь, ничего не понимаю в целебных настоях, а моему мужу лечение нужно каждый день. И мне с малышом тоже. Пожалуйста, езжай с нами хотя бы до побережья. Я отблагодарю тебя, если ты вылечишь нас. Вернее, если сделаешь так, чтобы мы поправились, и нам не стало хуже.
Знахарка испытующе смотрела на меня, а я уже потянулась к сундучку, где лежали честно заработанные мною драгоценности жён Сураджа, как вдруг она сказала:
– С вами не поеду, нельзя мне деревню оставлять без присмотра. – Тут я коснулась замка на сундучке, готовясь достать оттуда самое лучшее ожерелье, как вдруг она добавила, – Моя ученица Аштэ поедет. Не смотри, что она молодая. Зато способная. Рецепты мазей знает, как за ранеными ухаживать, тоже. Она и роды уже не раз принимала, и ребёнка в утробе удержать сумеет. Вот её и будешь благодарить, когда время настанет.
Моему счастью не было предела. Когда люди Муаза оставили на берегу единственного спасённого коня и кошель золотых монет в уплату за аренду четырёх речных лодок и работу гребцов, на борт взошла молодая и весьма симпатичная особа, та самая ученица знахарки по имени Аштэ. Я даже не стала думать, стоит ли мне начинать ревновать Стиана к той, что будет иметь доступ к его телу все дни нашего сплава по реке, пока я буду отсыпаться под действием зелья. Главное, что он выздоровеет – и неважно с чьей помощью – а я каждый раз буду получать чудесный отвар. Правда, усыпляющий компонент в него добавлять не обязательно, разве что на ночь, чтобы лучше спалось.
Лодка Муаза уже успела отчалить, а вслед за ней и его жена с прислужницами, когда Стиан попросил наших гребцов задержаться, чтобы обратиться к деревенскому старейшине:
– Скажи своим людям, чтобы отстучали в барабаны весть о том, будто вы нашли в лесу много мёртвых чужеземцев.
– Вас что ли? – удивился стрик.
– Нас, – кивнул Стиан. – Оборотни о своём поражении весть собратьям не передадут, так хоть ты обмани их. И заодно тех, кто поручил им убить нас. Пусть думают, что сахирдинский вельможа со всей своей свитой полёг в маримбельских зарослях и уже никогда не доберётся до побережья. Так у нас хоть будет надежда, что за нами не пошлют ещё одну стаю оборотней.
