Тут предводитель головорезов сделал трагическую паузу, но вряд ли кому-то кроме его приспешников хотелось пожалеть его. Все понимали, на кого именно они отправились охотиться со своими братьями в леса соседней сатрапии.
– Сначала мы напали на след котов, – продолжил он. – Большие следы больших пятнистых котов. Вот только двигались они не на четвереньках, а шли на двух задних лапах, словно люди.
Одна из прислужниц ойкнула и тут же закрыла рот руками, а вожак продолжил нагнетать:
– Все эти дни леопарды-оборотни шли по нашему следу, то в человечьем облике, то в зверином. Они таились на высоких деревьях, в траве, за кустами. Они преследовали нас и днём и ночью, а я с братьями преследовал их, чтобы пронзить их звериные сердца, содрать шкуры, вырвать клыки и возложить их на алтарь Амаута. Но удача изменила нам. Мы попали в западню, нас загнали в ловушку, словно диких зверей. Люди с леопардовыми головами накинулись на нас со всех сторон. Их было не меньше дюжины. Они полосовали нас когтями, рвали клыками нашу плоть. Моих братьев эти звери растерзали на мелкие куски и уложили в кожаный мешок. Милостью Амаута я вырвался из лап этих зверолюдей и убил пятерых из них, но то, что я успел увидеть, до сих пор не даёт мне спокойно спать по ночам. Тот мешок был живым. Он чавкал и рычал, когда зверолюди закидывали в него останки моих братьев. Демон или ещё какая тварь из чёрной бездны живёт внутри мешка, и люди-леопарды поклоняются ей. Сначала они принесли в жертву мешку моих братьев, потом хотели засунуть туда меня, но я смог отбиться и убежать. Этот шрам, – тут он указал на следы когтей на щеке, – вот и всё, что оставили мне на память о себе маримбельские оборотни. Хотите получить на память такой же подарок – езжайте, куда собрались. Может, кому-то и посчастливится вернуться обратно живым. Например, тебе, мертвоглазый. Ты странный и неправильный. Такого как ты оборотни побоятся предлагать на ужин своему демоническому мешку.
После такого рассказа многим этой ночью было не до сна. Прислужницы в моем шатре тихо роптали, что уже не хотят никуда ехать, стражи снаружи тоже о чем-то напряжённо перешёптывались.
Наутро, когда мы снова пустились в путь в душном обозе, я спросила Стиана, что он думает об истории вожака, и он ответил:
– Полузвери-полулеопарды? Нет, так не бывает. Я слышал истории о маримбельских лесных колдунах и понял, что в них больше преувеличений, чем правды. Ни в каких животных люди не превращаются, это просто абсурдно. Скорее всего, люди рядятся в шкуры убитых леопардов, отсюда и рассказы испуганных очевидцев, будто на них напали полулюди-полузвери. И ещё. В Маримбеле мне довелось познакомиться с одним торговцем диковинками, так вот, в своей лавке он показал мне странный ботинок. К его подошве было прибито что-то вроде выпуклых набоек, которые должны оставлять на земле следы в виде кошачьей лапы. На них даже имитация когтей имелась. Думаю, с такой обувью и шкурами, так называемые люди-леопарды изображают своих тотемных животных и заодно наводят ужас на непрошенных гостей поблизости от своих деревень. В приграничье они явно выполняют функцию воинов и своим свирепым видом отпугивают всех джандерцев, которые могут без спроса пожаловать в их поселения. На западе Маримбелы людей-леопардов тоже называют колдунами, но я не думаю, что они и в правду владеют магией. У того лавочника, с которым я беседовал, был ещё и стилет с железными когтями. Думаю, такой штукой мнимый оборотень и оставил след на память нашему провожатому.
– А его братья? Эти псевдоколдуны-тотемисты действительно растерзали их, как если бы это сделали леопарды?
– Знаешь, когда человек склонен считать себя потомком животного, да ещё опьянён каким-нибудь зельем из котелка местного шамана, он и вправду может почувствовать в себе звериную мощь и натворить много бед. Насчёт чавкающего мешка ничего сказать не могу, но то, что людей порубили на куски и поместили туда, говорит только о том, что убийцы хотели скрыть следы своего преступления. Это имитация, будто реальные леопарды съели людей и не оставили даже косточки. Ещё одно предостережение чужакам, чтобы близко не подходили к деревням людей-леопардов.
– Стиан, – честно призналась я, – что-то мне не хочется ехать к Запретному Острову через Маримбелу.
– Не бойся, – приободрил он меня. – Люди-леопарды – не повсеместное явление в Маримбеле. Если отмести все неправдоподобные сказки, которые наверняка они сами же о себе и сочиняют, чтобы сеять в людях страх, то это что-то вроде тайного общества с функциями политической полиции, которая карает неугодных по приказу старейшин и наводит ужас на колеблющихся. Они очень избирательны в выборе жертв. И надо очень сильно постараться, чтобы привлечь их внимание.
– Но предводитель головорезов как-то смог это сделать.
– Вот именно, что головорезов. В Маримбелу он пробрался не с миром, а желанием убивать во славу бога Амаута. Справедливо, что он получил достойный его коварных планов отпор.
– А если такой отпор окажут нам?
– Вряд ли. Мы с нашими сахирдинскими провожатыми въедем в Маримбелу не как преступники, а как обычные странники. Ни на кого нападать мы не станем, значит, и нас не будут трогать.
– А если всё же…
– На этот случай у наших стражей в отличие от джандерцев есть огнестрельное оружие. Поверь, Маримбела не самая развитая сатрапия, и ружьё там выглядит как волшебная гром-палка, а стрелок как могучий колдун, ничем не хуже леопардов-оборотней. Никто нас не тронет. А если тронет, то сильно пожалеет.
Что ж, его слова немного приободрили меня. Даже девушки, что ехали вместе с нами в одном обозе, заметно повеселели и стали оживлённо переговариваться о повседневных заботах.
За восемь дней, полных переживаний и утомительной тряски на бесконечных дорогах, мы, наконец, добрались до кромки леса, за которой начиналась приграничная зона и неизвестность.
– Если выдвинетесь в путь рано утром, то к полудню доберётесь до Маримбелы, – напутствовал нас предводитель банды. – Пока будете идти к границе, никто вам в этих зарослях не встретится. Даже самые удалые охотники не суются сюда.
– Опасаются встречи с леопардами? – спросил Стиан.
– С колдунами в их обличии, – сурово ответил вожак.
Что ж, если за полдня в джандерском лесу нам не встретится ни один разбойник, значит, удача на нашей стороне. Но, учитывая страх разбойников перед маримбельской гвардией ряженых людей-леопардов, это будет вполне закономерно. Никто не последует вслед за нами на опасную территорию. Даже у кровавых бандитов есть свои принципы.
Настала пора распрощаться с нашими провожатыми. Пока советники Муаза отсчитывали вожаку золотые монеты в уплату за его услуги, остальные бандиты скользили голодными взглядами по испуганным прислужницам.
Холодок пробежал по моей спине и в голову тут же закрались нехорошие подозрения. Когда вожак получил свою награду, и настала пора разъезжаться в разные стороны, трое его сподручных беззастенчиво приблизились к оробевшим девушкам, схватили их за руки и потащили к улюлюкающим товарищам, приговаривая:
– И эту добычу мы тоже прихватим с собой.
Девушки кричали и вырывались, но никто из наших стражей и пальцем не шевельнул, чтобы отбить их у обнаглевших бандитов.
– Что происходит? – как можно громче возмутилась я. – Вы получили деньги, так убирайтесь вместе с ними и оставьте нас в покое.
Кажется, меня даже не услышали. Похотливые животные принялись ощупывать несчастных прямо на наших глазах, при этом весело приговаривая:
– Ну, чего ты брыкаешься? Хочешь стать кормом для лесных колдунов?
– Жалко, если такая хорошенькая и зря помрёт. Мы вам всем одолжение делаем, от верной смерти в лесу спасаем.
Прислужницы такому "благодеянию" рады не были, ибо прекрасно понимали, что их ждёт в компании разбойников. Понимала и я, и потому тут же направилась к Муазу с претензией:
– Останови их. Ты разве не видишь, что происходит?
– А что происходит? – глядя поверх моего плеча, без всякого стеснения отчеканил он. – Я уплатил оговорённый долг за сопровождение и всех этих лошадей, что останутся с нами, и теперь мы можем ехать дальше.
