Этот жалкий слизняк в окружении своих прихлебателей лежал на подушках, обхватив колени руками и сжавшись от страха. И напуган он был явно не моим появлением.

Барабаны продолжали бить, как и стражи явно продолжали держать ружья на изготовке. Если у кого-то сдадут нервы, быть беде.

– Женщина! – грозно рявкнул на меня один из советников, – выйди, тебе здесь не место.

– Не выйду, пока Муаз-адж из рода Фершидов не покажет себя настоящим властителем и не прикажет стражам убрать оружие.

– Вон!

Я отпрянула от шатра и снова взглянула на стрелков, Стиана и стоящих поодаль островитян. Один из них, седой старец с бородой по грудь вышел вперёд и, примирительно подняв руку, сказал что-то громогласное и явно высокопарное.

– Опустите ружья, – внезапно послышался голос позади.

Один из советников Муаза в отличие от своего патрона осмелился выйти из шатра, чтобы отдать приказ стражам. Те с заминкой, но всё же повиновались. Теперь Стиан мог спокойно пойти навстречу истинным хозяевам острова, но советник кинул ему вслед:

– Что ты задумал, тромец?

– Просто хочу, чтобы все сегодня остались живы и были в добром здравии.

С этими словами он двинулся вперёд, а советник жестом приказал четырём стражам следовать за ним в качестве личной охраны. И правильно, мало ли что за люди здесь живут и как после визитов джандерцев относятся ко всем прочим людям с континентального Сарпаля. Хотя, кого я обманываю? Меня больше всего волнует, почему девочка назвала Стиана безголовым странником, и чем ему теперь это грозит.

Я затаила дыхание, наблюдая, как Стиан остановился напротив бородатого вождя, как Гро поплёлся вслед за хозяином, как барабанщики перестали бить по своим инструментам, и уже знакомая мне девочка отделилась от толпы и бесстрашно направилась в сторону лагеря.

Пока Стиан о чём-то переговаривался с седовласым вождём, девочка, оглядываясь на стражей, обошла их шеренгу и приблизилась ко мне, чтобы схватить за руку и потянуть в сторону импровизированного собрания. Как интересно. Этим островитянам любопытно посмотреть на и не Белую Мать тоже?

Когда мы приблизились к притихшим барабанщикам и стражам, Стиан что-то терпеливо объяснял седовласому вождю, как вдруг тот повернул ко мне голову и воскликнул нечто неразборчивое, но очень эмоциональное. Внезапно люди воздели руки к небу и забормотали то ли молитву, то ли проклятие.

– Насколько я понимаю, – шепнул мне Стиан, – они просят богов открыть врата Небесного Дворца, чтобы Белая Жена смогла забрать с собой Белого Супруга и увести его обратно в обитель вечной неги и услады.

– Подожди… Белая Жена?

– Здесь Бала Мата не богиня белых облаков. Я ещё не совсем разобрался, в чём дело, но, похоже, тебя считают супругой некоего свергнутого бога, который может вернуться домой только с твоей помощью. – И что это значит? Чем всё это мне грозит?

– Если честно, не знаю. О подобных верованиях мне слышать ещё не доводилось. Что за функции у Белого бога-супруга я так и не понял. Они почему-то описывают его как железного человека в огромных доспехах. Или огромного человека в железном панцире. Якобы, он упал с крыши Небесного Дворца, и его железная оболочка раскололась надвое. Без неё он теперь не может воспарить обратно на небо и воссоединиться с Белой Женой. Они говорят, что Белый Супруг очень тоскует по ней и льёт слёзы всякий раз, когда взывает Белую Жену найти его и забрать обратно в обитель богов. Это очень похоже на древний миф о блуждающих богах, которые олицетворяют собой небесные светила. Возможно, Белый Супруг – это комета или метеор, а Белая Мать – звезда. Может быть, накануне над островом был виден метеорный поток, и это событие связали с нашим появлением на острове.

Метеорит? Всё может быть, но… Как-то это странно, что упавшие звёзды по представлениям островитян вдруг превращаются на земле в людей.

Пока барабанщики вместе с вождём продолжали молить богов об открытии небесных врат, я попыталась внимательно разглядеть их одеяния. Как и девочка, они были облачены в белое, и у каждого на груди висел один и тот же амулет. То, что я приняла за крылатую ракету из двух скрещенных пучков травы на шее девочки, было и на груди у каждого из мужчин. Только у взрослых этот амулет был выстроган из дерева и своими очертаниями явственно напоминал легкомоторный самолёт.

– О боги, Стиан, – воскликнула я, – да они же говорят об авиаторе, чей самолёт потерпел катастрофу!

Мужчины тут же прекратили свои молитвы и уставились на меня. А я всё продолжала разглядывать их одеяния, пытаясь найти хоть какой-то намёк, хоть какую-то зацепку… И вот я её заметила.

На рубахе вождя под его бородой поблёскивал металлический значок со знакомыми мне очертаниями. Я дерзнула коснуться его бороды и отодвинуть её в сторону, чтобы увидеть латунный конверт с крыльями по бокам – логотип почтовой авиакомпании.

– Когда Белый Супруг попал к вам? Как он выглядит? Где он?

Я вцепилась в плечи вождя и была готова вытрясти из него все признания, но тут Стиан коснулся моей руки и попросил:

– Пожалуйста, отпусти его. Я сейчас всё переведу.

Бедный вождь заметно сник и едва не побледнел от моего напора. А у меня сердце из груди выскакивало от мысли, что он где-то здесь на острове живёт потерпевший катастрофу аконийский лётчик.

Наконец вождь робко зароптал и Стиан принялся переводить:

– Не понимаю, какой промежуток времени он имеет в виду. Но это было не вчера и не месяц назад, а очень давно, и за это время на острове успело родиться немало детей. Белый Супруг упал с неба, и теперь ждёт свою жену, ждёт, когда она и её помощник Безголовый Странник заберут его с собой.

– Какой он из себя, этот Белый Супруг, спроси их.

Стиан долго пытался подобрать слова, чтобы его поняли, и долго переспрашивал, чтобы самому понять ответ. И вдруг вождь вынул из набедренной сумки стальной портсигар: обыкновенный, с гравировкой на крышке в виде старинного аэроплана. Похожий был и у Лориана… Да нет, же Эмеран, такие портсигары есть у многих лётчиков, и это ничего не значит. На острове может сейчас жить любой другой пропавший пилот… Правда, кроме Лориана близ Сарпаля, насколько я знаю, за последние годы больше никто не пропадал.

Вождь протянул мне портсигар и, стараясь унять дрожь в руках, я приняла его и открыла. Внутри не было ни одной папиросы, зато под резинкой хранилась фотография с обгоревшим углом. И там была я, Лориан и фигура Леона без лица.

– Ведите меня к нему! – воскликнула я. – Я хочу его видеть! Скорее!

Я была готова кинуться в лес, бежать вдоль пляжа, да хоть куда, ведь мой брат здесь, на этом острове. Я нашла его, спустя столько лет. И он жив! Он ждёт помощи и хочет вернуться домой. Он ждёт меня!

– Стоять! – рявкнул один из стражей, стоило нам со Стианом последовать за делегацией островитян вдоль пляжа на север. – Приказа уходить не было.

Проклятья, эти вояки только всё испортят.

– Ладно, я пойду одна.

– Нет, Эмеран, – возмутился Стиан. – Я тебя одну никуда не пущу.

– Но там же мой брат, как ты не понимаешь?

– Я всё понимаю, милая. Но ты же сама говорила, мы не знаем, что происходит на этом острове и какие культы здесь на самом деле исповедуют.

– Мне всё равно. Лориан ждёт меня.

С этими словами я рванула вперёд, невзирая на протесты Стиана. И тут позади раздалось:

– Держите женщину! Её нельзя отпускать! Она носит в чреве ребёнка сатрапа!

И пяти секунд не прошло, как стражи, что были со Стианом, схватили меня и потащили в сторону лагеря. Я вырывалась, как могла, и слёзы сами собой хлынули из глаз. Меня душили паника и обида, я никуда не желала уходить с этого пляжа. Всё, чего я хотела, это увидеть Лориана. Сейчас же, немедленно!

– Бала Мата! Бала Мата обите! – начали кричать островитяне за моей спиной, а кое-кто даже вцепился в руки стражей, чтобы те меня отпустили.

За меня вступились, и это вселяло надежду, но ровно до того момента, пока стражи не начали хвататься за ружья. Обстановка накалялась.