Кончилось всё тем, что самый косматый из джандерцев отругал своего соплеменника и прогнал его прочь от лодок. Неудавшийся работорговец поплёлся в сторону деревенских лачуг, а косматый принялся раскланиваться перед советником Муаза. Кажется, он просил прощения за своего незадачливого товарища и уверял, что больше проблем у таких важных господ и их свиты точно не будет.

Вот так шутка Стиана едва не обернулась стрельбой и поножовщиной. И его, похоже, это ничуть не волновало.

– А если бы они переубивали друг друга? – спросила я его по-аконийски.

– Значит, нам можно было бежать отсюда.

Действительно, какой прекрасный шанс мог выдаться, пока стражи и джандерцы сражались бы друг с другом. Жаль только жён Муаза и прислужниц – они-то точно не виноваты, что мужчины притащили их вслед за собой в такое опасное место.

Наконец, все споры были улажены, и настала пора садиться в лодки. Нам со Стианом и Гро досталось место на корме, а шестеро стражей ютились у носа, пока матросы разворачивали парус. Дабы мы не устроили побег и не спрыгнули в воду, наши охранники решили привязать к нашим ногам верёвки и другим концом обмотать их вокруг наших же тюков с вещами. Странный план, ведь при желании путы вокруг ног можно незаметно отвязать. Вот только такое желание у меня быстро пропало, стоило нам оказаться в открытом море вместе с другими лодками. Нет, своим ходом далеко я не уплыву. И даже думать об этом не буду. Мой малыш не должен подвергаться опасности. Теперь я отвечаю не только за свою жизнь.

Долгий ночной переход через пустыню, затянувшиеся утренние сборы и убаюкивающее покачивание лодки заставили меня вскоре заснуть на плече Стиана. Когда я открыла глаза, вокруг плескалось тёмное море, над головой серело хмурое небо, а за бортом проплывали охапки грязно-коричневых водорослей.

– Земля уже близко, – известил меня Стиан.

Я и сама успела заметить чёрную полоску суши впереди и уже предвкушала, что скоро мы пристанем к берегу, и я смогу размять затёкшие ноги. Я даже потянулась к верёвке, чтобы отвязать её от своей лодыжки, но тут же услышала окрик стража:

– Не сметь!

Какой же дурак... Ну, куда я уплыву отсюда? Разве что к тому самому острову, куда и должна пристать лодка.

– Я хочу взять свои вещи из сумки, – известила я и потянула верёвку на себя, чтобы достать до сумки.

– Ничего не трогай! Сиди и жди!

Так мне и не удалось достать камеру и заснять морские просторы с борта лодки. Единственное, чем мне удалось занять себя в томительном ожидании берега, это запустить пальцы в шерсть притулившегося между мной и Стианом Гро и начать поглаживать его.

Наконец мы высадились на пляже, закиданном ошмётками морской капусты и ползающими между ними крабами. Небо начало стремительно чернеть, и стражи вместе со слугами принялись разводить костры и вытаскивать со дна лодок свёрнутые полотнища и шесты для шатров. Пока все обустраивали лагерь на пляже, джандерцы выволокли лодки из воды и направились к кромке леса. Там в зарослях ютились деревянные хибары, явно сколоченные на скорую руку. Туда-то и юркнули разбойники-мореплаватели, чтобы заночевать. Мне же совсем не хотелось идти спать под душный свод шатра, меня манил морской бриз и шум волн.

– Куда собралась, женщина? – услышала я суровый голос одного из стражей.

– О, вот ты-то мне и поможешь, – уверенно заявила ему я, и полезла в дорожный баул, чтобы вынуть оттуда складной штатив с сумкой для объективов и вручить их озадаченному надзирателю. – Неси к морю и жди моих указаний.

Повесив на шею камеру, я ещё раз глянула на этого истукана, а он, кажется, никуда идти и не собирался. Эх, стражи Алилаты были куда послушнее…

– Ну же, иди за мной. Поможешь установить камеру. Заодно будешь охранять меня от диких животных, пока я работаю. Что ты так на меня смотришь? Я же не сбегать от тебя собираюсь.

С этими словами я направилась в сторону прибоя. Растерянный страж всё же последовал за мной, явно не понимая, чего от меня ждать. А я попросту остановилась в двадцати метрах от лагеря и принялась выбирать точку съёмки. Мой страж остановился рядом и замер. Пришлось отобрать у него штатив, расправить телескопические ножки и закрепить камеру, направив её на костры у лагеря.

– Госпожа, как ты заставила эту железную палку вырасти? – заворожённо спросил он.

– Это волшебство, – не желая вдаваться в подробности, кинула я.

– А что за коробку ты на неё поставила?

– Оберег от злых духов. Куда я его направлю, там будет властвовать благодать, и зло обойдёт это место стороной.

– А что за бутыль без горлышка ты к ней прикручиваешь? – указал он на съёмный объектив.

– Усилитель благодати. Чтобы она разлилась по всему пляжу и даже лесу.

Про тросик он, к счастью, спрашивать меня не стал, и я занялась съёмкой. Надеюсь, сидящие у ночного костра люди не будут резко двигаться и пятнадцатисекундной выдержки хватит, чтобы кадр не получился слишком тёмным.

– Госпожа! – внезапно отвлёк меня взволнованный голос стража, – Туда! Туда направь коробку благодати! Прогони злого духа!

Я не сразу поняла, в чём дело, что его так напугало, а когда проследила за направлением его взгляда, то заметила вдали странную фигуру.

Вдоль линии прибоя в нашу сторону двигалось нечто долговязое, тёмное и со светящимся кругом вместо головы. Голубые огни так красиво переливались во тьме, что я невольно замерла, залюбовавшись этим зрелищем.

– Госпожа! Госпожа, – окончательно струсил бравый страж, – направь же коробку! Отгони злого духа!

Боясь моргнуть и потерять это чудное явление из виду, я повернула камеру и направила её на светящуюся фигуру. Огни костра отражались бликами от её смуглых рук и светлого одеяния до пят. Кажется, это человек. Точнее девушка. Крайне миниатюрная девушка. Или даже девочка. Вот только почему её копна густых курчавых волос испускает голубое свечение?

Со стороны лагеря донеслись вздохи и встревоженные шепотки – слуги и прислужницы тоже заметили необычную визитёршу и явно приняли её за островную нежить. Я же не осторожно наклонилась и заглянула в видоискатель.

Неспешным шагом в нашу сторону двигалась самая обыкновенная сарпальская девочка лет десяти, а в её волосах словно в паутине запутались порхающие светлячки. Через плечо девочка перекинула длинный шест, и что было на другом его конце за её спиной, я не смогла разглядеть. Зато девочка успела остановиться в нескольких шагах от меня и теперь внимательно разглядывала мою камеру. Какой чудесный шанс сделать необычный снимок.

– Госпожа, да прогони же демона! – едва не взвизгнул страж, а после я услышала скрип песка за спиной и стремительно удаляющиеся крики.

Ну вот, мой охранник ретировался. Чудной. Зато я теперь могу без всяких препятствий пообщаться с девочкой. Если она пойдёт со мной на контакт, конечно.

– Здравствуй, – подняв голову над камерой, улыбнулась я ей.

Девочка ничего не ответила и продолжила молча изучать меня, я же смогла разглядеть, что же висит у неё на спиной на палке. А это был фонарь, и весьма необычный. Всё те же голубые светлячки парили внутри тонкого кокона из марли, что был привязан к концу шеста. Оригинальное приспособление. Но как она умудрилась поймать всех этих насекомых? И почему они добровольно решили спрятаться в её волосах?

Я не удержалась и протянула ладонь к девичьему лицу. Девочка не вздрогнула, когда я коснулась её нежной щеки, а потом и светящихся локонов. Она и сама потянулась рукой к моим волосам, а когда коснулась рассыпавшихся из-под платка прядей, то произнесла уже знакомое мне:

– Бала Мата.

Ну вот, как и на Гамборе здесь во мне признали Белую Мать. Неужели на этом острове тоже живут полудикие племена, которые скармливают людей хищным цветкам? Вряд ли. Судя по платью девочки, что полностью закрывает её стан, здесь живут более цивилизованные люди.

– Бала Мата, – повторила она и указала пальцем на небо.

– Ты думаешь, я спустилась с неба? – не сдержала я улыбки.