– Моя прекрасная госпожа, твоя комната в другой стороне.

– Я знаю. А что там?

– Запретная часть дворца.

– Запретная для кого?

– Для всех стражей.

– То есть, для мужчин.

– Да.

– Ну, тогда я пойду туда одна. Без тебя.

– Нет, моя прекрасная госпожа, этот коридор в сути лабиринт, из него не выбраться, если не знать обратной дороги.

– Ничего, Гро найдёт её по запаху.

– Но ему нельзя туда. Он ведь кобель, самец.

– Зато он не человек. К тому же, он нравится царице. Она точно не будет против, если я войду в запретную часть дворца вместе с ним.

– А я?

– А ты иди. Займись своими делами.

– Но у меня нет своих дел. Все мои дела – это твои дела.

Да… Тяжёлый случай. Всё-таки Алилата преуспела в перевоспитании мужчин, что некоторые из них, похоже, даже перестали быть людьми и превратились в послушных болванчиков.

– Тогда просто иди. Например, в отведённую мне комнату.

– И мне расстелить кровать и ждать тебя на ложе?

– Нет! – перепугалась я. – Не смей лезть в кровать. Даже думать об этом забудь. Просто сиди на скамье возле окна и жди. И отдай мне мою сумку, раз я пойду дальше без тебя.

Насилу отделавшись от этого болвана, я повесила сумку с аппаратурой на плечо и завернула в таинственный коридор. Мне ещё долго не давала покоя мысль, что Алилата, выстроившая своё царство как антипод владений Сураджа, не просто так вытренировала своих стражей после каждого полунамёка госпожи бежать в койку. Она в своём дворце устроила настоящий мужской гарем, чтобы иметь полную власть над всеми мужчинами в её подчинении. И что она теперь будет требовать от Стиана помимо подписания договоров от лица сатрапа? Или она уже вытребовала? Вся пропиталась его запахом и ещё смеет называть себя моей старшей сестрой…

От обиды и злости хотелось кричать, но я сдержала себя, когда привязанный к моему поясу поводок натянулся, и Гро потащил меня вперёд.

Мы долго блуждали по плохо освещённым коридорам, всякий раз останавливаясь возле очередной двери. Гро что-то чуял, но не мог отыскать путь к своему хозяину. Я и сама начала прикладывать ухо к дверям, в надежде услышать знакомый голос, но внезапно за спиной скрипнули ржавые петли, и я услышала сварливое:

– Что, ищешь своего полукровку? Так и не разучилась жалеть мужчин?

Я обернулась и увидела двух сестриц. Шепси и Шукета буравили меня своими пронзительными глазами с бельмами и недовольно приговаривали:

– Ищешь его?

– Хочешь напоить водой, как того усатого?

– Или хочешь украсть его у нашей царицы?

Обстановка стала накаляться. Кажется, сейчас меня разоблачат. Значит, надо нападать первой:

– А сами-то вы что делаете в запретной части дворца? Я здесь с разрешения царицы, делаю фотографии. А вам-то что здесь надо?

В доказательство своих слов я подняла камеру и нацелила её на сестриц, а они не стушевались и дерзко заявили:

– С тех пор, как мы добыли для царицы голову ненасытного Карибаила и золото Города Ста Колонн, мы стали верховными жрицами и тоже имеем право заходить сюда. А вот ты настоящей верховной жрицей ещё не стала. Может, ты и смогла взять в руки голову царицы Генетры и не упасть замертво от её силы, но это не делает тебя особенной среди красных сестёр. Даже то, что ты привела царице сатрапа Старого Сарпаля, не сделает тебя подлинной верховной жрицей. Где твой барабан? Где твоя чаша? Где кинжал, которым ты рубила голову мертвеца, чтобы выпить его дыхание?

Кажется, меня здесь хотят принизить, чтобы умалить благосклонность царицы к моей персоне. Что ж, дворцовые интриги такие предсказуемые…

– Кинжал с ликом богини при мне, но в надёжном месте.

– Да? Тогда докажи это и возьми его с собой вечером, когда отправишься в храм Камали вместе с царицей.

– В храм Камали? – немного разочаровалась я, ибо думала, что Алилата и вправду хочет показать мне то, чего я ещё не видела.

– Да, в храм. Только там ты можешь доказать нашей госпоже свою преданность делу красных сестёр.

– Или не сможешь.

– Тогда отправишься восвояси на следующее же утро.

– Здесь пустословки не нужны.

– И жалостливые мужелюбки тоже.

На этом сестрицы синхронно одарили меня испепеляющими взглядами вкупе с недобрыми ухмылками, и я поняла, что нам с Гро пора возвращаться в наши покои, пока Шепси с Шукетой не сказали мне ещё чего "приятного". Мне и так не стоило попадаться им на глаза в той части дворца, куда меня на самом деле не звали. Но ничего, вернусь туда ночью и продолжу поиски Стиана. Я чувствую, он где-то там, ждёт, когда мы с Гро придём и вытащим его из передряги, в которую он угодил из-за моей глупости и неосмотрительности…

Вернувшись в отведённую мне комнату, первым же делом я увидела покорно сидящего у окна Илимина и лежащее на кровати чёрное платье и платок кроваво-красного цвета.

– Что это? – спустив Гро с поводка, спросила я стража.

– Одеяние жрицы.

– Да? А я видела, что в храме Камали достаточно повязать красную ленту через плечо, чтобы выглядеть как жрица.

– В обычный день все повязывают ленту, – пространно ответил он.

– А сегодня необычный день? – догадалась я.

– Скоро день кончится и наступит ночь. Во тьме все жрицы прекрасны в чёрных одеяниях.

Ясно. Царица позвала меня на некую ночную церемонию в храм Камали. Жаль. В темноте отснять плёнку будет сложно. Или она не ради фотографий меня пригласила? Что там говорили сестрицы по поводу кинжала? Мне придётся взять его с собой, чтобы доказать царице свою нужность? Надеюсь, мне там не головы мертвецам придётся рубить? Знаю я эти камалисткие шалости – ни к чему хорошему они не приводят.

– Всё, ты свободен, – сказала я Илимину, чтобы выпроводить его из комнаты и в спокойной обстановке достать заветную шкатулку с ритуальным орудием.

Костяная ручка в виде трёхгрудой богини оказалась неожиданно тёплой и гладкой наощупь. Никогда не замечала, что её приятно держать в руках. Наверное, зря я вообще поддалась на провокацию сестриц и вынула кинжал из шкатулки. Но обратного пути нет, раз Алилата будет ждать моего появления в храме при полном параде. Осталось мне только облачиться в чёрный наряд и отыскать в сумке ножны, чтобы кинжал ненароком не вылетел из рук и не зарезал кого-нибудь из румелатских мужчин.

Как только за окном стемнело, Илимин постучал в дверь, и я поспешила водрузить на плечи сумки с оборудованием и пристегнуть поводок Гро к поясу. В храм пса, полагаю, не пустят, так пусть погуляет на улице вместе с Илимином.

На уже знакомую площадь со стоящей посреди неё гигантской статуей Камали мы прибыли затемно. Прохожих поблизости отчего-то нам так и не встретилось, разве что паланкин и носильщики стояли у входа в храм.

Царица уже была внутри, и я поспешила войти в обитель кровавой богини, лишь бы не заставлять Алилату ждать.

– Ты вовремя, – завидев меня, сказала она. – Ну что ж, идём.

В окружении пяти жриц, среди которых были и Шепси с Шукетой, она проследовала к тому самому ступенчатому пьедесталу, на вершину которого мне уже приходилось взбираться, чтобы вручить царице голову Генетры. Вот только сегодня она и её товарки не помышляли снова подниматься на вершину. Жрицы направились к задней стороне пьедестала, а та оказалась гладкой и наклонной, без единой ступени. И тут Шепси с Шукетой отыскали пару выступающих колец, чтобы дёрнуть за них и отворить дверь, за которой виднелась лестница, уходящая вниз.

– Что это? – вырвалось у меня, а в голове всплыли воспоминания о Городе Ста Колонн, куда мне уже довелось спускаться с сестрицами-камалистками.

– А ты угадай, – загадочно улыбнулась царица. – Стиан почти сумел понять главное правило поклонения Красной Матери, и ты должна.

– Я не понимаю, – пришлось сказать мне, а внутри всё разрывалось от этого её небрежного "Стиан". Ещё недавно она называла его учёным мужем и сатрапом-искупителем. Он был для неё всего лишь человеком-функцией, так когда же успел стать для царицы личностью?