– И вам, конечно же, известно, что ваш проводник, выдающий себя в Сарпале за странствующего паломника, на самом деле доктор философии по фольклористике Стиан Вистинг?

– Разумеется, известно.

Не буду уточнять, что узнала я это в самый последний момент, а после выплакала целый океан слёз, неделю приходила в себя, а потом с дуру кинулась в объятия принца, потому как хотела забыться и избавиться от ноющей боли в сердце, а в итоге получила только головную боль и перспективу окончательно потерять себя. И всё из-за этого лживого чудовища по имени Стиан Вистинг. Ненавижу. Вспоминаю о тех волшебных днях, что мы провели рука об руку, и всё равно ненавижу.

– В таком случае, миледи, не могли бы мы просить вас о маленьком одолжении?

– Каком?

– Пригласите доктора Вистинга приехать в Фонтелис.

На миг мне показалось, что я ослышалась, а может Эртель просто пошутил, но нет – он сидел с абсолютно серьёзной миной и даже не думал улыбаться.

– Я что должна? Пригласить его в столицу? И зачем мне это делать, позвольте узнать?

– Того требуют интересы короны.

– Да? Так пусть корона и приглашает. Это несложно. Достаточно написать письмо и отправить его почтой.

– Миледи, – словно извиняясь, мягким тоном заговорил Эртель, – дело, которое мы хотим вам предложить, очень деликатное. Нам бы не хотелось, чтобы доктор Вистинг что-либо заподозрил. Будет лучше, если он приедет в Фонтелис к вам как к своей старой знакомой. Предлог будет самый благовидный и никоим образом не отразится на вашей репутации. Вы предложите доктору Вистингу неопубликованные фотографии тех склепов и руин, что снимали в Сахирдине. Ему как исследователю должны быть крайне интересны эти материалы.

Ещё бы. С его подачи я их и снимала. Вот только я никак не могу понять:

– Зачем вам заманивать Стиана Вистинга в столицу? Какой у вас к нему интерес?

– Миледи, ну вы же понимаете, что есть вещи, которые мы не можем озвучивать.

– Ну, а я не могу рассылать приглашения и встречаться с посторонними мужчинами. Принц Адемар, знаете ли, очень ревнив. И его очередная вспышка гнева может очень дорого мне стоить.

– Уверяю вас, миледи, мы постараемся объяснить его высочеству, что вы вне подозрений.

– Для начала объясните мне, зачем вам понадобился Стиан Вистинг. – Тут Юрсен хмыкнул в третий раз, и я уже не смогла сдержать раздражения. – Иначе можете считать, что этого разговора не было, и я ваших странных предложений не слышала.

Я даже поднялась с места, давая понять, что готова идти к запертой двери, колотить в неё и звать на помощь, лишь бы не поддаваться на дешёвые манипуляции. И это возымело действие.

– Прошу, миледи, не уходите, – взмолился Эртель. – Без вашего участия в нашем предприятии мы бессильны.

– Даже так? В таком случае, вам придётся быть более откровенным со мной. Зачем вам нужен Стиан Вистинг?

– Я не могу вам этого сказать, миледи.

– Понятно… – я снова поднялась с места, и тут Эртель выпалил:

– Но я могу рассказать вам, кем на самом деле является доктор Вистинг.

– Доктором философии, который время от времени притворяется сарпальским крестьянином, чтобы под видом паломника странствовать по Сарпалю. Мне это известно, господин Эртель.

– А вам известно, что притворяться паломником доктору Вистингу приходится не только ради научной карьеры?

Мне пришлось сесть. Что-то странное здесь намечается. Вот только не могу понять, что.

– Видите ли, миледи, образ странника хорош не только для собирания песен и легенд. Одинокому путешественнику под силу перемещаться на огромные расстояния, заводить знакомства со многими людьми, слышать разговоры на рынках, различные слухи и сплетни. А потом ему ничего не стоит вернуться домой, написать обо всём увиденном и услышанном отчёт и передать его тромской разведке.

– Прямо как мне, когда секретная служба наседает на меня с расспросами об очередной поездке в Сарпаль.

– Да, но есть разница. Вы это делаете на безвозмездной основе, а доктор Вистинг получает за собранные им сведения деньги. И немалые. И, порой не только за сведения, но и за активные действия.

– Что, простите? – опешила я. – Вы хотите сказать, что в Жатжайских горах я случайно познакомилась с тромским шпионом, который выдаёт себя за доктора философии, который выдаёт себя за сарпальского крестьянина?

– А вас это удивляет? – неожиданно заговорил Юрсен.

– Вообще-то да. Это же абсурд.

– Абсурд – это когда с неба падает ящик с провизией и радиостанцией, а эта радиостанция настроена на частоту, где кто-то называет вас по имени. И тем не менее, всё это имело место быть и не вызывало у вас такого удивления.

Так, всё, я отказываюсь что-либо понимать. Я устала, я слишком много выпила. И вообще, я хочу покинуть этот кабинет.

– Может, пора взглянуть правде в глаза и понять очевидные вещи? – продолжил наседать на меня Юрсен. – В Сахирдине самолёт, на котором вы летели, потерпел крушение в зоне, где тромцы ведут несанкционированную добычу нефти. Аэрофотосъёмка, чей самолёт по ошибке сбросил вам провизию, занималась составлением карты местности для геологоразведки. Сама посылка с неба предназначалась охранным отрядам, которые рассредоточились по периметру месторождения, чтобы не подпустить к рабочему посёлку сахирдинских пастухов и прочую праздношатающуюся публику. Радиостанция, которую вы обнаружили в коробке, нужна была охранным отрядам для поддержания связи с их агентом в ближайшем городе. Видимо, он докладывает тромцам обо всех подозрительных перемещениях из города в их сторону. Особенно о вылазках стражей сатрапа, ведь нефтедобычу с ним тромцы не согласовывали. Зато согласовали с одним предприимчивым семейством, которое давно имеет полезные связи в Тромделагской империи и теперь владеет акциями той самой нефтедобывающей компании, которую они и пустили в Сахирдин тайно от сатрапа. Догадываетесь, о каком семействе речь?

Я постаралась напрячь память и вдруг меня осенило.

– Нигош? Вы говорите о семействе визиря дел Абакара-джах Нигоша?

Ответом мне был только кивок, и тут меня накрыла волна озарения. Киниф, сын визиря, он ведь дипломированный горный инженер, учился в Тромделагской империи. Все дети визиря там учились, а я ещё не могла понять, зачем, если жить им придётся в дремучей сатрапии, где самое главное природное богатства для любого человека – это вода. Так вот в чём дело – Киниф знал, на кого учиться. Если сахирдинская земля таит в себе немалые запасы чёрного золота, то с ними сатрапию ждёт грандиозное будущее. Не будет никаких войн за водные каналы – сахирдинцы просто начнут покупать воду у соседей или даже у тромцев, что танкерами будут увозить от них нефть, а привозить бутыли с чистейшей и свежайшей водой. Вот только почему тогда нефтедобыча ведётся тайно и без ведома сатрапа? Нигоши что, не собираются делиться доходами от разработки недр с казной и простыми обывателями? Да как они могут!

– Судя по вашему отчёту, – продолжал буравить меня надменным взглядом Юрсен, – вы знакомы с сыном визиря Кинифом-адж Нигошем.

– Так и есть.

– Ну, а он знаком со Стианом Вистингом ещё с тех пор, когда они учились в школе в старших классах. А вы, в свою очередь, тоже знакомы со Стианом Вистингом, который неожиданно под видом паломника присоединился к каравану, с которым вы и Леон Алар ехали на юг Сахирдина. Удивительное совпадение, не правда ли?

У меня голова закружилась от таких новостей. Быть этого не может… Доктор Вистинг и Киниф – одноклассники? Они давным-давно знакомы? И, стало быть, Киниф подговорил доктора Вистинга присоединиться к нашему каравану, когда мы отправились на юг? Но зачем?

– Если у вас ещё остались иллюзии, будто он простой доктор философии, то напрасно. Стиан Вистинг – опытный и опасный разведчик. И иногда диверсант. Помните, как голос из радиостанции назвал вас по имени?

– Это был не доктор Вистинг.

– Конечно, не он, а тот, кто сидел с ним рядом в каком-нибудь подвале и тоже слушал эфир. Вистинг узнал вас по акценту или манере речи, сказал об этом подельнику, так у вас и случился с ним неприятный разговор.