Неужели душа сатрапа затаилась в цилиндре и, стоило Шанти его коснуться, как она переметнулась в его тело?

– Шанти? – не сумела я скрыть тревогу.

– Очень холодный, – встряхнул он руку.

Я присела, чтобы осторожно поднять цилиндр. Действительно, он стал намного холоднее, чем был. От него исходит настоящая ледяная стужа.

– Ты думаешь, душа сатрапа внутри? – спросила я Шанти.

– Куда интересней узнать, что в нём было ещё, когда жена визиря отдала его тебе.

Что было внутри? Понятия не имею, хотя, есть у меня кое-какие подозрения...

– Я слышала от наложниц, что Нейла питается душами гаремных красавиц, чтобы сохранить молодость и приумножить свои годы. Но на вид она ужасно стара. Может, она высасывала души девушек, чтобы просто запечатать их в этом сосуде? Но зачем?

– Признаться честно, я никогда не слышал о таких колдовских уловках. Но давно в детстве моя тётушка рассказывала мне и своим дочерям сказку о спесивой красавице, чью душу похитил колдун и заточил в кочергу. Чтобы расколдовать девушку, пришлось брату отнести кочергу в Небесный Дворец. Только боги смогли расколдовать красавицу и вынуть её душу из куска металла. Вот только нового тела они ей не дали. Так красавица и осталась жить во дворце среди богов, прислуживая им на пирах. Эмеран, а что, если жена визиря умеет заманивать души гаремных красавиц в золотой столп? Тогда она не просто так попросила тебя отнести его стражам огненных врат. Малым чудодеям по силам подняться по склону горы Фум и войти в Небесный Дворец. Они как посыльные богов, могут передать людям их милости, а могут и забрать долги, чтобы вернуть их богам. Кажется, твоя знакомая ведьма долгие годы собирала девичьи души, чтобы откупиться ими от богов. Может, чтобы боги подольше не призывали её к себе. Или, чтобы они закрыли глаза на все её злодеяния.

О нет… Я-то думала, там внутри очередная записка из невесомой бумаги, но души… И я почти месяц ношу их каждый день в своей сумке. А теперь к ним ещё одна душа добавилась, совсем древняя, съедающая всё тепло, стоит лишь прикоснуться к цилиндру.

– Шанти, как ты думаешь, это плохо, что душа сатрапа забралась в сосуд к душам гаремных девушек?

Мой вопрос его только развеселил, и он ответил:

– Думаю, без бренных тел души ограждены от порока. Сатрап не ради бесплотных девушек туда забрался. Он просто нашёл способ выбраться из ненавистной могилы, чтобы обрести покой. И не где-нибудь, а в Небесном Дворце среди богов. Ему очень повезло, что ты решила навестить его могилу.

– Как думаешь, все эти души точно не выберутся из цилиндра?

– Раз за всё это время не выбрались, значит, и теперь не смогут. Видимо, только богам под силу распечатать сей сосуд, и освободить узников из столпа.

– Но ведь я не смогу отдать цилиндр лично богам.

– Стражи огненных врат смогут. Ты ведь им несёшь этот столп.

– Да, конечно, только им одним.

– Тогда не будем медлить и поспешим навстречу стражам. Пора бы нам уже выбираться из этой могилы, пока души остальных сатрапов из других статуй не слетелись сюда. С ними столп вмиг превратится в ледышку.

И вправду, не надо нам здесь оставаться и лишней минуты. Дело сделано: фрески я засняла, тайну цилиндра разгадала, теперь пора вылезать из могилы и ехать дальше на юго-запад к границе Мола-Мати.

Вот только стоило нам выйти из камеры через коридор к колодцу, как все планы тут же забылись. Верёвки, что спускалась сверху, больше не было.

Шанти задрал голову вверх, и я вслед за ним. Что происходит? Как нам теперь выбраться из могилы наружу?

– Эй, где вы все?

На мой крик никто не отозвался. Абсолютная тишина. И это неимоверно пугает.

– Лео, где ты? Чензир? Иризи?!

Да что происходит? Куда они все подевались?

Шанти крикнул что-то по-тромски, и наверху тут же показалась собачья морда. Ну, хоть Гро нас не бросил.

При виде хозяина он стал что-то жалобно завывать и скрести лапой по каменной кладке. И вдруг сверху раздался раскат грома. Ну нет, только не это… Если небесное электричество снова уйдёт в землю и активизирует железную статую, второй вспышки света я не вынесу.

– Лео! Иризи! Чензир! Да что с вами такое?

Куда они ушли, если должны были ждать нас у колодца и стеречь верблюда, к которому привязана верёвка? И где теперь сам верблюд? А стражи, один из которых с позором бежал из колодца?

– Измена, – услышала я от Шанти до боли неприятное слово. – Жрица была права, сегодня быть измене.

Нет, ничего не понимаю и понимать не хочу. Где Леон? Что с ним случилось? Что с ним сделали? Он бы никогда меня не бросил, никогда.

Внезапно сверху донеслись звуки шагов. А ещё сбившееся дыхание.

– Уйди, страшный зверь, уйди, – послышался встревоженный голос, а Гро обернулся и тут же отпрянул в сторону, убрав лапы со стенки колодца. И тут же наверху показалось взволнованное личико Иризи. – Госпожа! Госпожа!

– Иризи! Что случилось? Где все? Где верёвка?

– Это всё трое стражей, – чуть ли не заплакала она. – Трусы они! Украли верблюдов и убежали!

– Куда убежали?

– В пустыню, прочь от проклятого кладбища. Грома и молний испугались, а ещё смеха гиен-оборотней и взмахов больших крыльев во тьме. Стражи про кару Меретис подумали, говорили, что ты, госпожа, их на погибель сюда завела! Убежали они втроём, всё украли, и казну, и запасы, и верблюда с верёвкой. Меня хотели украсть, но я среди плит спряталась. Господин Чензир и господин Леон за ними в погоню кинулись, а я…

Договорить она не успела, только пронзительно вскрикнула и пропала из виду, будто кто-то дёрнул её за волосы и утащил за собой.

– Иризи! Иризи!

Но она мне не ответила. И её криков больше не было слышно. Только далёкие угрозы донеслись до моих ушей:

– … чего брыкаешься? Я тебе монетами осыплю, нужды знать не будешь. А потом женюсь на тебе, если хорошо себя вести будешь…

– Иризи! – в отчаянии снова закричала я.

Нет, только не так… Бедняжка, она и так настрадалась от мужчин, за что ей снова эти мучения?

– Кажется, – глядя вверх, сказал Шанти, – кто-то вернулся за добычей.

– Эй, – крикнула я невидимому предателю, – вернись! Вытащи нас отсюда! Мерзавец!

Да что же это такое? Как же так? Я не хочу навеки вечные остаться в чужой могиле и медленно здесь умирать. Лео, да где же тебя носит?

– Шанти, что нам делать? Шанти?

А он молчал. И от этого мне окончательно стало не по себе. Если даже Шанти не знает, как выпутаться из безвыходной ситуации, то это конец. Через несколько дней в этой могиле будет лежать не одна мумия, а целых три.

– Гро! – крикнул он, и пёс снова поставил лапы на стенку колодца, чтобы жалобно на нас посмотреть.

Шанти метнулся в сторону погребальной камеры и отыскал там потухший факел. Одним движением ноги он отломил от него кусок палки и вернулся в колодец.

– Эмеран, – не сводя глаз со своего пса, сказал он мне, – отойди, пожалуйста. Не хочу тебя задеть.

– Задеть? Ты о чём?

– Просто сделай три шага назад. Для твоего же блага.

Пришлось мне подчиниться. Я не понимала, что он собрался делать, а Шанти просто подбросил обломок палки высоко вверх. Стоило ему выпустить её из рук, как он тут же упал без чувств, словно жизнь покинула его бренное тело.

– Шанти! – в ужасе я кинулась к нему, а он уже не дышал. – Шанти, ты что!? Очнись, Шанти!

Его тело лежало в тесном колодце подобно сломанной кукле. Я с трудом согнула его длинные ноги и уложила голову себе на колени. Кажется, он все же дышит, но редко. И жилка на шее едва бьётся. Что-то знакомое, когда-то с нами всё это уже происходило. Шанти терял сознание, и я пыталась привести его в чувство. И Гро странной походкой заманивал ходячего мертвеца к реке…

Я подняла голову и увидела пса, что держит палку в зубах. И смотрит на меня своими голубыми глазами так внимательно, так пронзительно.

– Шанти? – сама собою вырвалась догадка.

А пёс опустил голову, будто кивнул, и исчез из виду.