Конечно, присутствовали бесхарактерность, безволие, сочетание моральной нестойкости с неблагоприятными обстоятельствами. Но показывались и сильные характеры, проходили люди бесспорно энергичные, умные. Нестеров понимал, что ум, воля, смелость, мужество, стойкость сами по себе еще не определяют цвета знамени, направления деятельности человека. По поговорке: «Конь везет туда, куда захочет всадник».

Нестеров часто отлучался в командировки, увлекался делом, а жена, отдаваясь бессознательной и естественной ревности, стремясь к полноте обладания, ревновала мужа. Ее развлекала психологически-уголовная хроника в рассказах мужа, пока это было новинкой. Потом приелось. Нестеров хранил дома следственную тайну. Жена обижалась.

Не все мы легко открываем свое сердце: не всем свойственно уменье заниматься тонкой домашней дипломатией.

К счастью обоих, довольно скоро появился первый ребенок. Это простое событие, старое как мир средство, сплотило молодых, их отношения сделались ровнее, спокойнее.

Интимная жизнь – стекло, через которое человек смотрит на мир. Удачи и неудачи окрашивают его, меняя цвет мира.

Кто знает, хорошо ли, когда мы смотрим на мир только через бесцветное стекло…

Во второй половине ноября в Сендунскую милицию поступило заявление рабочего шахты № 11-бис о том, что горный мастер А. Окунев совместно со съемщиком-доводчиком И. Самсоновым, пользуясь халатностью государственного контролера М. Токаревой, воруют золото-шлих.

Работники отделения милиции кое-что предварительно проверили, некоторое время понаблюдали и решили задержать Окунева и Самсонова после работы, по дороге домой. Задержанных привели в отделение и подвергли личному обыску в присутствии понятых. Лейтенант милиции, проводивший операцию, был уверен, что личный обыск даст результат. Однако ни у Окунева, ни у Самсонова ничего не нашлось, о чем и был составлен протокол с участием понятых.

Было решено немедленно провести обыск на квартирах Окунева и Самсонова. Обыск у Окунева, который проживал в доме своего тестя Филата Густинова, еще продолжался, когда под одним из столов в отделении милиции был замечен небольшой самодельный конверт из плотной бумаги. В конверте оказалось незначительное количество золотого песка.

У работников милиции возникло предположение, что или Окунев, или Самсонов, пользуясь невнимательностью доставивших их работников, успели освободиться от улики.

Однако положение чрезвычайно усложнилось. Личный обыск был закончен, по закону же никакие соображения милиции и представление подобных улик не могут быть приняты. Небрежность лейтенанта-оперативника «сорвала дело»!

Пока о находке составлялся акт, к бригадам, производившим обыск у Окунева и у Самсонова, были посланы нарочные с указанием особо поинтересоваться бумагой и конвертами.

Бумага и конверты, изъятые у Самсонова, были другого качества. У Окунева же были взяты блокнот для рисования крупного формата с чистыми листами, конверт, склеенный из листа этого блокнота, и аптечные весы с разновесками.

Экспертиза специалистов установила тождество бумаги и конверта, изъятого у Окунева, с конвертом, найденным в отделении. Микроскопическое и химическое исследование чашек весов и шелковых шнурков, поддерживающих чашечки, установило наличие на них золота-шлиха.

Следственная часть милиции получила санкцию на арест Александра Ивановича Окунева, которому было предъявлено обвинение в хищении государственного имущества. В отношении Самсонова прокурор ограничился подпиской о невыезде.

В изъятой у Окунева переписке было письмо, на содержание которого следователь обратил внимание. Письмо от жены, Антонины Филатовны Окуневой. Судя по штемпелю места отправления, оно было послано в середине октября. Не считаясь с орфографией и синтаксисом, жена сообщала мужу, что хотя Ганька и не показывается, она сама справляется с делами и скоро вышлет сорочки. Сама же с нетерпением ждет посылку с бумазеей. Все это было рассыпано среди поклонов и пожеланий.

Преступники часто пользуются шифром условностей и намеков. Когда они грамотны и остроумны, домашний шифр почти не поддается расшифровке. Но почему нужно за двенадцать тысяч километров обмениваться сорочками и бумазеей?

В записной книжке Окунева были адреса, какие-то расчеты, сентиментальный стишок, откуда-то переписанный, и между листками – квитанция на посылку, отправленную в С-и за пять дней до ареста.

В отделении связи удалось установить: отправителем этой посылки был сосед Окунева. Будучи опрошен, этот сосед заявил, что тесть Окунева, Филат Густинов, в доме которого проживал Окунев, ссылаясь на занятость, просил его снести посылку на почту. Что это посылка Окунева, Густинов не говорил. На почте сосед обозначил себя отправителем, как ему сказал Густинов. За услугу Густинов угостил соседа водкой и дал ему двадцать рублей.

Главный инженер приискового управления показал:

– Технически возможность хищения золота-шлиха не исключена. Можно оторвать доски головки шлюза или бутары, где довершается процесс промывки, и прибить их на место, не нарушая печати. Но организационно хищение невозможно. По инструкции все приборы находятся под наблюдением горных мастеров и государственных контролеров.

Начальник отдела кадров приискового управления утверждал, что все работники приисков, особенно руководящие, как мастера и контролеры, проверены. По анкетным данным и прочим материалам личных дел мастер Окунев и рабочий Самсонов – люди, никогда ни в чем не замешанные, не имевшие судимостей и не бывшие под следствием.

Инструкции, мероприятия, анкеты… Сколько раз работникам милиции приходится находить это инструктивно-анкетное благополучие!

Александр Окунев категорически протестовал против содержания под арестом и отказался расписаться под предъявленным ему обвинением. Блокнот он-де приобрел в писчебумажном магазине, где таких блокнотов было много, и пользовался листами для чертежей. В отношении конверта с золотым песком, найденного в отделении милиции, Окунев заявил, что это провокация, затеянная по злобе. В подтверждение своих слов Окунев указал, что весной или летом он выпивал в компании с летейнантом милиции Д., поссорился с ним, и после этого Д. угрожал местью. Как свидетеля ссоры, Окунев назвал Самсонова. Самсонов подтвердил факт, что лейтенант Д. находился вместе с ним и с Окуневым на вечеринке. На вопрос о ссоре и об угрозах со стороны Д. по адресу Окунева Самсонов сначала отговорился незнанием, но через минуту заявил:

– Да, ссора была. Угрозы были.

Такие скудные данные добыло следствие за два первых дня; при всей уверенности работников следственной части милиции настоящих улик в их распоряжении не оказалось. Косвенная улика в виде тождества бумаги была зыбким основанием для обвинения, недостаточным для суда.

Предстояла кропотливая следственная работа, выявление связей Окунева и Самсонова, средств, которыми они могли располагать, и образа жизни. Эта работа могла и дать улики и опровергнуть обвинение.

Следователь решил проверить почтовую посылку, отправленную на имя Антонины Филатовны Окуневой, так как известны случаи использования почтовой связи с преступными целями. На такую мысль следователя навела сложность отправления этой посылки и хранение квитанции у Окунева.

По закону почтовые отправления неприкосновенны и могут быть вскрыты не адресатом лишь по специальному разрешению прокуратуры.

Сендунское отделение милиции известило Главное управление милиции в Москве об обстоятельствах дела и просило оказать необходимое содействие.

В ноябре в С-и еще совсем тепло и много ясных, солнечных дней. Море, если сравнить его хотя бы с Балтийским, теплое – температура воды градусов шестнадцать. Конечно, это не то, что летние двадцать три – двадцать семь градусов, но, право же, купание отличное.