Увиденное заинтересовало Лебедева, он стал вести наблюдения регулярно и установил, что хлебный фургон приезжает два-три раза в месяц, как правило, по средам, обычно между двадцатью тремя и часом. За полчаса-час приходит «Волга», в ней всегда находятся четыре человека, они дожидаются в пристройке к гаражу. Вслед за фургоном все заходят в гараж, через десять-пятнадцать минут в вольерах начинают выть сторожевые собаки, а еще минут через десять шесть человек переходят из гаража в пристройку, причем среди них находится милиционер. В пристройке они проводят тридцать-сорок минут и на «Волге» и медицинском «рафике» разъезжаются восвояси.

Это уже была настоящая тайна, от которой не смогут отмахнуться старые бюрократы из первого отдела… Но Лебедев тут же подумал, что если его рассказ не будет подкреплен доказательствами, то вряд ли кто прислушается к нему в этом не правильном мире.

Однажды ночью он перелез через забор и, сжимая в руке «наган», обследовал всю территорию загадочного двора. Обычный гараж или ремзона, только все двери на замках, доски плотно пригнаны, окно наглухо занавешено. В обычном гараже куда больше разгильдяйства…

Лебедев еще несколько раз предпринимал разведывательные экспедиции и даже сумел подобрать ключ к гаражной двери. Гараж как гараж, только массивная стальная дверь в стене, которой тут вроде бы и нечего делать… Гоша осмотрел машины. Хлебный фургон был наглухо заперт, он постучал по кузову — сплошная сталь вместо обшитой жестью фанеры. Заглянул сквозь стекло в кабину: все приборы, лампочки, тумблеры на местах, аккуратность и порядок, характерные для военных или специальных машин, но не для заурядной хлебовозки.

Санитарный «РАФ» тоже оказался заперт, но внутри угадывались обычные брезентовые носилки да на них две лопаты. В «Волге» ничего необычного не было. В углу, за старыми скатами, вохровец нашел ящик с пустыми бутылками из-под водки.

Эти вылазки мало прояснили дело, но однажды из гаража выскочил парень, который долго блевал у забора, потом его увел здоровенный тип с бандитской рожей. И в сознании Лебедева разрозненные факты вдруг выстроились в стройную логическую цепочку. Собаки воют на покойника. Блюющий парень был новеньким и, видно, стал свидетелем довольно неприятного зрелища. Лопаты в кузове санитарного фургона нужны, чтобы что-то закапывать. То, с чем проделали манипуляции, способные вызвать у свежего человека приступ рвоты. ЗДЕСЬ ПОТРОШИЛИ ТРУПЫ!

Причем делали это тайно, а следовательно, незаконно. И цель могла быть только одна: добывание человеческих органов для пересадки! Несколько лет назад по экранам прошел фильм с подобным сюжетом, совсем недавно центральная газета написала про отечественную мафию патологоанатомов, контрабандой отправляющую внутренности сограждан за рубеж и получающую прибыль в валюте. И вот оно — осиное гнездо, совсем рядом!

Разочарованный в первом отделе, Лебедев отправился в милицию, но там тоже все было не правильно, ему ясно дали понять, что следует сходить к психиатру. Правильно жить в не правильном мире совершенно невозможно, Гоша решил приспособиться к окружающим условиям и тоже действовать не по правилам. Когда он добьется успеха, о нарушении правил не вспомнят. Победителей не судят!

Лебедев составил подробный план действий, имевший в основе многочисленные книги и фильмы, в которых одинокий герой побеждал целые банды негодяев. Но тут началась «неделя донора». Лебедев легко согласился безвозмездно сдать кровь для помощи больным людям. Но не правильный мир в очередной раз поглумился над ним: игла, которая должна быть безупречно стерильной, внесла в организм болезненный вирус. Болел он очень тяжело и почти три месяца провалялся в больнице. Когда ему стало получше, Лебедев мысленно вернулся к своему плану, обдумывая его со всевозможной тщательностью, шлифовал со всех сторон, пока не довел замысел до кондиции.

При выписке врач сказал:

— Еще на две недели вам выдается бюллетень, потом лучше взять отпуск. Регулярное питание, витамины, диета, отсутствие физической нагрузки и нервных напряжений. Полгода как минимум вам необходим щадящий режим. Потом очень желательно съездить в санаторий.

Лебедев кивнул. В профкоме имеются любые путевки. А героям их выделяют в первую очередь.

В Предгорье кипела невидимая постороннему глазу розыскная работа. Дом Петруни и его гараж были сфотографированы во всех ракурсах, контакты и связи пропускались сквозь фильтр тщательной проверки. Многие не представляли интереса и были отброшены, но в числе «гостей» оказались два налетчика, находившиеся во всесоюзном розыске, и активный фигурант розыскного дела «Дурман».

Налетчиков провели до вокзала и взяли в поезде за несколько сот километров от Котси. При них оказались пистолеты, граната, триста граммов гашиша и двадцать тысяч рублей. Показаний они, как и следовало ожидать, не давали, но прошлые грехи и отобранное при задержании позволяли надолго упрятать их за решетку, поэтому имелась перспектива, что им удастся все-таки развязать языки.

Фигуранта «Дурмана» с тремя товарищами тоже собирались взять за пределами республики, но те заметили наблюдение и устроили бешеную гонку по трассе Баку — Тиходонск, мало приспособленной для обгонов на высоких скоростях. В конце концов черная «девятка» преследуемых столкнулась лоб в лоб с «КамАЗом» и, расплющенная, отлетела на обочину. В багажнике обнаружились двадцать килограммов маковой соломки, сухой опий и большое количество анаши. Водитель и оба пассажира погибли на месте, третий предусмотрительно пристегнулся ремнем на заднем сиденье и остался жив. Под магнитофонную запись он подробно рассказал о маршрутах сбыта наркотиков и сети перевалочных пунктов, одним из которых являлся дом Петруни.

После этого прокурор дал санкцию на прослушивание телефона Петруни и оперативную фиксацию действий разрабатываемых.

Беймураз Абдурахманович, проглядевший у себя под носом осиное гнездо, лез из кожи вон, чтобы оказаться причастным к успешной реализации дела и избежать «оргвыводов». Несколько раз он звонил в Тиходонск и слезно просил дать ему в руки любую, самую тонкую ниточку, ведущую в республику.

Но он явно преувеличивал возможности тиходонцев. Никакими новыми данными по РД «Трасса» они не располагали. Сергеев вплотную занимался нераскрытыми делами, которые по почерку могли бы быть привязаны к Учителю, а Попов безуспешно продолжал отрабатывать уволенных и действующих работников милиции. Несколько раз ему казалось, что фоторобот «трассовика» напоминает какого-то человека, он часами сидел над квадратиком фотобумаги, и узнавание пошевеливалось где-то в подсознании, но наружу не прорывалось, оставляя смутное ощущение неудовлетворенности и беспокойства.

Выбирая свободные минуты, Сергеев и Попов продолжали готовить освобождение Лунина. Собственно, основную роль здесь играл Сергеев, а Валера ассистировал, то веря в успех задуманного, то в очередной раз приходя к мысли, что вовлечен в обреченную на провал авантюру. Но как бы то ни было, слово он дал и отступать не собирался.

— Надо готовить обоих — и Алексеевича и врача, — сказал Сергеев во время очередного обсуждения операции. — Лучше заранее перестраховаться. А то вдруг влезут в последнюю минуту?

Вовлечь в душевный разговор за бутылкой водки Ромова не составило труда, хотя Попов испытал укол совести: старик был крайне недоверчив и осмотрителен к чужим, а их считал своими, и получалось, что они злоупотребляют доверием.

— Нет порядка, — сказал Сергеев, когда одна бутылка была уже закончена, а вторую только откупорили.

— Милиционеры мимо пьяного идут — рожи отворачивают, гаишники только водителей норовят прищучить, а что там на тротуаре творится — их не касается. Охрана свои задачи решает, паспортники — свои, а с уголовниками только мы бьемся, может, еще участковый…

— Смотря какой участковый, Сашенька, — оживился Иван Алексеевич. — В наше время по тридцать лет на одном участке работали, каждую собаку знали! Еще заявление о краже не поступило, а он приходит и выдает: кто, с кем, где вещи. Остается поехать и взять. Но если хозяина нет — все валится!