— То есть такой сумасшедший риск был ради того, чтобы заработать денег для поступления в академию? — он приподнял брови. — М-да, после этого некоторые адепты, которым родители оплатили учёбу, а те не изволят даже явиться на занятия, выглядят особенно жалко. Но знаете, что я вам скажу?

— Что?

— Никакие обстоятельства не должны быть важнее вашей жизни. Вы самое ценное, что есть у вашей семьи, всё остальное можно решить, — он отвернулся и снова тронул поводья.

— Решить?! Как же? — голос сочился горечью. — У меня во дворе вдруг прорастёт денежное дерево? Или нам стоит отдать дом и источник господину Тайрису?

— Ни в коем случае! Ваш родовой источник не должен попасть в чужие руки, — сказал мужчина резко. — Это нарушит равновесие и баланс магических семей.

— А что с моим окладом за рейд? — с надеждой спросила она. — Сколько я смогу проучиться за эти деньги?

— Вашего сегодняшнего вознаграждения хватит где-то на треть семестра. Чтобы оплатить год, нужно совершить ещё как минимум 5–6 вылазок. Естественно, сделать этого вам никто не даст, — он тут же пресёк её возможный энтузиазм. — Сегодняшнего «путешествия» и так более чем достаточно.

— Но что же мне тогда делать? Силу нужно правильно развивать, иначе может выйти из-под контроля и… Если есть какая-нибудь менее опасная, но столь же прибыльная работа, то я на всё согласна. В рамках приличий, разумеется, — спохватившись, добавила Риа. Хотя, наверное, зря. Представить, что декан может сделать какое-то неприличное предложение, всё равно не получалось.

— Я обдумаю вашу ситуацию, обещаю, — кивнул он. — Сильные и перспективные маги всегда в цене. А пока готовьте теорию и даже думать не смейте ни о каких авантюрах! Договорились?

— Хорошо.

— Полагаю, вы не хотите, чтобы родители поседели от переживаний так же, как и вы сами? — Риана не видела его лица, но была уверена, что на нём написано сочувствие. — Предлагаю сообщить им облегчённый вариант сегодняшних событий, а цвет волос списать на магическую аномалию, что в вашем случае не так уж далеко от истины.

Да ладно?! Декан не станет её распекать и проводить воспитательную беседу при родных?

— Вам МЕНЯ жаль? Или их? — не могла не спросить она.

— Мне жаль семью, где дочь вынуждена рисковать собой ради благополучия близких.

Ворота родного дома встретили слабыми магическими огнями. Большую мощность их семья себе позволить не могла, а оставлять территорию без освещения было чревато.

Декан спешился, помог спуститься Рие и вгляделся в её лицо.

— Что вы сказали родителям? Как объяснили своё отсутствие?

— Я не говорила, — призналась она. — Когда они ушли в дом господина Тайриса, я написала записку, что отправилась на охоту и могу там задержаться на пару дней.

— О да, вы сегодня действительно знатно «поохотились», — он провёл лошадь через распахнутую Рианой калитку и привязал за одно из креплений забора.

— Не то слово, — понуро согласилась она.

— Ну-ну, не делайте такое лицо, иначе семья сразу поймёт, что вы попали в переделку.

— Будто по мне и так этого не видно, — Риа накрутила на палец белую прядь.

Мужчина не спешил идти к дому, а, кажется, над чем-то раздумывал. Наконец он вздохнул и тоже провёл рукой по волосам Рианы:

— Ну что с вами делать?! Насколько понимаю, вашим родителям сейчас и так нелегко, поэтому не хотелось бы волновать их ещё сильнее. Если пообещаете больше не совершать опрометчивых поступков, я не стану сообщать им о сегодняшнем инциденте.

— Вы серьёзно? — Риана подалась к нему, боясь поверить, что нагоняя не последует, и инстинктивно взяла за руку.

Тёплая улыбка озарила его мужественное лицо, а рука вернула пожатие:

— Серьёзнее некуда.

— Тогда я обещаю! — закивала она. — Но… почему вы так добры ко мне?

Миртан едва удержал на устах улыбку, во рту поселилась горечь. Или горечь всколыхнулась в его сердце? Добр? Можно ли назвать то, что он делает, добротой? Возможно, это было лишь искуплением? Или Мирт себя просто накручивает?

Когда всё случилось, ему было пятнадцать, Динару четырнадцать, а Тине, сестре Дина по матери, двенадцать. Столько лет прошло, а перед мысленным взором до сих пор стоят её испуганные голубые глаза, когда мохнатая зверюга закинула Тину на плечо, утаскивая в лес. Миртан машинально потёр плечо, где долго были следы звериных зубов. Теперь благодаря магическому вмешательству от внешних шрамов не осталось и следа, зато шрамы души, наверное, не заживут никогда.

Чувство вины, что не смогли защитить ту, за кого несли ответственность, сжигало изнутри. И пусть они с Дином были тогда ещё мальчишками, которые владели магией не настолько хорошо, как взрослые мужчины, и чудом выжили после страшных рваных ран, оставленных клыками и когтями тварей, но должны были сопротивляться сильнее и не позволить её утащить!

И вот теперь эта храбрая девочка говорит о доброте. Мирт был ещё слишком далеко, когда увидел, как зверь забросил Риану на плечо. Если бы не её смелость и изобретательность, спасательная операция намного осложнилась бы. Не отбейся госпожа Дайнэ от мохнатого и не залезь на дерево, Миртан, возможно, не рискнул бы атаковать его заклинанием, чтобы случайно не зацепить и её. Или всё же решился бы?

Сейчас думать об этом нет смысла. Главное, что они с Дином её спасли, не позволили истории повториться. Более того, Мирт намерен оберегать девушку и в дальнейшем. Она не должна больше подвергать себя такому риску, и если в его силах что-то для этого сделать, то он обязательно сделает!

— Что с вами? — взволнованно спросила Риана. — Рана снова открылась?

Рана! Ну вот, теперь она о нём беспокоится, хотя должно быть наоборот.

— Нет, просто я вспомнил, какой вы были отважной во время поединка с монстрами, — честно признался Миртан. — Мне жаль, что мы прибыли слишком поздно и вы успели побывать в их лапах.

Риа посмотрела в посерьёзневшее лицо декана. Он будто стал выглядеть старше, а в удивительных серебристых глазах появилась затаённая грусть.

— Что вы такое говорите?! — воскликнула она. — Я безмерно благодарна, что вы вообще пришли! Кстати, как вы узнали, что нас нужно спасать? Наш артефакт связи был повреждён, а маг-менталист находился без сознания.

— Скажем так… нам дали наводку, что одна юная особа истосковалась по острым ощущениям и решила «поохотиться», выдавая себя за мужчину, — сообщил он.

Наводку, значит? Итак, об этом сумасбродном плане знала только Ламия, но она бы точно не выдала. Тогда… остаётся Гилион. Но он не знал. Неужели догадался? Или выпытал у сестры? Как бы там ни было, тот, кто сдал её с потрохами, по совместительству спас жизнь и ей, и всему отряду, так что даже не совсем понятно, стоит ли на него сердиться.

— Наверное, впервые я рада, что мои планы кто-то нарушил, — усмешка вышла горькой.

— Тут вы правы. Рад слышать такие разумные речи, — он снова пожал девичью руку, после чего выпустил её ладошку. — А теперь просто поддакивайте мне. Если решитесь рассказать родителям всю правду, сделайте это, когда я уйду. Будет не очень красиво, если посторонний человек окажется свидетелем их слёз.

Да, деликатности ему не занимать. Как и доброты.

— Я поняла, спасибо за вашу чуткость.

— Когда зайду в дом, попробую прощупать источник. Поэтому не волнуйтесь, если почувствуете мою магию, — он достал что-то из кармана, после чего протянул Рие. — Это один из моих накопителей, возьмите. Вы ведь вернули наёмникам все накопители, которые брали в рейд, и у вас ничего не осталось. Но после такой растраты сил вам не помешает страховка. Кто знает, что может случиться, а он обладает повышенной мощностью и будет полезен.

В ладошку Рианы легло кольцо из белого металла. Она сморгнула набежавшие слёзы: это было первое украшение за всю её недолгую жизнь. И пусть перед ней не праздная побрякушка, а полезный артефакт, который и украшением-то можно назвать лишь с натяжкой, но Риа была тронута. Всё же она девушка, а девушкам (даже тем, кто частенько ведёт себя по-мужски) хочется чувствовать себя красивыми и нужными.