– Полагаю, ты хочешь сама назначить время и место? – спокойным, ровным тоном произнёс он.

– Ты догадлив, Демократ, – хмыкнула Лилит. Хм... Она теперь всегда будет его так называть?

– Тогда не сейчас, – с сожалением ответил Каин. – На следующей неделе, в середине.

– Что ж, зачем тогда загадывать заранее, – Лилит, казалось, ничуть не огорчилась такому ответу. И не удивилась. – На следующей неделе мы созвонимся снова, и договоримся о встрече, идёт? Я всё ещё буду в твоём городе... и я буду ждать тебя!

– Идёт, – согласился Каин. – Приятного душа, Лилит!

Он не мог удержаться от этой маленькой подколки.

– А, и последнее, – проворковала в трубку Лилит. – Чуть не забыла об этом. Враг ближе, чем ты думаешь. Опасайся удара в спину от своего!

И, не давая ему что-либо на это ответить, она положила трубку.

Каин тяжело опустился на стул и задумался. Итого, что выходит?

Три дня назад, в ночном клубе, она упомянула при нём Каледов, а также сказала, что у них на него зуб. Маленькая ремарка, случайная фраза в случайном разговоре. Однако... если бы не она, Каин никогда не догадался бы, кто подстроил убийство Ниара Матора. Именно эта фраза стала тем толчком, что вывела его мысли на верный путь.

Все три дня он гадал, чем были те слова – мастерски подсунутой информацией, или же просто случайностью. Ведь такую фразу легко было сказать просто, без какой-то задней мысли!

И вот Каин три дня убеждал себя в том, что он параноик, что придумал себе что-то... А теперь внезапно выясняется, что вовсе не придумал. Лилит и правда знала всё! Или, по крайней мере, больше, чем знает он.

Что ещё она знает? Откуда ей известно насчёт заговорщика и предателя в самом клане? Откуда ей известно о том, что Каледы заказали Ниара?..

Каин помотал головой. Он видел только два объяснения всей этой ситуации.

Первый. Лилит – одна из клана Калед, или ещё кто-то, кто замешан в этом самом заговоре. То, что она раскрывает ему информацию – часть их плана. Это ловушка, расставленная на него. И она слишком сложна и многоступенчата, чтобы понять, в чём тут соль.

Из какого она клана? Кто его враги? Какую роль на самом деле играют Каледы?.. Нет, если всё это один большой заговор, тогда ему крышка. Он не может всю жизнь просидеть на клановой территории, а снаружи его быстро достанут. Если дело приобрело такие масштабы...

Но есть ещё и второй вариант – в деле участвует и ещё одна сторона, неизвестная ему. Чего она хочет, чего добивается? Зачем выдаёт ему эти сведения? Хотят эти незнакомые люди его спасти – или же он для них просто пешка в большой многоходовочке?

Слишком мало данных, чтобы что-то понять... Каину хотелось верить в то, что Лилит на его стороне, что они союзники, а не враги.

Тем не менее, во что бы ему там ни хотелось верить, а поступить он обязан так, как велит здравый смысл – исходя из самого худшего. А значит, нужно сейчас же пойти к отцу и рассказать ему обо всём, с начала и до конца.

Саул Амос выслушал сына молча, не перебивая; молчал он и тогда, когда тот закончил говорить. Кажется, ему требовалось время, чтобы всё обдумать. Наконец, он заговорил.

– Думаю, ты понимаешь, сын – я стал главой такого сильного клана и продержался на этом посту больше трёх десятков лет не потому, что доверял каждому встречному.

– Хм, – поднял бровь Каин. – Если бы я однажды не поверил одному встречному новобранцу, попавшему в плен в Лесу Плоти...

– Это было давно, – возразил отец. – Более того – это было в совершенно другом мире. Буквально, сын! Я признаю, что там ты был за старшего, ты был для меня авторитетом и примером для подражания. Но здесь всё же мой опыт больше – признай это.

Эх... если бы только Саул знал всю правду, подумал Каин. Об ином мире, где он прошёл долгий, многолетний путь. Где он был сначала новобранцем, потом офицером, потом полководцем, потом инвалидом-ветераном, а потом вдруг президентом.

Но рассказать об этом всём значило рассказать и о том, что он не тот самый Каин. Что он – невольная причина смерти его настоящего сына. Увы, Каин ещё не был к этому готов. Может, когда-нибудь...

– Думаю, ты прав, – кивнул он. – Но что же нам всё-таки предпринять?

– Дождаться приезда того журналиста, – загнул палец отец. – Выступить и всё рассказать. Позаботиться о том, чтобы нас не убили – ни до, ни после этого. А уже потом тебе встретиться с ней. Но быть настороже.

– А что до предателя в клане?

– Не факт, что она говорит правду.

– А если всё-таки говорит?

Саул задумался.

– Быть главой большого клана, – наконец, заметил он, – это значит всегда быть готовым к предательству с любой стороны. Ничего не изменилось, Каин. Я и раньше знал, какие заговоры плетутся Изекилем или Леорой за моей спиной. Они могут считать меня слепым и немощным старым дураком, но хотя бы ты не повторяй их ошибки!

– Не буду, отец, – кивнул Каин.

– Вот и отлично, – Саул улыбнулся в усы. – А если наш предатель существует, и он действительно замешан во всём этом шуме с Маторами и Каледами... то нам следует просто смотреть в оба глаза. Он себя быстро выдаст – а нам лишь нужно успеть понять это.

Дня выступления Каин ждал больше, чем Нового Года в детстве. И не он один — напряжение в клане было потрясающим. Саул, как и он, ждал, когда же поскорее разрешится всё это с обвинением, и будет сделан первый шаг, перейдён тот Рубикон, после которого нет пути назад.

Все союзники отца, а также Изекиль со своими сторонниками, не знали, в чём тут дело, но явно догадывались, что на выступлении будет сказано что-то по-настоящему важное. Так что первые ждали этого с нетерпением и интересом, а вторые — с опаской и тревогой.

Что до Крысы, то, разумеется, он рассказал всё о своём назначении не только Леоре, но и всем её ближайшим соратникам. Каин не знал, как они на это отреагировали, но, в любом случае, и они тоже ждали официального объявления.

Тем не менее, выходить и говорить было рано. Перед этим, на выходных, Каину всё же пришлось самому поговорит с Мартом Монсом, журналистом из столицы — Аклен Матор передал ему всё, что нужно, но у того остались вопросы.

Журналист был не очень доволен тем, что его просят приехать куда-то в приграничную глушь, но при этом тщательно скрывают, в чём же причина этой просьбы.

– Поймите, я занятой человек, — бросил он в трубку. — Я не могу сорваться и поехать, не зная точно, что меня там ждёт...

— Вас там ждёт материал для ваших статей, поверьте, – заверил его Каин. – Можно даже сказать, что сенсация.

– Но к чему такая секретность? — допытывался журналист. – Как мне знать, к чему готовиться?

— Могу лишь сказать, что секретность соблюдается из соображений безопасности, — вздохнул Каин.

– Вы не хотите, чтобы информация раньше времени дошла до кого-то, – сообразил Монс. – Это разумно, но, простите... вы думаете, что я выдам эту информацию вашим врагам? Серьёзно? У меня разве репутация того, кто продаёт за деньги секреты?

— Нет-нет, само собой, мы вас ни в чём не обвиняем, – смутился Каин. -- Но... кто знает, вдруг нас сейчас прослушивают.

– Что ж, – сухо отозвался Монс. – Допустим, я дам вам шанс. Я буду в назначенный день в вашем городе... только по одной причине: вы, молодой человек, уже успели стать сенсацией, пускай и небольшой. Плюс, убийство юного Матора – не рядовое дело. Полагаю, ваш страшный секрет связан с ним?

– Связан, – не стал скрывать очевидного Каин. – Думаю, теперь вы понимаете, к чему конспирация?

– Понимаю и поверю вам, – согласился Монс. – Но я очень надеюсь, что ваше дело не окажется какой-нибудь пустышкой или мелкой соседской дрязгой.

Что ж, главное, что он приедет; часть дела уже была сделана. Кроме Монса, на выступление были приглашены с полдесятка журналистов помельче – тоже оппозиционеры, способные не испугаться гнева сильных мира сего и атаковать их обличающими статьями.