Рано утром ветер стих, и капитан отдал команду к отплытию. Сеть сорвало с места и унесло в море. В первый раз им пришлось возвращаться с пустыми руками...

Фада ходил по пристани, всматриваясь в пристающие баркасы. Вот, наконец, и брат. Он сошел со шлюпа вместе с мальчишкой с белой как лен головой. Рыцарь подумал, что они так похожи, что мальчика можно принять за сына Ирвена. Но у того никогда не было ни жены, ни детей. Его сердце забрало море... Он подождал, пока моряк заметит его, и поспешил навстречу.

— Что-то случилось? С Ландосом? — Ирвен забеспокоился. Никто из братьев никогда не встречал его на берегу.

— Ландос хочет, чтобы мы ехали на север.

Он сделал движение головой, как будто не понимая:

— Подожди... Мы едем все вместе?

— Нет. Его план в том, что мы уходим будто бы на охоту и теряемся в горах. Это даст возможность оставшимся рыцарям Арута потребовать отряд сопровождения, чтобы уйти домой. Наше исчезновение будет предлогом заявить, что им здесь не могут гарантировать безопасность. А мы должны достичь наших границ как можно быстрее.

Они разговаривали на языке Севера, отойдя в сторону от протоптанной дороги между портом и южными воротами.

— Когда мы должны уйти?

— Если у нас получится сегодня вечером, то это будет лучше всего. Вчера отряд солдат под командованием графа Бена вернулся в город. Очевидно, в течение недели армейские подразделения на дорогах Валла-са нам не встретятся.

— Погоди... Это значит, я больше не вернусь в порт? — Ирвен растерянно оглянулся.

— Мы возвращаемся домой, слышишь?! Домой! — Фада не понимал, о чем говорит брат.

 — Хорошо... Иди... иди в замок, я тебя догоню.

Моряк развернулся и широким, вразвалку, шагом быстро направился к шлюпу. Брандон и Эрик сворачивали парус. Капитан выпрямился, вытирая лоб, когда он к ним подошел.

— Я не выйду с вами завтра в море.

— А когда? Послезавтра? У вас что-то случилось?

Ирвен замешкался, думая, что ответить:

— Нет, ничего...

— Но ты придешь? Потом?

Брандон не должен был ни о чем догадаться! Никто не должен ничего подозревать!

— Да. Я просто ухожу на охоту в горы... Брату нужен напарник.

— Ну ладно... До встречи, — капитан снова склонился над парусом.

— До встречи! — Ирвен махнул рукой.

Эрик выпрыгнул из корабля и подошел к нему. Спросил тихо:

— Ты уходишь?

— Ты о чем? — рыцарь старался говорить как можно более непринужденно, улыбнулся...

— Ты не умеешь врать. Я тебя больше не увижу?

Моряк оглянулся: вокруг сновали люди с сетями, снастями, тачками, тюками, полными рыбы и устриц. Порт жил своей суетливой жизнью...

Почему ему сейчас так неловко перед этим мальчишкой? Они всего несколько раз вместе выходили в море и почти не разговаривали. Он подумал, что Эрик не отходил от него всю последнюю неделю, старался везде следовать за ним, во всем помогал... Он и не заметил, как этот сирота привязался к нему?

— Возьми меня с собой, — мальчик шмыгнул носом и посмотрел на него злыми глазами.

— Не могу.

— Почему? У тебя есть жена? Дети?

— Нет.

— У меня тоже никого нет. Возьми меня. Я буду твоим сыном... или слугой. Мне все равно, кем быть. Возьми меня, — Эрик схватил его за руку. — Я люблю тебя. Ты мне как отец... И ты мой господин. Я буду делать что угодно для тебя: чистить сапоги, стирать твои вещи... Ты же не сможешь жить без моря и корабля! Всегда хорошо иметь кого-то,кто знает устройство лодки и может разобраться с парусами, кто не будет валяться на дне, плача от страха и плавая в своей блевотине. Я могу раздобыть еду в самых голодных местах, умею попрошайничать и воровать. Обещаю не просить у тебя ни еды, ни воды, ни одежды. Ты ни на миг не пожалеешь, что взял меня! Возьми меня с собой! Пожалуйста...

— Там холодно, Эрик, очень холодно. — Ирвен не отрывал своих глаз от голубых глаз мальчика — таких же, как его собственные. — Ты не сможешь раздеться даже летом. Там нет сочных фруктов, нет вина. Люди Севера поют и танцуют совсем по-другому, чем у вас. Да тебе будет и не понять никого, северяне говорят на своем языке...

Эрик перебил его:

— Я не боюсь ничего! Я выходил в море даже прошлой зимой, когда был небывалый холод, и лед сковал Дницу, и выпал снег. Капитан нашей барки отморозил пальцы на ногах. У нас не было ни одежды, ни еды. Судно унесло в море, и мы три дня болтались под проливным холодным дождем, пока ветер не повернул и мы не смогли достичь берега. И я не жаловался! Сейчас я стал еще сильнее... Спроси у моего капитана, как я вел себя тогда — как взрослый мужчина. Никто не обращался со мной как с ребенком!

Я научусь обходиться без солнца и без фруктов и буду есть только сырую рыбу... Даже нет, я смогу есть только водоросли и морских моллюсков! Я могу вообще не есть, Ирвен! И я не пью вина. Мне неинтересны песни и танцы... А их языку я быстро научусь. Возьми меня! Не оставляй меня одного, — видно, в глазах Ирвена промелькнуло колебание, потому что мальчик вцепился в его руку, и поломанные ногти впились в кожу рыцаря. — Если ты меня не возьмешь, я все равно пойду за тобой! Я побегу за тобой... Я возьму твой след, как пес.

— О чем ты говоришь, Эрик! — воскликнул моряк, и в его словах прозвучала боль. — Ты умрешь по дороге!

— Пусть, — упрямо проговорил мальчик. — Пусть я умру по дороге. Но я буду думать, что там, на далеком Севере, под большим круглым камнем меня ждет моя шкура, и мать-моржиха заберет меня в море, где я смогу дышать под водой...

Ирвен поднял глаза к небу. Сейчас он готов был проклясть все на свете за то, что встретил бездомного мальчишку. За то, что рассказал ему северную сказку...

 — Я потерял отца, и мать, и сестру, но выжил, — Эрик уткнулся носом ему в грудь и обхватил руками. — Но если ты сейчас уйдешь и бросишь меня, то не смогу жить! Нет, я просто пойду за тобой! Я знаю звезды и буду идти на север... И я не умру в дороге! А когда дойду до Арута, то сам выучу язык северного народа и его обычаи. И буду продолжать тебя искать, даже когда стану взрослым. И однажды, когда ты постареешь, я, еще молодой и сильный, найду тебя. И ты не сможешь меня тогда оттолкнуть, потому что будешь нуждаться во мне!

Ирвен прижал его к себе за худые плечи, взъерошил белые льняные волосы... «Ну что мне с тобой делать...» — сказал растерянно и увидел, как зажегся радостным огнем взгляд Эрика. Парень понял, что друг согласен — согласен взять его с собой.

Ирвен и Фада спустились в конюшню в то время, когда солдаты строились на ужин. Они были на глазах у всего гарнизона, и Фада специально чуть задержался, громко спросив у графа Бена, каких лошадей взять для охоты на горных козлов. Они попросили также, чтобы им нарисовали дорогу в горы и отметили места, где лучше остановиться на ночлег, потому что завтра с первыми лучами солнца хотели отправиться в путь.

Граф позволил братьям взять двух неказистых лошадок, маленьких и некрасивых, и Фада с удовольствием отметил, что у них крепкие неподкованные копыта и мускулистые ноги. Им дали карту с горными тропинками и полянами для ночевок. И даже рассказали, где они могут найти сыр и овощи у крестьян в округе, если северяне не смогут удачно поохотиться. Вещей у рыцарей почти не было, лишь легкие куртки и грубая местная кожаная обувь; плащи, чтобы постелить на землю, короткие ножи и северные луки.

Лошади мелкой рысью потрусили по дороге, идущей на север. Преодолели перевал, когда солнце коснулось горизонта, пересекли первую рощицу колючих деревьев. Низенькая фигурка выбежала к ним, будто появившись из-под земли. Фада выпучил и без того круглые глаза. Мальчишка-подросток, маленького роста и очень худой, слишком тепло одетый для Вандервилля, с грубым мешком за плечами и самодельным луком, метнулся к лошади брата. Ирвен на секунду закрыл глаза...

— Я не помешаю, — звонко сказал мальчик. — Я просто буду держаться за стремя, чтобы не потерять вас. Я вообще не устаю, скорее лошадь устанет первой...