Астролог — его оружие в замке, второй меч Эрланда. Первый меч — Эда... Все, что он задумал, совершено благодаря этим двум женщинам. Они не любят друг друга... Вернее, тихо и тайно не любит Кавада воительницу с юга. Эде же абсолютно на нее наплевать, как и на всех окружающих. Она живет по одним лишь им двоим известным законам Ваа-ра. Она с людьми, но вне их. Все в ней подчинено силе...

Эда не дает воли своим желаниям. Первый раз за все время их знакомства у нее появилась прихоть — Север... Что ж, ее нельзя удерживать, иначе можно ее потерять. Пусть она пойдет на север, и рыжая южная лошадь провалится в холодный, колючий снег. Пусть злой ветер коснется нежной кожи с легким загаром... Она вернется тут же, Эрланд не сомневался в этом. И, вернувшись, останется с ним.

Неужели Кавада догадалась о его страсти? Наверное... Иначе как объяснить ту неприязнь, которая сквозит во взгляде всегда такой воспитанной и сдержанной особы, придворного астролога и лекаря, когда она встречается с резкой, порывистой, свободной девушкой, всегда одетой в мужскую одежду... А может, так же, как он, Эрланд, читает во взгляде Кавады ее любовь, она читает любовь в его обращенных на Эду глазах?

Глаза астролога так откровенны, когда она смотрит на него. Догадывается ли граф, что сердце любовницы ему не принадлежит? А принадлежало ли когда-то? Не затаит ли он злобу? Не замыслит интригу?

— Вы звали меня, Мастер? — Кавада почти бесшумно скользнула в отворенную высокую дверь.

У нее всегда темные платья и строгая прическа. На ней никогда нет украшений — никакой рамы для ее красоты. Да она и не нуждается в обрамлении... Носила ли эта земля более красивую женщину? Она невероятно красива. При взгляде на нее просто перехватывает дыхание.

— Да. Кавада, я хочу тебя попросить о помощи. Мне нужен помощник: вести бумаги, переписку, расчеты... Согласна ли ты принять на себя должность моего секретаря?

Эрланд увидел, как озарилось радостным светом ее лицо.

 — С радостью, Мастер, — она улыбнулась.

— Я вижу только одно препятствие...

— Какое же?

— Граф Бен... Говорят, он ревнив? Он может причинить мне беспокойство?

Она стояла не двигаясь, не отвечая, глядя на него огромными черными глазами, в которых, как в зеркалах, плясали отражения свечей.

— Граф оказался абсолютным авторитетом в армии Вандервилля. Я этого не ожидал... Думал, что покойный лорд Даневан более сильный военачальник. Оказалось, что мы недооценили Тариса... Что ты можешь мне о нем рассказать?

Кавада слегка покраснела, опустила глаза...

— Мой дорогой друг... Слухи вездесущи. Судьба женщин в военное время везде одинакова, увы... Мне очень жаль, что твоя жизнь сложилась так, как она сложилась. Но твое настоящее могло быть намного хуже, если бы ты не попала во дворец. И если б рядом с тобой не оказалось графа...

Она не отвечала. Он дал ей достаточно времени. Поскольку молчание затянулось, продолжил тихо и вкрадчиво:

— Я знаю также, что у меня нет более близкого человека, чем ты. К кому мне обратиться за советом? С кем мне посовещаться, как не с тобой? Твой ум не уступает мужскому. Да и твоя проницательность сделает честь любому мужчине. Мы лучшие друзья. Я чувствую в тебе такую же одинокую душу, которая заключена и в мое тело. У нас так много похожего, общего... Помоги мне, Кавада.

Женщина смотрела в сторону, не подымая глаз. Ей было тяжело, и Эрланд чувствовал это.

— Что я могу вам рассказать, Мастер? Я его почти не знаю. То, что мы любовники, не делает его близким мне человеком.

— Ты любишь его? Прости мне этот вопрос.

— Нет.

Кавада вновь подняла глаза на колдуна, и теперь ему пришлось отвести взгляд. Ее выражение лица было красноречивее слов.

— Но он любит тебя.

— Нет, — она улыбнулась. — Вы удивлены?

— Я думаю, что ты ошибаешься, — Эрланд старался говорить как можно мягче. — Он бы не поддержал идею государственного переворота, если бы не любил тебя.

 — Нет, Мастер. Я здесь ни при чем. Думаю, граф ненавидел Даневана и Травалов. Он был рад расправиться с ними.

Это что-то новое... У него была другая информация.

— Ты уверена? Я слышал, что Даневан и Бен были друзьями.

— Они никогда не были друзьями, — тихо сказала Кавада. — Лорд по непонятным мне причинам боялся Тариса. Граф имел на него неограниченное влияние — на него и на Диану Травал.

— Но Диана любила его?

— Я думаю, что да, — собеседница помолчала. — Уверена, что да.

— А граф ее?

— Он никого не любит, кроме себя. Он ее использовал. Получал все, что хотел, благодаря ей. Жил как король. Даже лучше: у короля есть обязанности, а Тарис был намного свободнее и... капризнее. Королева боялась его потерять, — Кавада вскинула на него огромные черные глаза. Такие черные, что зрачок сливался с радужкой.

Эрланд внимательно слушал. Все это несколько расходилось с тем представлением, которое у него сложилось о графе. Во дворце все было не так, как казалось на первый взгляд.

— Был ли причастен граф Бен к свержению династии Давикулюсов?

— Нет. Насколько мне известно, он один из горожан старой столицы, Вирсандии.

— Он из Тареша?

— Да, он из Тареша. И был простым солдатом во время войны после переворота, совершенного Травалами. За храбрость и воинское умение замечен королем и приближен к себе. Бен спас его один раз в бою, за что получил титул и землю. После смерти монарха граф стал одним из... — Кавада на минуту запнулась, — приближенных королевы. Он имел неограниченное влияние на Диану. Она делала все, что он хотел.

Колдун смотрел, как горят три свечи в бронзовом подсвечнике на столе. Как они оплывают, роняя восковые медовые слезы на бронзовое же блюдо... Он недооценил этого человека.

— Что любит граф? Какие у него интересы?

— Он любит армию, сражения, военные действия — он прирожденный воин. Любит женщин, порочен... — и добавила, подумав: — Его интересует только его жизнь. Ни страна, ни люди, ее населяющие, ни даже жизни тех, кто с ним связан, ничего не значат для него.

— Кавада, так не бывает. У всех есть слабые места, — Эрланд поднял на нее взгляд.

 — Я не думаю, что у всех есть слабые места, — она задумалась... — Вы, например, разве они есть у вас?

— У меня есть мечта... Я хочу воссоздать Империю... Сделать ее такой, какой она была при Давикулюсах. Снова превратить страну в цветущий край. И для этого я готов на все, на любые жертвы, — глаза колдуна как будто глядели вдаль, сквозь собеседницу. Вдруг Эрланд очнулся и увидел перед собой неподвижно сидящую женщину. — А у тебя? Какое слабое место у тебя?

Кавада подумала: «Вы», — но вслух не произнесла ничего. Правитель продолжал:

— Ты близка с Тарисом Беном. Узнай, что он хочет, чем живет, что любит на самом деле, а что ненавидит. Что он за человек...

«Неужели он готов приблизить меня к себе? — думала она, не смея поднять глаза на собеседника. — Предложил стать его секретарем... Неужели он может даже нуждаться во мне?»

— Я сделаю все, что в моих силах...

— И завтра, когда армия покинет город, мы начнем работу.

Кавада поняла, что разговор закончен. Встала, низко присела. Осторожно, чтобы не хлопнуть громко, закрыла дверь. Звуки музыки разносились повсюду... Как она их не услышала в комнате Эрланда? Женщина не заметила вжавшуюся в стену высокую фигуру. Закутанная в коричневый поношенный плащ, она практически сливалась со стенами в темном коридоре замка. Человек двинулся за ней по пятам, и она на секунду замерла, словно прислушиваясь к эху своих шагов, оглянулась... Тень в плаще приникла к стене. Кавада скользнула по ней глазами, но ничего не разобрала в темноте и поспешила в спальню.

Едва она зажгла свечи и закрыла ставни, вошел Тарис. Сбросил длинный плащ с большим капюшоном. Кавада заметила, что сегодня на нем такая же темная маска, как и его одежда. Граф сел за стол и налил себе воды, жадно выпил.

— Как прошел день? Что нам обещают звезды?