В общем, перспектива… Может, Кощей сам сходит? Во-первых, он мужчина, во-вторых, бессмертный, в-третьих, у него есть меч-кладенец и шпагоплеть, а, может, в закромах ещё чего-нибудь найдётся?

— И ещё одно, — продолжал Чарли. — Идти в логово зверя могут только девушки.

— Что?! — вскричали мы с королевой хором, она, видимо, рассуждала типа моего, что без нас обойдётся.

— Дело в том, что у килы особый нюх на мужчин. Во время охоты она, буквально, проходила мимо женщин, выискивая жертву. Врассыпную, естественно, все, но ни одна представительница слабого пола пока не пострадала.

— Отлично! Так почему бы вашим смелым чертовкам не совершить вылазку во имя спасения нации?

— Совершали. И не раз.

— Ну и что?

— Не вернулись.

— Так вы же сами сказали, что чудовище женщин не ест!

— Этого я не утверждал. Я говорил, что мужчин кила чувствует за версту и что при наявности выбора выбирает сильный пол. Но если лезут к ней в логово — тут уж извините.

— И как же вы предлагаете с ней расправиться двум слабым девушкам?

— Мы не предлагаем. Все, что мы предлагали ранее, не дало результата. Думайте сами. Возможно, вам удастся взглянуть на проблему с иной точки зрения. К тому же, вы можете отказаться в любой момент. Это ваш выбор.

Несмотря на надежду, возлагаемую на нас Чарли и его симпатичной дочкой, никаких нестандартных идей не возникло, креативное мышление ушло в подполье. Кажется, черти и сами уже все способы перепробовали, что можно ещё придумать?

— А может по ней магией шандарахнуть? — предложила я Марукке.

Но она смерила меня таким выразительным взглядом, что я поняла: песня «Волшебник-недоучка» бессмертной Аллы Борисовны именно про неё.

Истина в споре не родилась, и пришлось остановиться на традиционном оружии Кощея — мече-кладенце. Единственное ноу-хау заключалось в том, что один из слуг был отправлен к татям за противогазом, когда-то потерянным там Путником и мешочком сонного газа, хотя никто не знал, подействует ли он на килу. А идти в пещеры решили все вместе. Я, вообще-то, не вызывалась, я не против и здесь подождать, но меня никто и не спрашивал, как-то само собой подразумевалось, что без меня там не обойдётся. Как я понимаю, Марукка на подвиги тоже не рвалась, но не хотела оставлять Кощея наедине со мной (и с килой, между прочим), а Кощей сказал, что одну меня не пустит, а я, хоть и была категорически против, вынуждена была делать вид, что за.

К тому времени, когда вернулся слуга, в Куличках наступала условная ночь. Утомлёнными за день отправляться на подвиги было бы просто глупо, поэтому решили хорошо выспаться и идти поутру.

Спала я в ту ночь очень беспокойно. Вообще-то я редко запоминаю сны, но в этот раз мне без конца мерещилось чудовище, я то усыпляла его выстрелом из ружья со снотворным, то, в белом коротеньком халатике и шапочке, делала ему укол с наркозом, то, в синем чулке на голове, прижимала к его рту носовой платочек с хлороформом. Затем на цыпочках пробиралась в его логово, чтоб отыскать шахторой. Но каждый раз килу кто-то будил. То появлялся Кощей и будоражил её нюх своим грубым мужским запахом. То Марукка терялась и громко аукалась, эхо разлеталось по всему подземелью. То она же пугалась крысы и верещала во весь голос. То просто громко топала. Кончались все сценарии одинаково. Кила просыпалась и, с жутким рёвом, клацая тремя рядами зубов, бросалась вслед за нами. Ощущая лопатками её горячее дыхание, я подскакивала и просыпалась в холодном поту. Где-то после двадцатого подскока я окончательно проснулась.

А ведь мой сон прав. Оптимальный вариант — вообще отменить это сумасшествие. Правда, оставаться в этом мире тоже как-то неохота. Значит, надо идти. Но Кощей и Марукка будут только мешать! Мастер магии из неё никакой, зато спеси, своенравия и безответственности сколько угодно. К походной жизни совершенно не подготовлена. Она будет только мешать, сорвёт всю операцию и поставит под удар меня с Бессмертным. А он? Из рыцарских побуждений пойдёт с нами и сразу же привлечет к нашей маленькой экспедиции внимание килы. Сказал же старик Чарли, что она мужчин за версту чует. Как ни крути, а опасно идти, что с одним, что с другой. Вот и получается, что выгоднее всего, во всяком случае, безопаснее, мне идти одной.

Решила, надо идти. Только, для начала, не мешало бы вооружиться.

Я тихонечко выбралась из комнаты. Черти ещё спали, в Нижних Куличках стояла мёртвая тишина. Заглянула в комнату Кощея. Он спокойно спал, посапывая, у изголовья кровати стоял меч. Мамочка, да я его с места не сдвину! Мне килу нанимать придётся в виде тягловой силы, а потом просить: ты меч поставь вот так, поудобнее, а потом сама на него напорись.

Короче, оружие мне не подходит. Есть у меня только Незримое Благословение, но его лезвие нельзя обагрять кровью.

Мешок с сонным газом тащить облом. Да и, если использовать сонный газ, нужно самой противогаз надевать. А в противогазе некрасиво. Чудовище, по идее, и так должно спать. Оно сытое, довольное, чего ему ещё делать? На его месте я бы, точно, спала.

В принципе, убивать килу я не рвусь, схожу на разведку, посмотрю, прикину, может, шахторой отыщу по случаю. И вернусь тихонечко. Может, ещё никто даже и не проснётся. Затем расскажу, где кила отдыхает, и пусть Кощей уже сам с ней расправляется.

С такими мыслями я покинула дом Чарли и отправилась по ещё пустым улицам-пещерам к дальнему ходу, из которого обычно появлялась кила. С голыми руками, если не считать светящийся камень, подаренный когда-то мимикром.

Был, конечно, другой вариант. Идти на тёмную, чтоб не привлечь внимания чудовища, а потом наткнуться на него в темноте и играть в игру «Угадай, кто я, с трёх попыток», но я рискнула присветить себе дорожку.

Ход был длинным и грязным, то и дело под ногами попадались камни, поэтому без света я не продвинулась бы и десяти метров. А так потихоньку-полегоньку шла вперёд и зевала вовсю, не выспалась совершенно. Может, прикорнуть где-нибудь в уголке?

Я уже решила, что ход никогда не закончится, а кила уехала к родственникам, как вдруг услышала сопение и хрюкающие звуки. Дальше я двинулась во всей осторожностью и, выглянув из-за очередного поворота, увидела дремавшее чудовище. Все шесть лап раскинуты в стороны, гигантская пасть приоткрыта, три ряда острых зубов навевают грустные мысли о стоматологе, панцереобразная кожа нависает складками, помесь бульдога и носорога, только размером раза в два превышает второго. Кила спала у входа в просторную пещеру, где в нагромождении камней виднелись следы цивилизации: обломки мебели, клочки одежды, битая посуда. Она что, тяготеет к прекрасному и собирает коллекцию для местного историко-краеведческого музея? Где-то здесь, наверное, находится шахторой. Вот проберусь тихонечко, поищу. Проскользнув мимо спящей, я смогла получше рассмотреть логово зверя. Помимо всякой утвари, здесь ещё было полным полно костей всяких сортов и размеров. Дорогая, после еды следует за собой прибирать!

Я полезла по завалам, разыскивая черную штучку с красной кнопочкой. Шахторой, шахторой, ау! Под руки то и дело попадались то черепа с пустыми глазницами, то белые, гладкие кости. Изредка я поглядывала на килу. Спит, похрюкивая, что ей хоть снится? Сон у неё здоровый, нервы в порядке, так что, надеюсь, так же благополучно отсюда выберусь, как забралась, и я уже гораздо смелей полезла дальше.

И вот под завалами я увидела что-то сильно смахивающее на описанный чертями шахторой. Блестящий аппарат из черного металла, похожий на детский автомат с яркой красной кнопочкой на боку. Отлично! Сейчас я до него доберусь! Я стала осторожно разбирать нагромождение камней и других нужных и ненужных вещей, под которыми покоилась нужная мне штучка. Честное слово, осторожно! Я почти достала его.

Как всегда, когда хочешь сделать что-то получше, получится, как всегда. Я потянула за конец аппарата, он поддался, но зацепился за что-то. Это «что-то» обвалилось со страшным грохотом, увлекая за собой всё, что только можно было обрушить, и поднимая вековую пыль в виде ядерного гриба. Кила вскочила, перепугано вертя головой и разбрызгивая слюну. Я под прикрытием пылевой завесы бросилась к выходу, туда, где бесновался разбуженный не вовремя зверь.