— Ну, что ты думаешь?

— Ситуация неприятная, это стоит признать. Все наши преимущества, которые должны были позволить взять город без боя, сошли на нет. Ты помнишь, когда в последний раз проводила штурм?

— Конечно помню, — Опустила голову воительница. — Я во главе основной армии осаждала столицу Фларда. Тогда я получила этот ужасный шрам на спине, что бесконечно ноет по ночам… И получила от Альвдис эту косу. — Она указала кивком головы на грозное оружие, довольно мирно покоящееся в специализированных ножнах около походной оружейной стойки.

— Мы победим. Хотя штурм будет тяжелым. Их немного и у них нет магов, но каждого воина изнутри согревает его вера… Они верят в Жгущего, пламенного бога и хозяина Пламенной башни в Ксиве… И, по-видимому, он слышит их молитвы.

Вновь выйдя из шатра, Эидис столкнулась с Сильтией.

— Перисад! — позвала она.

— Готовь Безымянных. Мы должны взять город одним ударом. Я не буду пускать в ход больше людей, чем нужно, пока в этом нет необходимости.

Сильтия лишь кивнула, принимая позицию соратницы.

— Креол! — Крикнула громовым голосом Эидис, разом затмив даже громкоголосых воинов, горланящих песни у костра. Простые смертные люди не умели кричать так громко.

Вскоре подбежал высокий поджарый мужчина средних лет с редкими усами и вытянул руки по швам, устремив взгляд водянистых глаз прямо перед собой.

— Слушаю, госпожа!

— Готовь тараны, раздавай лестницы, устанавливай камнеметы так, чтобы они били по бойницам. Пусть твои люди сделают так, чтобы Безымянные попали на стену, а дальше — их забота.

Воин побежал исполнять приказ.

Несмотря на решимость Ведущей действовать немедленно, тут же начать штурм не удалось. Пошел косой ветреный дождь, воины стали разбивать шатры, вколачивать в землю приколы для быков, прятать продовольствие в немногочисленные, но вместительные повозки обоза.

Защитники города уже поняли, что враги не намерены долго стоять под стенами и собираются покончить с городом одним мощным ударом. Началась подготовка к обороне. Было объявлено, что низшие слуги, желающие о большем количестве свобод и привилегий могут заслужить их, участвую в обороне города. Следствием этого объявления оказалось появление на стенах дополнительных трех сотен бойцов.

В лагере нападающих состоялся военный совет. Командиры из обычных людей получили участки, на которых по сигналу они должны были установить лестницы и позволить Безымянным начать одновременное восхождение на стену. Впереди, к воротам должна была идти сама Эидис, а Сильтия оставалась координировать общие действия с холма с помощью корров.

Утром граждане города увидели, что пешие рати врагов многими колоннами двинулись к стенам с мрачным, решительным молчанием. Особенно явственно оно ощущалось из-за участия в этих колоннах главным образом темных, как ночь шестируких чудовищ, а не людей. Однако обоюдоострые Черные Лезвия они держали лишь в четырех руках, тогда как две верхние руки их были заняты сплетенными из древесных ветвей щитами.

— Глядите, — волновались на стенах. — Богохульники тащат к воротам таран!

И взаправду, прямо за спиной Эидис воины катили открытую телегу с четырьмя железными столбами, на которых, повешенный на массивные цепи, висел таран — обитое сталью огромное бревно.

— Приготовить трапеции! Все по местам! — Проревел главный стратиг.

Сухо защелкали рычаги. Камни стали падать вокруг ползущего тарана, убивая людей. Послышались крики и проклятия. Осколок камня, небольшой, размером с лошадиную голову, опасно полетел прямо в Ведущую. К ней было подскочил человек с щитом, но не успел.

Воздух разрезала быстрая вспышка, легкий ветерок обдал лица воинов и камень с сухим хрустом и грохотом рассыпался у ног воительницы. Волосы ее развевались, а в правой руке лезвием кверху лежала боевая коса. Невольные вздохи восхищения пронеслись по обслуге тарана и воодушевленные люди двинулись дальше.

С возрастающим ужасом смотрели имперцы на орудие, что медленно, но неуклонно подбиралось к воротам города. Искалеченные люди и кровавые ошметки отмечали его путь.

Враз заревели трубы. Вся масса воинов, включая отродья тьмы, хлынула к стенам. Стрелы смешались с камнями в сумасшедшем танце, затмевая солнечный свет. Черный дым вознесся к небесам. Осажденные подтаскивали к бойницам котлы с бурлящей смолой.

Бумм!..

Первый удар тарана по медной обшивке ворот болью и страхом отозвался в сердцах имперцев. За ним последовал второй, третий, четвертый. Они, подобно мерному звуку исполинского маятника, отсчитывали минуты жизни осажденных.

— Бей крепче! — громовым голосом кричала Эидис, наравне с огромными по сравнению с ней мужчинами раскачивающая таран.

— Ночевать будем за стенами!

Сверху полилась горячая смола. Черные кляксы падали на крышу винеи, прикрывавшей таран, не причиняя никому вреда. Воины злорадственно хохотали под укрытием, где стояли в два ряда и с дружным криком раскачивали на цепях тяжелое бревно, окованное на конце железом.

Медная обшивка ворот лопнула, дубовые створки затрещали. Вместе с ними трещали и души имперцев, струны их лопались одна за другой.

— Бей сильнее! — неистовствовала Ведущая в Битву. Сейчас она как никогда оправдывала свой титул, сгоряча раскачивая таран так, что остальные чуть ли не висли на цепях. Ее глаза налились кровью, кипящей кровью.

Сверху посыпались амфоры с земляным маслом. Они разбивались о деревянную крышу винеи, смачивая ее горючей жидкостью. Вслед за амфорами полетели горящие факелы. Через полчаса Эидис неистово извергала проклятия и ногами била ворота, от чего они тоже довольно звучно трещали, хоть пробить их защиту таким образом было вряд ли возможно.

Таран полыхал, как костер. Люди бежали прочь от ворот под градом стрел, срывая с себя пылающую одежду. Многие получили ожоги, прикладывали сырую землю к опаленным лицам, рукам и ногам, крутили дымящиеся бороды.

Посланники Сильтии, корры, тщетно пытались навести порядок в их рядах. Сама Ведущая побежала к воротам, на ходу перекрывая громовым гласом рев сражения.

Со всех башен и из всех бойниц имперцы усиленно метали камни, стрелы, куски дерева, утыканные гвоздями.

Вначале мерный стук тарана очень бодрил нападающих. Когда он прекратился, боевой дух осаждающих стал падать, чему немало поспособствовал вид десятков убитых и изуродованных примитивными метательными снарядами, метаемыми со стен. Довести Безымянных до стены так и не удалось — люди умирали под импровизированными снарядами, деревянные щиты Безымянных также были облиты земляным маслом и сожжены. Этих существ было непросто убить, однако многие вернулись в лагерь искалеченными и практически превращенными в кашу.

Эидис сдерживала ярость и досаду. Штурм явно не удался. Все нужно было начинать сначала.

— Ну, как? — Кричал Нерений вдогонку отступавшим, размахивая рукавицей. — Получили свое? Езжайте домой, да штурмуйте своих баб!

Имперцы на стенах смеялись. Их настроение сильно поднялось. Странно было даже подумать, что всего полчаса назад эти люди почти смирились с неминуемой гибелью и репетировали, как будут просить у врага пощады.

— Наше счастье, что воины Рограина никогда не умели делать двух важных вещей, — глубокомысленно заметил Лесан.

— Каких же, мой друг? — спросил Сколн, вкладывая стрелу в колчан.

— Вставать на путь истинной веры и штурмовать крепости. От первого им же самим и хуже, а нам ничего с этого нет, однако второе сыграло сегодня ключевую роль. Но — Слава Жгущему! Боги еще не хотят гибели Стража Границ!

— Но радоваться рано. Они упрямы, раз за разом, снова и снова будут пытаться взойти на стены или сломать ворота. А не смогут — будут ждать, пока мы не съедим всего хлеба и не начнем дохнуть с голоду.

Сколн нахмурился. Лесан замахал руками.

— О, что ты говоришь, друг мой!.. Боги не допустят такого ужаса!.. Я думаю, что имперские рати прибудут к нам. Так или иначе, гонец уже выслан! Если сможем продержаться месяц — считай, спасены.