— Есть новости, — оповестила Аполинария. — О Марселе.

Фрида остановилась, а по телу прошла дрожь. На фоне бесконечных попыток убийства противостояние с «Озарением» меркло. И всё же Фрида была не прочь дать основательный пинок под зад ректору Академии-соперницы.

— Надеюсь, новости хорошие? — спросила с надеждой.

— Не плохие точно, — Аполинария улыбнулась уголками губ. — У Марселя, действительно, проблемы. В шабаше сильно им недовольны. Сор из избы не выносят, но у меня связи в бывшей альма-матер. Много чего старые друзья рассказали по секрету. Кое-кто из педагогов. Они сами недовольны Марселем. В общем, очков он потерял перед шабашем много. И перед подчиненными тоже. Во-первых, стаю «Озарения» недавно снова поймали ночью в городе. И это после осеннего инцидента. Марсель ведь клялся, что подобного не повторится. Во-вторых, похоже, некоторые спонсоры не по собственной воле расставались с деньгами. Господин ректор применял колдовство для «убеждения». В-третьих, Марселя подозревают в связи с ученицей старшего курса.

— Ого! — Фрида закатила глаза.

И этого на юных красоток потянуло. Интересно, Джильда в курсе?

— Иными словами, Марселю сейчас очень выгодно переключить внимание шабаша (в смысле, недовольство шабаша) на тебя. Будь осторожна с ним. Он тот еще гаденыш.

Фрида глянула испытывающе.

— Кажется, у вас давняя «любовь».

— Так и есть. Марсель подкатывал ко мне в юности, я отшила, он затаил обиду, — лицо Аполинарии исказило презрение. — Марсель гадил мне время от времени. А однажды сделал это по-крупному. Сорвал мою свадьбу. Подстроил всё так, чтобы мы с женихом подозревали друг друга в измене. Всё рассчитал. Понимал, что мы гордые и горячие, быстро не разберемся. Когда, наконец, выяснили, что оба невиновны, было поздно. Что-то разладилось в отношениях.

— Как же вы не прибили Марселя? — изумилась Фрида.

— О! Прибили бы. Да не узнали тогда, кто стоял за подставой. Лишь спустя годы я это выяснила. Случайно. Решила не мстить. Остыла. Да и руки марать не хотелось. Но если вдруг ты соберешься поставить мерзавца не место, зови. Подсоблю, чем смогу.

Фрида пообещала непременно воспользоваться услугами Аполинарии, когда придет время. Попрощалась и отправилась в кабинет. Для вида, разумеется. Там надела на палец колечко Марка и невидимкой выскользнула прочь. Куда? В спальню сестрички.

Идея пришла вчера вечером, когда Марк поведал, что поиски не дали результатов. Приборы нашли лишь… Фриду. Раз она теперь пользовалась чарами невидимости. Но не Веронику и ее таинственного сообщника из контрольников. Вот Фрида и решила порыться в сестричкиных вещах. Понятное дело, что всё важное та хранила в логове. Но вдруг и в спальне найдется подсказка. Соседка Вероники — невзрачная девочка Агнесса, пострадавшая от кота-буяна, так и не вернулась в АВиК. Родители настаивали, что та нуждается в длительном лечение, и обитали с дочкой за границей. Мол, смена обстановки полезна и всё в таком духе. Нынче отсутствие девицы Фриде было только на руку. Никто не помешает «разведке на местности».

В спальне царил порядок, свойственный всем ведьмам Кощеевым, кроме Фриды. Одежда висела в шкафу чуть ли не по цветам, книги и тетради лежали ровными стопочками, канцелярские принадлежности — в коробочках. Хорошо еще, что в коробочках с забавными рисунками и мордочками зверья, иначе аккуратность Вероники граничила бы с маразмом. Фрида огляделась, прощупала ведьмовством стены на предмет тайников и приступила к детальному обследованию вещей. Но, увы, ничего подозрительного и даже просто интересного не обнаружила. Разве что портрет Ксандера — парня, который благодаря мстительности одной девчонки обзовелся бычьей головой.

— Ладно, пойдем другим путём, — проворчала Фрида и устроилась на постели сестры.

Не даром она любила изучать тайные старинные заклятья. В богатом арсенале всегда найдется что-то полезное. Вот и нынче нашлось. И пригодилось.

Фрида представила лицо Вероники, вспомнила покушения на себя и щелкнула пальцами. Глаза мгновенно закрылись, а сознание погрузилось в глубокий сон. В сон со смыслом.

…Вероника, немного младше, чем Фрида привыкла ее видеть, стояла посреди ректорского кабинета с футляром в руках и хмуро взирала на его содержимое. Весьма изысканное содержимое: бриллиантовые серьги и колье.

— Не нравится? — вопрос задала бабушка.

Не призрачная, а еще вполне живая.

Вероника отрицательно мотнула головой.

— Это не тот подарок, что ты обещала мне на шестнадцатилетие.

— Этот комплект гораздо дороже того — с черным жемчугом, — заверила бабка. — И защитные чары на нем отменные. Ничем не уступают. Примерь. Уверяю, и серьги, и колье тебе очень пойдут.

— Но я хотела тот, — Вероника свела брови. — С детства мечтала. И ты обещала.

— Не будь ребёнком, — на лице Изольды Валентиновны появилось отлично знакомое Фриде сердитое выражение. И капельку обиженное заодно. Бабку задело поведение внучки. — Многим ли твоим одноклассницам делают такие дорогие подарки?

— Дело не в цене, — Вероника закрыла футляр, так и не примерив украшения. — А в данном тобой слове. «Комлект будет твоим. В шестнадцый день рождения». Ты так сказала. И я всегда считала его своим. Очень любила. Ждала, когда смогу носить. А теперь выясняется, что ты подарила его кому-то другому. И даже не говоришь, кому.

Бабка всплеснула руками.

— Я ректор Академии. Мне приходится делать подарки, чтобы умасливать нужных ведьм и колдунов.

— Но не за счет моего черного жемчуга! — голос Вероники сорвался на крик, однако она тут же примокла. Схватилась за щеку, которую обожгла магическая оплеуха.

— Не смей упражнять передо мной голосовые связки, девочка, — отчеканила бабка. — Я даже дочерям подобного не позволяю, а они обе взрослые женщины. Черный жемчуг был не твой, а мой. Я вправе распоряжаться собственностью, как сочту нужным. Забирай подарок и уходи. Вечером на праздничный ужин чтоб явилась в нем. Иначе больше никогда ничего не получишь.

Вероника ушла, не сказав ни слова и борясь с желанием шваркнуть футляр с бриллиантами об пол. Но победило благоразумие…

…Фрида открыла глаза, села на Вероникиной кровати, потирая задеревеневшую шею.

Интересный сон. Еще бы понять, что значит.

Она отлично помнила оба комплекта. И черный жемчуг, и бриллианты. Последний, кстати, незабвенная бабуля подарила ей на шестнадцатилетие. Но раз Фрида почти ничего не взяла, покидая родовое гнездо, та решила передарить украшения другой внучке. Какая прелесть! А, впрочем, подумаешь. Фрида не шибко любила эти брюлики. Считала вычурными. И была в общем-то согласна с Вероникой: черный жемчуг выглядел куда круче и привлекательнее. А еще она понимала сестричкино негодование. Раз бабка дала обещание, следовало выполнять.

Но к чему это всё?

То, что Изольда Кощеева — была той еще мегерой, Фрида и сама прекрасно знала. Может, дело в личности новой владелицы черного жемчуга? Но почему она важна?

Опять вопросы без ответов…

К себе Фрида вернулась в глубокой задумчивости, попыталась поделиться с Лолой, но ответного интереса не дождалась. Кошь хандрила в ожидании запаздывающего на свидание Джонса. Фрида подавила тяжкий вздох и залезла под одеяло. Она сама была не против, чтобы Марк поторопился и оказался с ней в постели. Не обязательно для любовных утех, а просто рядом. Добавил бы оптимизма. И, может, дельных мыслей об истории с недоставшимся Веронике жемчугом.

Фрида лежала и лежала. Ждала Марка, ждала, и сама не заметила, как уснула.

****

— Ну? И что у вас с «костюмчиком» опять стряслось?

Фрида открыла глаза и тут же прикрыла рукой лицо. А окно било яркое зимнее солнце. Будильник не сработал. И не должен был. На дворе воскресенье. Выходной.

На постели сидела Лола и смотрела с укором.

— В смысле? — спросила Фрида, ничего не понимая.