— Мы уже тут! — пробасил Бауэр. Он появился, держа в руках пистолет. За ним целился в гостя Ойра. — Что у вас тут? Кто-то хулиганит?

— Нет, все в порядке, — ответил Кейн. Ойра указал стволом на погнутую дверь:

— Оно и видно.

— Мы немного не сошлись во мнениях… по одному вопросу. — Кейн поглядел на клона. Тот ответил спокойным взглядом. — Готовьтесь к взлету, нам нечего тут больше делать.

Бауэр и Ойра ушли, недоверчиво оглядываясь. Когда они скрылись, Кейн сказал гостю:

— Сообщи своим, чтобы ушли из лагеря, а не то при старте пострадают. И еще: на моем корабле я требую подчинения. Не нравится — можешь катиться к чертям и дожидаться следующего. Надеюсь, мы друг друга поняли. И приберись за собой!

— Я принимаю ваши условия, капитан.

Гость кивнул. Кейн отправился к себе, и когда уходил, услышал треск и звон выпрямляющегося металла. Оказавшись в своей каюте, он рухнул на койку и с силой потер лицо. Ему стоило огромных усилий держаться в присутствии клона, но сейчас его захлестывала ярость. К ней примешивались сожаление и ощущение жгучей вины, но не за то, что уничтожал стаю: в жизни бывает всякое, в этот раз твари оказались не с той стороны пищевой цепочки. Клон напомнил ему то, что он старался забыть: его провал на Гиаде. Гибель отряда он не простил себе, хоть его и хотели повысить по результатам операции. Было такое, о чем он никому не рассказал и не расскажет. Но теперь рядом был кто-то, кто знал. И это заставляло ненавидеть этого кого-то.

По прокатившейся по стенам едва заметной вибрации Кейн понял, что корабль взлетел. Нужно подниматься. У каждого на борту есть работа, так что нечего рефлексировать. И ко всему еще нужно придумать, как убрать с корабля гостя.

Умывшись, он вышел из каюты. Нужно было пройтись по кораблю и проверить, все ли в порядке, но сперва он решил навестить Акамине. В медотсеке было спокойно и светло, мерно пищали мониторы, показывая, что с девушкой все в порядке. Подойдя, он привычно опустился рядом с ней. Тритонианка шла на поправку удивительно близко. Последствия недавнего броска через весь корабль уже не были заметны, смертельная бледность отступила, тонкий шрамик на щеке был теперь едва заметен.

— Я припомню этому существу, что заставил тебя… пусть он нас и спас, — сказал он тихо. — И больше не позволю ему залезать в головы моим людям.

Писк монитора участился вслед за пульсом девушки. По ее лицу пробежала легкая судорога, дрогнули веки. Губы приоткрылись, и до Кейна донесся едва различимый шепот:

— Живой…

Девушка открыла глаза, показавшиеся в этот момент темным омутом, в котором можно было легко потеряться и сгинуть. Она посмотрела на него, и на лице ее появилась счастливая улыбка.

Сегодня за столом собрались действительно все. Кейн прихлебывал кофе и слушал, как спорят Бауэр и Ойра. Стрелок утверждал, что разумные существа не могут деградировать настолько, чтобы превратиться обратно в зверей. Техник умело парировал. Остальные, в том числе и оставшийся пока безымянным гость, следили за разговором, не вмешиваясь, хотя, как не без оснований подозревал капитан, тому было, что рассказать по этому поводу. Но клон еще в несколько дней назад дал понять, что разговоры о его происхождении и прежней жизни не вызывают у него энтузиазма.

Кейн поглядывал на Акамине, стараясь делать это как можно более незаметно. Прошло всего четыре дня с тех пор, как она пришла в себя. Бледность и неуверенные движения понемногу оставались в прошлом, но она по-прежнему очень быстро уставала. Вот и сейчас она следила за спором с застывшей улыбкой, а взгляд то и дело уплывал в сторону.

— Так! — капитан поднялся, опуская на стол чашку. — По поводу «могли — не могли» подождем, что скажут биологи, у вас образования профильного нет, хорошо хоть, что не забываете, с какой стороны пуля вылетает. Давайте по местам.

— Как скажешь!

Бауэр посмотрел с нескрываемым облегчением: у него кончились аргументы и последние десять минут он отчаянно плавал в вопросе, опираясь только на громкость голоса. Ойра пожал плечами:

— Осталось только дождаться, когда они сюда доберутся. И вопрос еще, что для них будет интереснее.

Техник выразительно покосился на клона местного бессмертного существа, с головой ушедшего в изучение темной жидкости на дне чашки. Бауэр хохотнул, и они оба вышли. Следом поднялся Рихтер. Собрав посуду, он обратился к существу:

— Так ты еще не придумал, как нам тебя называть?

— Нет. Выяснилось, что каждое имя имеет смысл и значение, и мне трудно определиться, какое мне подойдет больше. Ни одно не отображает моей сущности в полной мере.

— Ну это ты уже в дебри забрел! — усмехнулся старик и принялся загибать пальцы. — У нас за значением уже давно никто не гоняется, главное — чтобы красиво или экзотично, или чтобы как у всех, или не как у всех, или чтобы не такое, какое принято в окружении…

— Ох. Но это усложняет задачу еще больше, — клон расширил глаза. — Тогда количество вариантов увеличивается на порядки!

— Именно! Так, давай я тебе кое-что покажу… — Рихтер хлопнул ладонью по столу. — Пойдем.

— Но капитан… — существо повернулось к Кейну, но старик уже ухватил его за плечо:

— Пойдем-пойдем, как раз решим, чем тебе на корабле заняться!

Он вытащил слабо упирающегося пришельца из-за стола. Кейн и Акамине смотрели, как они скрываются за дверью. Потом капитан спросил у девушки:

— Как ты?

Она ответила долгим внимательным взглядом, потом снова уронила его и принялась изучать столешницу.

— Уже лучше. Я… помню, как меня судили. Тебя и ребят в зале, как вы пытались мне помочь. Еще — как очнулась от ужаса и поползла в рубку. Зачем, почему — не знаю, но было очень важно добраться… Все, что между — темнота.

— Да ничего особенного и не происходило. Вылетели с базы, приземлились тут, встретили этого… или это. Сплошная рутина. — Кейн поднялся, подошел к кофеварке, в чашку полилась густая черная струя. — Тебе налить?

— Нет, хватит… — Акамине слабо улыбнулась. — Мне уже Бауэр рассказал, какая рутина. Я даже не представляла, что можно уйти от четырех перехватчиков!

— Это все Рихтер и «Волопас». Без них у нас бы ничего не получилось.

— Да, я его уже поблагодарила. — Тритонианка посмотрела в ту сторону, где за переборками располагался мостик. — А теперь хочу сказать и тебе спасибо.

— Это совсем не обязательно! — Кейн отмахнулся, стараясь сделать это как можно более безразлично. — Спасать членов команды — моя обязанность.

— Ты не понимаешь, — она опустила свою тонкую ладонь на его руку. Ему показалось на миг, что ее пальцы обожгли его даже через рукав. — Ты и ребята… Мало было забрать меня. Я ничего не помню из тех дней, кроме тепла и уверенности, что все будет хорошо. Бауэр говорит, что вы по очереди дежурили возле меня, и думаю, именно это меня и спасло. Спасибо.

— Наверное, нужно было при всех это сказать. Ты ведь не одного меня благодаришь.

Кейн смотрел ей прямо в глаза. Она ответила прямым взглядом, сказала, улыбнувшись:

— Уже сказала. Просто… Тебе я не могу просто сказать «спасибо» и идти дальше. Без тебя никто не отправился бы за мной. Так что…

Она поднялась со своего места и, подойдя вплотную, поцеловала Кейна в щеку. Затем, не оборачиваясь, быстрым шагом покинула столовую. Капитан еще некоторое время сидел, пытаясь разобраться в себе, пока по внутренней связи не прозвучал голос Рихтера:

— Капитан, зайдите на мостик. Нужно решить, что мы будем делать дальше.

В рубке над картой склонились Бауэр и Ойра. Они переговаривались, тыкая пальцами в точки на планете, клон безучастно следил за ними. Рихтер был чем-то занят у пульта. Акамине с ними не было. Подойдя к старику, капитан спросил:

— Что случилось?

— Ищем новое место приземления, но наш гость несколько против.

— Против чего? Приземления?

— Да ты у него сам спроси! — Йоган недовольно ткнул большим пальцем себе за плечо. Клон у карты подал голос: