— Имя мисс Мулиган вовсе не Зара, — возразил Каддль.

— Неужели? Странно. Почему же вы ее называли этим именем?

— Разве называл? — как будто с удивлением спросил Каддль, проводя рукой по лбу, — должно быть, это вышло нечаянно. Помню, что мы говорили о моей сестре и в это время я, вероятно, назвал ее имя. Из ваших слов я вижу, что мисс Мулиган находится в затруднительном положении. Не будете ли вы любезны объяснить мне, в чем дело?

— Я говорил это, имея в виду Зару, — с некоторой резкостью в голосе ответил Ник Картер, — полагая, что Зара и мисс Мулиган — одно и тоже лицо.

— Нет, это недоразумение, — спокойно заметил Каддль.

— Где в настоящее время находится ваша сестра?

— К сожалению, не могу вам ответить на этот вопрос, так как не имею ни малейшего понятия, где она теперь живет.

— Странно, что вы не знаете, где проживает ваша родная сестра, — заметил Ник Картер.

— Вам это не будет казаться странным, если я вам скажу, что уже много лет до того, как имел несчастье попасть в тюрьму, не слышал ничего о моей сестре. Вся моя семья и она в том числе, отказалась от меня после того, как я был отлучен от церкви. Вероятно, вам это уже известно.

Вместо ответа Ник Картер спросил:

— Быть может, вы мне скажете, где в настоящее время находится Филипп?

— Филипп? Я знаю несколько человек, носящих это имя, — ответил Каддль.

Ник Картер понял, что ему не поймать Каддля врасплох, так как тот был настороже. По-видимому, он ожидал подобного рода допроса и было весьма возможно, что добровольно он ничего не скажет, пока его не заставят сделать это.

— У вас есть знакомые и друзья в Вашингтоне? — продолжал Ник Картер.

— У меня во всем мире нет ни одного друга, — с грустной улыбкой ответил Каддль, — не считая тех знакомых, которых я приобрел здесь, в тюрьме.

Помолчав немного, Ник Картер вдруг спросил:

— Скажите, а откуда вы знаете азбуку Морзе?

Ник Картер сразу заметил, что на этот раз он попал в самую точку.

Каддль вздрогнул, правда, едва заметно, и чуть-чуть покраснел. Но он быстро взял себя в руки и с прежним спокойствием ответил:

— Когда я еще был мальчиком, я возился с телеграфными аппаратами и потому ознакомился с азбукой Морзе. Нельзя ли узнать, почему вы мне задали этот вопрос?

— Мне нужно было это знать потому, что я видел несколько ниток с шариками, изготовленных вами во время пребывания в тюрьме и разосланных вашим друзьям.

Ник Картер ожидал, что Каддль смутится, но ошибся.

На лице Каддля не появилось ни малейшего признака удивления или страха и он только с досадой нахмурился. На секунду жилы у него на висках вздулись, брови сдвинулись и зрачки его серых глаз обратились в маленькие точки.

Но он тотчас же ответил с обычным спокойствием:

— Вот как? Вы тщательно рассматривали мои работы.

И больше ничего.

Несомненно, Каддль обладал недюжинным характером и превосходно умел владеть собой.

Ник Картер понял, что поймать Каддля врасплох не удастся. Он подумал немного, в какой форме продолжать допрос, а потом вынул из кармана четки, найденные им в Вашингтоне на улице.

— Вот одна из ваших работ, — спокойно произнес он, показывая Каддлю четки и смотря ему в глаза, — не будете ли вы любезны объяснить мне значение этого извещения?

Нисколько не волнуясь, Каддль взглянул на нитку и попросил сыщика передать ее ему.

Затем он стал перебирать шарики и прочитал содержание извещения. После этого он вернул четки.

— Ну, что? — резко спросил Ник Картер.

— А что вам угодно? — спросил Каддль.

— Вы признаете, что это ваша работа?

— Признаю. Иначе говоря, в свое время это была моя работа.

— Что вы этим хотите сказать? — поразился Ник Картер.

— Что я изготовил эту нитку, но подобного извещения никогда не отсылал. Шарики расположены в нынешнем порядке кем-либо, находящимся вне тюрьмы.

— А какого рода извещение было изображено первоначально?

— Я предпочитаю умолчать об этом.

— Этот отказ повлечет за собой неприятные для вас последствия, — сказал Ник Картер, — если вы будете упрямы, то я позабочусь о том, чтобы вас не выпустили, как было предположено, через полтора года, и кроме того я заявлю начальнику тюрьмы о том, каким образом вы передаете извещения вашим знакомым или сообщникам.

— Поступайте, как знаете, — ответил Каддль.

— Вы неисправимо упрямы, — резко произнес Ник Картер.

— Нет, сударь, — уныло отозвался Каддль, — я беспомощный арестант, который знает некую тайну и не имеет права ее выдать.

— Возможно, что вы теперь и говорите правду, но возможно, что вы и обманываете меня. Я хотел бы знать еще одно: та Зара, которой предназначалось это извещение, ваша сестра?

— Нет! По крайней мере, я не допускаю этой мысли. Скажу только, что на самом деле существует другое лицо, того же имени, к которому это извещение может относиться.

— А кто тот Филипп, которого убрали с дороги?

— На этот вопрос я отказываюсь отвечать!

— Как угодно, — произнес Ник Картер и встал, — быть может, вы хотите спросить еще что-нибудь?

— Хотелось бы, — ответил Каддль, — нельзя ли мне узнать, кто вы такой?

— Я Ник Картер! Слышали, быть может, обо мне?

Каддль был озадачен. Он привстал, но тотчас же снова присел. Два раза он открыл рот, как бы желая что-то сказать, но оба раза раздумывал, предпочитая молчать.

— Мне кажется, вас тяготит нечто такое, от чего вам хотелось бы избавиться, — приветливо сказал Ник Картер.

— Я хотел бы задать вам несколько вопросов, мистер Картер, — нерешительно проговорил Каддль, — но я знаю, что не имею на это права, так как арестантам разрешается говорить только тогда, когда их спрашивают.

— Спрашивайте, сколько угодно. Но этим я отнюдь не хочу сказать, что отвечу на все ваши вопросы.

— Извольте. Что именно побудило вас явиться ко мне? Без серьезного повода вы не стали бы подвергать меня допросу.

— Откровенно говоря, — ответил Ник Картер, — я нашел четки на улице совершенно случайно и не менее случайно обнаружил, что они содержат извещение на телеграфном языке. Таинственность этого дела меня заинтриговала и я задался целью узнать, в чем дело, тем более, что в данном случае совершено, по меньшей мере, два преступления! Знаете ли вы патера Бриена?

— Знаю.

— Ему я показал вот эти четки и он сразу заявил, что их изготовили вы. Впрочем, четки находятся в моих руках не более суток.

— Не будете ли вы любезны сказать мне, где именно вы их нашли?

— Могу, на тротуаре на углу Четвертой улицы и авеню Пенсильвания, в Вашингтоне. Судя по наружному виду, они пролежали там день, а то и того меньше. Еще что хотите знать?

— Ничего больше, мистер Картер. Позвольте лишь поблагодарить вас за вашу любезность.

— Быть может, вы из благодарности теперь ответите мне на те вопросы, на которые вы раньше отказались отвечать?

— К крайнему сожалению, не могу. Не смею, хотя и рискую навлечь на себя ваше недовольство, но в то же время я искренне хотел бы заслужить ваше расположение.

— Не похоже, — заметил Ник Картер.

Каддль, помолчав немного, заговорил:

— Могу вам сказать только одно, мистер Картер! Я два раза уже собирался ехать к вам в Нью-Йорк, чтобы поговорить с вами, правда, еще до того, как я попал в тюрьму. Затем я два раза намеревался вызвать вас сюда в надежде на то, что вы мне поможете!

— Когда именно это было?

— В первый раз вскоре после того, как я был отлучен, а во второй раз несколько дней спустя после моего прибытия в тюрьму!

— Я вас положительно не понимаю, Каддль! — воскликнул Ник Картер, глядя на арестанта. — И больше вы ничего не хотите мне сказать?

— Нет, мистер Картер! При всем желании не могу! Дайте мне хоть подумать! Начальник тюрьмы, конечно, знает ваш адрес, а я спустя некоторое время сообщу вам все, что вам угодно знать!