— Вы не объяснили кражи в моем доме, — вставил полковник Ричмонд.

— Я это сделаю на месте. Остальное понятно? У кого-нибудь есть вопросы?

Все промолчали.

— Энни О’Нил я оставлю здесь с Патси, — сказал Ник. — Хорэс Ричмонд, вы пойдете с нами.

Хорэс сжал губы и сверкнул глазами, но потом заставил себя успокоиться и угрюмо кивнул. Судья Лорример напросился пойти со всеми, чтобы увидеть своими глазами, как совершались загадочные кражи, о которых он слышал.

Спустя два часа все они уже стояли в комнате миссис Понд.

— Ключевым звеном в этом деле, — начал Ник, — была вот эта дверь, которая открывалась и закрывалась как будто сама по себе. Я все понял с первого взгляда, а потом еще незаметно сделал проверку и убедился, что прав. Она передвигается при помощи электричества. В раму вделан магнит, достаточно мощный, чтобы притянуть дверь, после чего тот же магнит выталкивает вот этот маленький язычок, внешне неотличимый от обычного шурупа, который удерживает дверь, но не очень прочно. Вы можете сказать, что это должно было сразу указать на преступников, но нет. Видите ли, этот электромагнит работает, только когда к нему по проводам пускают электричество. Хорэс оказался достаточно умен, чтобы опутать проводами весь дом. Подсоединиться к ним можно практически в каждой комнате. Конечно же, Хорэса я начал подозревать сразу, потому что его комната находится как раз над этой. Эти две комнаты даже связаны, как видите, вентиляционной трубой с зарешеченным выходом в каждой комнате. Решетка здесь открыта.

— Но позвольте! — воскликнул судья Лорример. — Преступник просто не смог бы пробраться через такое отверстие. Тут и шести дюймов не будет.

— Подойдите сюда, сейчас увидите, — сказал Ник, а потом крикнул: — Готово, Чик!

К этому времени вся компания уже переместилась в гостиную миссис Понд.

Ник шикнул на всех и указал на вентиляционную трубу. Всем было видно входное отверстие. В тот же миг из него показались взъерошенные зеленые перья, а потом в комнату бесшумно влетел попугай Хорэса Ричмонда.

Пару минут он летал кругами, потом сел на туалетный столик, взял клювом золотую заколку, после чего влетел в вентиляционную трубу.

— Ловкий трюк! — сказал сыщик. — Полагаю, вам не сразу удалось научить этому птицу.

— Около года учил, — прорычал Хорэс. — Но птица и до этого была хорошо обучена.

— Все ли понятно? — спросил Ник.

— Все, — ответил полковник. — Но как вы обо всем догадались?

— Это было нетрудно. Когда совершались кражи, в комнату можно было попасть только одним путем, и попугай — единственное живое существо в доме, которое достаточно мало, чтобы пробраться через трубу, и достаточно умно, чтобы проделать этот фокус. Понимаете, Хорэс научил попугая брать яркие предметы, особенно цвета золота, и лазать вниз и вверх по трубе. Потом он каким-то образом добился, чтобы сюда пришла ваша дочь, остальное было просто. Дождавшись, когда она вышла в дальнюю комнату, он при помощи электричества закрыл дверь и сразу же выпустил в трубу попугая. Птица была настолько хорошо обучена, что ей потребовалась минута или две, чтобы стащить что-либо. Конечно, это не всегда было что-то ценное. Наверняка десятки раз она приносила какие-нибудь блестящие безделушки. Заподозрив птицу, я послал наверх Чика. Как видите, даже ему удалось заставить ее поработать. Итак, полковник, чем еще я могу быть вам полезен? Как вы поступите с задержанными?

— Никак. Я не буду заявлять на них в суд.

— Думаю, это дело можно замять, если вы этого хотите, — сказал Ник. — Кстати, я хочу объяснить еще кое-что. Я говорю о бриллиантовой застежке, которая странным образом появилась в коробочке во время первого приезда миссис Стивенс. Это была не настоящая заколка, а копия, изготовленная заранее. Для Хорэса это был последний штрих в его игре с дядей. Миссис Понд заставила Хорэса обратиться ко мне, но это его не испугало. Он провернул свое дельце прямо у меня под носом. Энни О’Нил изготовила дубликат застежки. Она открыла коробочку, когда миссис Стивенс звала свою дочь, и положила в нее дубликат. Потом обмотала ее веревочкой, как было до этого.

— Значит, мне не придется отказываться от драгоценностей? — спросила миссис Понд.

— Боюсь, придется. — Сыщик вздохнул. — Самая странная часть этой истории еще впереди. Чик обнаружил более поздний вариант завещания мисс Лавины Ричмонд, несомненно, подлинный. Как думаете, где находилось завещание? В самом неожиданном месте — в комнате Хорэса Ричмонда.

— Она там умерла, — вставил полковник. — И, наверное, спрятала его, пока болела.

— Ну не удивительно ли, что Хорэс Ричмонд возился с попугаем и придумывал всякие хитроумные махинации, в то время как документ, который дал ему все, что он хотел получить, был спрятан в его собственной комнате!

После этих слов лицо Хорэса Ричмонда комично вытянулось, впрочем, как и лицо миссис Понд.

— Не беда, дочь, — сказал полковник. — Так будет лучше. Я возмещу тебе потерю.

На этом связанная с привидениями история Ника самым естественным образом завершилась.

Никто не понес наказания. Даже банда медиумов и спиритов, которую разоблачил Ник, провела в тюрьме всего лишь одну ночь, после чего их всех отпустили, поскольку их жертвы, хорошенько подумав, постыдились жаловаться.

— Мистер Веннер, сэр?

— Мистер Веннер… Да, конечно. Он у себя в кабинете. Туда, дверь направо, сэр. Веннер ведь у себя, да, Джозеф?

— Не думаю, мистер Гарсайд, разве что он только что вернулся. Я видел, как он уходил.

— Он уходил? Хм, тогда одну минутку, молодой человек.

Молодой человек остановился и повернулся к мистеру Гарсайду, вопросительно подняв брови.

— Его нет на месте, если я правильно понимаю, сэр? — вежливо произнес он.

Мистер Гарсайд покачал головой. Этот высокий, стройный сорокалетний мужчина был младшим компаньоном фирмы «Руфус, Веннер и Ко», большого нью-йоркского ювелирного дома с очень симпатичным магазином на Пятой авеню, недалеко от Мэдисон-сквер. Именно в магазине фирмы произошла эта встреча, ставшая первым шагом к осуществлению одного из самых хитроумных и изобретательных преступлений, попавших в анналы истории.

Дело было ясным апрельским утром, примерно в одиннадцать часов. У магазина стояли несколько изящных карет с вышколенными кучерами в зеленых ливреях, неподвижно сидящими на козлах. Все это прямо указывало на то, что заведение привлекает самых состоятельных клиентов.

В самом магазине яркий солнечный свет приглушался желтыми шторами на окнах, которые делали освещение янтарным, подчеркивающим ослепительную красоту выставленного напоказ товара. Магазин имел форму вытянутого прямоугольника, вдоль его длинных сторон тянулись прилавки, за которыми стояли многочисленные продавцы. Часть из них обслуживала клиентов. В конце магазина находился отделенный от торгового зала стеклянной перегородкой кабинет, по бокам к нему прижимались две комнатки поменьше — личные кабинеты двух владельцев фирмы.

Мистер Гарсайд стоял в центре зала, когда молодой человек вошел в магазин и спросил мистера Веннера. Отвернувшись от продавца, сообщившего об отсутствии Веннера, он извиняющимся тоном сказал посетителю:

— Я ошибся, молодой человек. Мой сотрудник говорит, что мистера Веннера сейчас нет на месте. Вы не знаете, куда он ушел, Джозеф?

— Нет, сэр.

— Думаю, он скоро вернется. — Гарсайд снова повернулся к посетителю. — Могу я чем-нибудь помочь или желаете подождать мистера Веннера?

— Спасибо, мистер Гарсайд. Вы ведь давно служите здесь и, вероятно, знаете, что я не стану ждать. — Молодой человек достал из нагрудного кармана небольшой завернутый в ткань пакетик. — Я от Томаса Хаффермана, сэр. Здесь десять бриллиантов, которые сегодня утром заказал у нас мистер Веннер, и я оставлю камни вам.