Из молодого человека он превратился в старика. Тонкие усики уступили место белоснежным бакенбардам «а-ля Грили». Котелок исчез (он имел особую конструкцию), его сменила широкополая фетровая шляпа. Изящная трость была разобрана на части и спрятана в карман. Нос украсили очки, походка сделалась неуверенной, как у человека, который давно страдает от ревматизма.

Преображение заняло не больше минуты, и, как только оно завершилось, Ник развернулся и пошел в обратном направлении. Выйдя из-за угла, он направился в сторону Третьей авеню.

Разминувшись с Тони, он улыбнулся, так как увидел, что душитель ускорил шаг. Ник прошел мимо него так близко, что мог бы прикоснуться к нему, и, надо сказать, у него появилось сильнейшее желание сделать это, причем без всяких нежностей.

Но он сдержался, и в следующий миг Тони завернул за угол и исчез из поля зрения.

«Надеюсь, на сегодня с ним покончено, — подумал Ник. — Теперь можно вернуться домой и лечь спать».

Он дошел до Третьей авеню, сел в трамвай, доехал до своей остановки и вышел. Внезапно он остановился и губы его сложились в удивленную улыбку: на углу стоял Тони и, похоже, ждал его возвращения.

— А этот парень умнее, чем я думал! — пробормотал Ник.

«Неужели он меня узнал в новом виде? Или просто ждал, надеясь, что я покажусь в прежнем обличье?»

Он прошел мимо Тони, но тот даже не взглянул на него. Пройдя чуть дальше по улице, Ник достал маленькое зеркальце и поднял до уровня глаз. В зеркальце отразился Тони. Он торопливо подкрадывался сзади, приближаясь с каждым шагом.

«Мерзавец вознамерился сегодня исполнить свою работу, — подумал Ник. — Надеюсь, до этого дойдет, чтобы я мог проучить его так, что он запомнит надолго».

Тони подходил все ближе и ближе. Ник продолжал держать зеркальце, чтобы не упускать из виду по-змеиному крадущегося будущего убийцу.

В движениях мужчины ощущался азарт, как будто он жаждал крови и, почувствовав решающий миг, не мог справиться с охватившими его чувствами.

Все ближе и ближе.

Они дошли до места, где темнота была гуще. Неожиданно Тони мягко, по-кошачьи, метнулся вперед. В тот же самый миг Ник развернулся, одновременно наклоняясь и отпрыгивая в сторону.

Вовремя.

В воздухе зло свистнул шнурок душителя, которым тот хотел оплести шею Ника. В мгновение ока Ник оказался рядом с Тони. Он схватил его и уже хотел с размаху швырнуть на тротуар, но Тони вывернулся из его цепких рук, как угорь. Снова свистнула удавка, и опять Ник едва успел присесть, чтобы избежать странного, но смертельно опасного оружия. Сыщик понимал, что, каким бы сильным он ни был, если шнурок оплетет его шею, ничто уже его не спасет. Он снова прыгнул на Тони и схватил его. На этот раз выскользнуть преступнику не удалось, и ничего удивительного: с Ником Картером один трюк дважды не проходит. Однако, как только Ник сжал руки, раздалось громкое шипение и в нос ему ударил резкий неприятный запах.

Это был удушающий смрад кобры. Ник мгновенно понял, что его пленник — заклинатель змей и что его питомцы будут защищать хозяина.

Разжав руки, он отскочил в сторону, а потом выбросил руку, и его тяжелый кулак врезался душителю прямо между глаз.

Неудивительно, что душитель от удара Ника Картера рухнул, как убитый. Подняться он не пытался, потому как потерял сознание.

Ник приблизился, чтобы осмотреть его, но злое шипение остановило его, и в то же мгновение над сердцем душителя загорелись, как искры, и начали раскачиваться вперед-назад два глаза-бусинки.

Ядовитая кобра почувствовала, что ее хозяин пострадал. Ник содрогнулся. Он понимал, что Тони скоро придет в себя и змея его не оставит. Однако, опасаясь, что случайный прохожий может попытаться помочь лежащему без чувств человеку и в результате получить укус кобры, он шагнул к ближайшей двери и стал ждать.

К счастью, никто не подошел, и через какое-то время Тони начал постепенно приходить в себя. Через пару минут он сел и удивленно потер лоб, как будто соображая, где находится и как сюда попал. Как видно, воспоминания вернулись разом, потому что он вдруг вскочил и быстро зашагал по улице.

Ник, снова изменив облик, последовал за ним. Возможность проследить за Тони нельзя было упускать.

Не воспользовавшись трамваем, Тони прошел пешком все расстояние от Сорок седьмой улицы до Ист-Хьюстона. Там он вышел на Гоэрк-стрит и вдруг нырнул в дверь какого-то высокого здания самого неприглядного вида.

Ник не отставал. Душитель поднялся на верхний этаж, и Ник бесшумной тенью следовал за ним. Оказавшись у двери, в которую вошел Тони, почти в ту же секунду, как она закрылась, он тут же припал ухом к замочной скважине.

— Ну что? — услышал он хриплый голос Джона. — Готово?

— Нет.

— Почему?

— Вот почему. — Судя по всему, Тони указал на синяк между глаз.

Джон рассмеялся.

— Похоже, нашелся парень, которому твоя удавочка не подходит, — глумливо произнес он.

— Зато она подойдет тебе, — многозначительно произнес Тони, и эти слова, очевидно, проняли Джона, потому что больше он не смеялся. — Я решил это сделать сегодня, — продолжал Тони, — потому что капитан хочет убрать сыщика с дороги побыстрее. Но теперь я буду преследовать его, пока он не сдохнет, потому что он ударил меня… потому что он победил меня…

— Может, он теперь даст деру и ты вообще его не достанешь своим шнурком.

— Тогда есть другой способ, еще вернее.

— Какой?

— Смотри!

Громкое шипение указало Нику на то, что Тони достал из-за пазухи кобру.

— Тьфу, терпеть ее не могу! — прорычал Джон. — Зачем ты ее сюда притащил?

— Кобра всегда при мне. Мы с ней не разлучаемся.

— Фу! Слушай, Тони, у меня были змеи, но, провалиться мне на этом месте, если я захочу снова иметь с ними дело. Не люблю я их.

— То были не такие змеи.

— Ну да, мои почти все были зеленые, а у некоторых было по семь голов. Убери ее, или они снова появятся. Меня от нее колотит.

— Ты дурак, Джон.

— Это почему? Потому что змей не люблю? Может, и не люблю, но мало ли кто кого не любит. Ладно, скажи лучше, как ты собираешься своей зверушкой фараона «упаковать», если удавкой не смог.

— Я пущу в ход не эту, а других.

— Так у тебя их много?

— Достаточно. Что мне стоит запустить их в дом сыщика?

— Разрази меня гром, хорошо придумано!

— После укуса кобры никто не может выжить.

— Погоди…

— Что?

— Они ж могут покусать и других людей. Всю семью, да?

— Ну и что?

— Нет, ничего, просто интересуюсь.

— Если сыщик сдохнет, мне все равно, сколько уйдет с ним. А он сдохнет!

— Дай пять, Тони.

Мужчины скрепили заговор смерти рукопожатием.

— Когда собираешься этим заняться?

— Сперва попробую еще раз удавкой. Если опять не получится, пущу змей.

— А ты сможешь в его дом залезть?

— Ты когда-нибудь видел дом, в который я бы не мог залезть?

— Нет.

— Мне всего-то и нужно, что открыть дверь, снять крышку с корзины и вытряхнуть змей на пол. Встряска разозлит их, они расползутся по всему дому. Если они найдут кровать, они заползут в нее. Если на кровати будет лежать человек, тем лучше, потому что так теплее. Когда человек, лежащий рядом с ними, пошевелится, кобры опять разозлятся, потому что у них у всех плохой характер. Человек может повернуться во сне и придавить кобр, тогда они его точно укусят. Если он проснется и попытается встать с кровати, кобры все равно сделают свое дело. Он может неожиданно проснуться и увидеть покачивающуюся голову с выпрыгивающим языком и горящими глазами в футе от своего лица. Он закричит от испуга, попытается отодвинуться, и это станет последним, что он сделает. Для него единственный шанс спастись — это лежать совершенно неподвижно и закрыть глаза. Но у кого хватит на это выдержки? Ты бы смог?

— Нет, черт меня побери!

— В следующий раз, когда у тебя будет змея, попробуй, Джон.