Разговор шел в необычном месте при ярком сиянии электрической лампы. В четырех каменных стенах не было ни окон, ни отверстий, через которые снаружи мог бы проникнуть хоть лучик света. Зато в одной из стен имелась низкая узкая дверь, тоже каменная, и устроена она была так, что, если ее закрыть, посторонний человек ни за что не догадался бы о ее существовании. Сейчас дверь была открыта, но проем скрывал плотный полог.

Три стены были частью основной конструкции большого старого загородного дома, месторасположение, владелец и использование которого вскоре будут обозначены. Четвертая стена, та, что с дверью, была сооружена недавно и пересекала подвал, деля его на две части. Сделано это было специально, чтобы скрыть подземную комнату, в которой и собралась банда Килгора.

Помещение это было оснащено довольно необычными предметами. В углу находился мощный гидравлический пресс, рядом разместилась великолепная электрическая печь, способная создавать необычайно высокую температуру. У соседней стены стояли несколько бочонков с серой, из которых только один был открыт, а рядом, в большом ящике в лучах дуговой лампы искрился черный антрацит. Вдоль противоположной стены вытянулся лабораторный стол, заставленный разнообразными ретортами, тиглями, пробирками, кокилями и бесконечным множеством прочих приспособлений и инструментов, явно предназначенных для использования теми, кто знаком с химией и разными ремеслами.

Середину комнаты занимал квадратный стол, за которым и расположились Килгор, Мэтт Столл и Рябой Далтон — костяк банды.

В комнате находились еще два человека, они рассматривали что-то на лабораторном столе. Одним из них был высокий и нескладный француз лет шестидесяти по имени Жан Пилот. Был он тощ, сутуловат, но его большая голова и глубоко посаженные серые блестящие глаза выдавали в нем неутомимого исследователя и работягу. А рядом с ним у стола стояла Санетта Сервера, испанская танцовщица, убийца Мэри Бартон, безжалостная интриганка, хитростью заманившая Ника Картера в ловушку.

Сервера явилась на бриллиантовый завод менее часа назад и сразу же рассказала сообщникам о совершенном ею преступлении и о встрече с Ником.

Но злодеяние для этих людей было привычным делом, да и очень крепкие узы связывали их, и потому Килгор не стал слишком строго судить свою сообщницу, единственную женщину в банде. Однако ее поступок, определенно, сделал их положение более шатким.

— Я скажу, почему этих Картеров сейчас нужно особенно бояться, — сказал он, глядя исподлобья на своих сотоварищей. — То, что сделала Сервера, сильно навредило нам.

— Чем? — спросил Рябой Далтон, тот самый, который примерно две недели назад забрал бриллианты Хаффермана у делового партнера Веннера. — Я не понимаю, чем это нам навредило, Дейв.

— Я тоже, — вставил Мэтт Столл.

— Поймете, когда я напомню, почему мы собрались здесь и занялись тем, чем занялись, — сказал Килгор.

— Мы слушаем тебя, Дейв.

— Год назад мы все трое были в Амстердаме, помните?

— Как же не помнить, помним!

— И занимались другими делами, так?

— Так.

— Тогда в банде были только мы трое.

— Верно, Дейв. Теперь нас семеро, если считать Веннера и его партнера.

— В Амстердаме мы и познакомились с ее милостью, — продолжил Килгор, небрежно ткнув большим пальцем в сторону Серверы, которая была так увлечена работой с Пилотом, что не прислушивалась к разговору.

— Да, Дейв, где-то год назад мы с ней и познакомились, — кивнул Далтон.

— Она танцевала в театре, и мы, само собой, позарились на ее бриллианты, — продолжал Килгор. — Вы, парни, помните, как мы пытались прибрать их к рукам и как у нас это почти получилось.

— Да уж. — Далтон усмехнулся, как будто вспомнил что-то забавное.

— Тогда-то мы от нее и узнали, что ее камушки ненастоящие. — Килгор ухмыльнулся. — Мы на этом деле собаку съели и поначалу даже поверить в это не могли, верно? И только когда она рассказала о Пилоте и о его тайном способе изготавливать такие качественные подделки, мы ей поверили.

— Верно говоришь, Девид.

— Она случайно нашла этого умного французского химика и по совместительству огранщика бриллиантов и сумела использовать его светлую голову себе во благо. Он даже открыл ей свой секрет и стал осыпать ее своими поделками в благодарность за ласки. Но мы-то сразу поняли, что можно играть по-крупному, что изобретение Пилота способно принести миллионы.

— Снова верно, Дейв.

— Тогда мы рассказали им об этом, и они согласились участвовать в деле, — продолжил Килгор. — Мы взяли их в банду и разработали план. Нам было известно, что выдать эти побрякушки за настоящие бриллианты будет не сложно. Имея в своих руках кучу камушков какого-нибудь известного уважаемого торговца бриллиантами, который мог бы помочь нам выйти на рынок, мы, продавая подделки, в два счета заработали бы пару миллионов.

— Проще простого, Дейв.

— Но мы решили, что самое лучшее место для такого масштабного предприятия — это Нью-Йорк. Поэтому и приехали сюда. С помощью Серверы вышли на Веннера, а потом и на его жадного партнера, Гарсайда, совместное дело которых весьма кстати прогорало. Из-за этого они и вцепились в этот шанс снова встать на ноги, всучивая собственным клиентам фальшивые камни и поставляя сделанные нами бриллианты на рынок.

— Вцепились? Хм. Это еще мягко сказано. — Мэтт Столл ухмыльнулся. — Я еще никогда не видел, чтобы кто-то так рвался стать на скользкую дорожку, как Руф Веннер!

Килгор, не обращая внимания на это замечание, продолжил:

— Итак, мы построили этот завод для Пилота, чтобы ему было где делом заниматься. К счастью, это старое здание принадлежит Веннеру, как и то, в котором он живет. И нам повезло, что оба здания стоят особняком и окружены большими дворами. Так у нас появилось надежное логово.

— Это точно.

— И мы взялись за работу. Мы построили завод, установили оборудование, провели частную телефонную линию между этим домом и домом Веннера и проложили электрические провода, чтобы у нас было освещение и мог работать горн.

— Моя работа! — гордо промолвил Столл.

— Да, Мэтт, ты здорово все устроил, — кивнул ему Килгор. — Короче говоря, ребята, после двух месяцев подготовки мы сделали все, что хотели, и теперь Веннер сбывает на рынке камни, а денежки текут рекой в наши карманы. Не позже чем через год, если нам не помешают эти чертовы Картеры, мы все станем миллионерами.

— И все-таки почему мы теперь должны бояться Картеров? — нетерпеливо спросил Далтон.

— Я отвечу, — промолвил Килгор, понизив голос, и глаза его недобро сверкнули. — Мы не можем избавиться от Серверы или вывести ее из игры, потому что она — слишком сильная карта и мы не можем ее лишиться. Но девчонка потеряла голову, влюбившись в Веннера, и с ума сходит от ревности. Из-за этого она наделала глупостей и дала Картерам зацепку, благодаря которой они могут выйти на нас.

— Это как? — пробормотал Столл, бледнея.

— Через Веннера, естественно! — без тени сомнения в голосе произнес Килгор. — До сегодняшнего дня у Картера не было конкретных подозрений насчет Веннера благодаря фальшивой краже, которую мы организовали. Но теперь Картер узнал об отношениях Серверы и Веннера. Он начнет подозревать его и станет за ним следить, чтобы через него добраться до девчонки.

— Черт возьми, а ведь ты прав! — прорычал Далтон, быстро сообразив, что к чему.

— Но это еще не самое плохое, — продолжил Килгор. — Как только Картер заподозрит Веннера, он свяжет его с нами и поймет, что кража бриллиантов была подставной. После этого он станет искать нас.

— Но как он нас найдет?

— Как он нас найдет? — язвительно переспросил Килгор. — Ты не знаешь Ника Картера. Говорю тебе, Рябой, он крысу чует на большем расстоянии, чем любой хорек, который когда-нибудь совал свой нос в амбар мельника. Ник выследит нас и посадит всех до одного. Это так же верно, как смерть или налоги… Если только мы не доберемся до него первыми.