— Джейкоб Карр? — спросил сыщик.
— Совершенно верно!
— Ваш отец — бывший капитан двадцать третьего полицейского участка в Сан-Франциско?
— Верно, верно! — радостно воскликнул капитан. — Теперь я, конечно, больше не сомневаюсь в том, кто вы! Если у вас есть какие-нибудь распоряжения относительно японца, которого вы привели с собой, то я готов их выполнить.
— Мне необходимо доставить его в Токио и передать лично в руки микадо.
Капитан и врач широко открыли глаза.
— Высшая политика, что ли? — спросил доктор.
— Именно, — кивнул сыщик.
— Не опасаетесь ли вы, — возразил капитан, — что арест этого японца может произвести неблагоприятное впечатление на его соотечественников — пассажиров нашего парохода? Очевидно, он на самом деле занимает выдающееся положение, судя по тому, что японцы, пассажиры первого класса, обращаются с ним как с ровней.
— Необязательно арестовывать его на виду у всех, — ответил Ник Картер, — вы просто пригласите его к себе в каюту. Пусть его соотечественники ломают себе голову, куда он подевался.
— Пожалуй, так действительно будет лучше всего, — согласился Карр. — Через три часа мы придем в Йокогаму, а там вы в случае необходимости обратитесь за помощью к американскому консулу.
Спустя четверть часа к Мутушими, сидевшему на палубе в окружении своих соотечественников, подошел матрос и передал ему приглашение капитана. Мутушими сейчас же встал и направился в капитанскую каюту.
Но когда он вошел, то совершенно опешил, поскольку в помещении, помимо его хозяина, находились Ник Картер, Дик, Патси, врач и помощник капитана. Последний сидел за письменным столом и готовил письменные принадлежности, словно собираясь вести протокол.
— Что вам угодно, капитан? — спросил Мутушими.
— С вами желает поговорить вот этот господин, — ответил тот, указывая на Ника Картера.
— С этим сомнительным субъектом я не желаю разговаривать, — презрительно ответил Мутушими и направился к выходу.
Но Ник Картер загородил ему путь.
— Барон Мутушими, — воскликнул он, — я арестую вас!
— Прекратите вы эту глупую комедию, — демонстративно расхохотался Мутушими, — все равно никто не поверит, что вы сыщик Ник Картер!
— Ошибаетесь, — вмешался капитан, — свидетельскими показаниями установлено, что этот господин действительно Ник Картер.
Мутушими побледнел — такого удара он не ожидал.
— Ладно, я подчиняюсь силе, — проговорил он, — в Йокогаме это недоразумение прояснится.
— Йокогаму вам увидеть не придется, — возразил Ник Картер, — я намерен доставить вас в Токио.
По знаку капитана в каюту вошли четверо матросов и надели на барона наручники, а затем увели его в помещение для арестантов. После составления протокола и подписания его всеми присутствующими капитан вышел на мостик, а Ник Картер со своими помощниками — на палубу.
Там они застали Тен-Итси.
Молодого японца трудно было узнать, настолько он изменился после смерти Талики. Глаза его глубоко ввалились, взор потускнел.
— Бедняга, — обратился к нему Ник Картер, — не печалься так сильно. Никто из нас не застрахован от таких ударов, как смерть любимого человека.
— Меня удручает не только кончина Талики! — воскликнул Тен-Итси. — Мне досадно, что этот негодяй Мутушими может свободно разгуливать среди пассажиров, а я вынужден бездействовать!
— Не беспокойся об этом, друг мой, — попытался успокоить его сыщик. — Мутушими уже закован в кандалы и сидит взаперти. Нам остается только доставить его в Токио. Правда, это будет сопряжено с большими трудностями.
— Позвольте мне позаботиться об устранении этих трудностей, — радостно ответил Тен-Итси, — как только я надену костюм, подобающий моему статусу, я отправлюсь к наместнику и разъясню ему, в чем состоит дело. После этого нам уже нечего будет беспокоиться о бароне. Одновременно с этим я пошлю моему отцу зашифрованную телеграмму и извещу его о событиях последних дней.
— Это было бы весьма кстати, — заметил Ник Картер. — А что ты думаешь делать с телом Талики?
— В Йокогаме я прикажу его забальзамировать, а в Токио приму все необходимые меры, для того чтобы Талика была похоронена с подобающими почестями.
— А вы, друзья мои, — обратился сыщик к Дику и Патси, — вообще не сходите с парохода. Поезжайте прямо домой. Я прибуду с одним из ближайших пароходов.
Дик хотел было что-то возразить, но Ник Картер не уступал.
Он посылал их домой, потому что на пароходе им не грозила опасность, тогда как в Токио Мутушими еще мог подстроить какую-нибудь неприятность.
Спустя два часа пароход уже швартовался у пристани Йокогамы.
* * *
Почти никто из находившихся на корабле японцев не обратил внимания на исчезновение Мутушими, поскольку все были заняты подготовкой к высадке.
Тен-Итси, у которого в потайном кармане, к счастью, оказалась крупная сумма денег, поехал в город сменить одежду. Ник Картер отправился на почту и послал своей двоюродной сестре Иде зашифрованную телеграмму, в которой он, помимо всего прочего, просил никому не говорить о том, что он и его помощники живы и надеются через некоторое время быть в Нью-Йорке.
Вернувшись на пароход, он застал там американского генерального консула, который тотчас узнал сыщика.
Тем временем его помощники посменно дежурили у дверей карцера, в котором сидел Мутушими.
Ник Картер стоял на верхней палубе и оживленно беседовал с консулом и капитаном. Вдруг на пристани появилось несколько экипажей.
— Черт возьми! Важные гости, — изумился капитан.
Из карет вышли несколько японских сановников в богатых нарядах, и одновременно с этим полиция плотным кольцом оцепила пристань.
Вслед за тем подкатила еще одна карета. Из нее вышел молодой японец в черном костюме и цилиндре и направился к пароходу.
— Кто это может быть? — недоумевал генеральный консул. — Я вижу, тут наместник, военный губернатор и глава полиции города, а этого молодого человека, к которому все они относятся с таким почтением, я не знаю.
Ник Картер улыбнулся; он вспомнил, что еще два часа назад Тен-Итси был облачен в рваный костюм японского раба, приобретенный им на пароходе у одного из пассажиров третьего класса с единственной целью — переодеться в сухое.
Капитан и консул спустились к трапу, чтобы поприветствовать наместника, и были чрезвычайно удивлены, когда тот представил им принца императорского дома. Ник Картер не вышел к Тен-Итси: он знал, что тот сам устроит все наилучшим образом.
После необходимых формальностей закованный в кандалы барон Мутушими был отведен к полицейской карете, которая увезла его, сопровождаемая конвоем.
Затем на сушу перенесли тело Талики и уложили его в роскошный гроб.
После этого принц Тен-Итси встретился с Ником Картером, Диком и Патси в кают-компании. Воцарилось неловкое молчание. Между принцем правящей династии и его прежними товарищами будто встала невидимая стена.
Вдруг Патси не вытерпел и спросил:
— Тен-Итси, к тебе еще можно обращаться на ты?
Все разразились громким хохотом.
— Разумеется, Патси, — сердечно воскликнул принц, пожимая своему товарищу руку.
— А что ты намерен делать теперь? — спросил его Ник Картер.
— Ближайшим поездом я отправлюсь в Токио. Туда же будет перевезен и Мутушими. Будьте спокойны, начальник! О побеге не может быть и речи. Когда я прибуду в Токио, я лично расскажу своему отцу обо всем, что с нами произошло, и буду ходатайствовать об аудиенции для вас. Само собой разумеется, вы поселитесь во дворце. Суд над Мутушими не заставит себя долго ждать.
Ник Картер задумался. Поначалу он предполагал, что увезет барона Мутушими в Соединенные Штаты, чтобы, согласно своему обещанию, передать его в руки президента. Но при сложившихся обстоятельствах и ввиду того, что Мутушими покушался на жизнь японского принца, суд над ним должен был состояться в Японии.
— Хорошо, Тен-Итси, — проговорил сыщик, — я поеду тем же поездом, что и ты, и пока остановлюсь в гостинице «Хризантемы».
