— Теорию? — переспросил Вестон уже серьезно. — Нельзя ли узнать, какую?

— Конечно, можно! Ведь вы же дядя этой очаровательной мисс. Моя теория проста, но убийственно верна. Все эти господа в полицейском управлении идиоты. Они обыскивали совершенно неподходящих лиц. Удивительно глупо!

Шут-сыщик сделал несколько затяжек сигарой, которую продолжал курить, не спросив разрешения.

Вестон становился все внимательнее и внимательнее и теперь уже не сводил взгляда с сидевшего перед ним посетителя.

— Обыскивали неподходящих лиц? Я не совсем понимаю, что вы хотите этим сказать.

— Охотно верю, — согласился Смис. — Я всегда стараюсь говорить таким образом, чтобы сразу нельзя было понять… Э-э-э… что, собственно, я подразумеваю… Но, имея дело со мной, необходимо уметь читать между строк. Каково придумано? Гениально, не правда ли?

— Но, позвольте… — начал Вестон.

— Pardon!.. — остановил его «сыщик по протекции», — я еще не кончил. Если бы я ставил точки над i, это было бы уж слишком просто! Нет, я всегда стараюсь поставить своего собеседника… э-э-э… в тупик, как вас, например.

— Хорошо, хорошо, — нетерпеливо проговорил Вестон, — но мы теряем понапрасну время, а оно мне дорого.

— Вполне согласен с вами, — поклонился мистер Смис. — «Время — деньги», как сказал… э-э-э… кажется Генрих IV. Итак, возвращаюсь к моей гениальной мысли. Полицейские, которых я считаю… э-э-э… кретинами, обыскивали вашу очаровательную племянницу и, разумеется, не нашли ожерелья. Эти носороги, конечно, не могли додуматься до того, до чего додумался я!

Здесь сыщик-фат приостановился и еще раз затянулся сигарой, которая подходила уже к концу.

Вестон, до сих пор относившийся к сидевшему перед ним чудаку с видимым пренебрежением, совершенно переменился. Он со вниманием прислушивался к словам посетителя и, наконец, спросил нетерпеливо:

— Скажите, кого же нужно было, по-вашему, обыскать?

— Э! кучера, мистер, кучера! Очень просто, — прогнусавил шут.

При этих словах Вестон вздрогнул, провел рукой по глазам и заметно побледнел.

— Кучера? — проворчал он. — Бункера? Ну, здесь вы сильно ошибаетесь. Бункер, во-первых, не был в лавке, во-вторых, он не покидал козел. Каким же образом Бункер мог похитить ожерелье?

— Pardon! — осклабился шут. — Я разве сказал, что ваш кучер Бункер украл ожерелье? Нет, я этого не говорил, но имею полное основание предполагать, что он его получил от того, кто похитил украшенье. Это так просто, так замечательно просто!

— Не хотите ли вы сказать, что моя… — вскипел Вестон.

— Не волнуйтесь так, мистер, — запел Смис.

— Значит, вы полагаете, что Лилиан украла ожерелье и потом подсунула его кучеру, который был с ней заодно?

— Вы положительно угадали мои мысли, — обрадовался мистер Смис, пытливо глядя на Вестона. — Не правда ли, гениальное предположение?.. Мисс Лилиан похищает ожерелье, кучер прячет его и дело в шляпе! Что вы скажете? Какова идея?

— Довольно глупая, — насмешливо произнес Вестон.

— Э-э-э… нет! — запротестовал сыщик. — Вы, значит, не достаточно просмаковали ее!.. Она логически вытекает из всех обстоятельств дела. Разберем по порядку. Ожерелье похищено? Похищено! Кто мог его похитить? Мисс Лилиан! Нашли его при ней? Нет, не нашли! Куда же оно девалось? Имейте в виду, что выбросить его она не могла и в экипаже, который тщательно перерыли, его не оказалось. Остается кучер…

— Перестаньте городить вздор! — не выдержал, наконец, Вестон. — Мысль, что моя племянница воровка, имеющая сообщника в лице кучера, буквально нелепа!

— Э, почему? — глубоко оскорбился фат. — Вы просто не хотите констатировать факт, что я сделал поразительное открытие.

— Но, послушайте, вы видели когда-нибудь Бункера?

— А ведь вы правы, — согласился Смис, — я никогда не видел этого человека.

— Ну, так вот, — начал Вестон, — кучер выглядит отвратительно, тогда как моя племянница Лилиан очень красива, с чем, как мне кажется, согласны и вы.

— О, да! Но это ничего не значит! Это я знаю из собственного опыта. Я изучал женщин и должен сознаться, что все они крайне загадочные существа. Недаром говорится, что для них мужчина, немножко получше черта — красавец! Наконец, вспомните «Человека, который смеется» Гюго. Страшней его трудно что-нибудь и придумать, а между тем, им увлеклась… э-э-э… первейшая красавица! А Титания, влюбившаяся в осла? Правда, это было местью со стороны Оберона; Титания действовала под чужим влиянием, но ведь и в данном случае…

— Вы, однако невыносимы! — закричал Вестон.

— Я? — удивился шут. — Я считаю вашу племянницу просто-напросто пособницей, может быть, и невольной, это все ужасно просто, знаете. Моя теории такова: очаровательная мисс Лилиан Товэр попала под влияние известных лиц, которые, может быть, гипнотическим путем, заставляют ее им помогать. Э? Что вы на это скажете? Замечательная идея!

— Значит, по вашей замечательной идее выходит, что Бункер — истинный преступник?

— Один из них, один. Просто ужасно…

Конец фразы прозвучал неразборчиво, благодаря зевку, который сыщик-шут тщетно стремился подавить.

— Что же это значит — один из них? — приставал Вестон.

— Знаете, — прогнусавил сыщик, — мы убеждены, что Бункер действовал не один.

Вестон делался все более и более сердитым.

— Вздор! — гневно закричал он.

— Скажите, э…, милейший, — внезапно спросил Смис, — давно ли вы знаете этого Бункера?

— С месяц, или нет, недель шесть, — неуверенно ответил Вестон.

— Гм… а откуда он явился?

— Из Филадельфии. — У него были отличные рекомендации.

— Я с удовольствием посмотрел бы на этого Бункера.

— Позвать его сюда? — проворчал хозяин.

— Пожалуйста, — попросил Смис.

— Конечно, вы хотите говорить с ним наедине?

— О, нет! Как раз наоборот, милейший! Предпочитаю вести с ним беседу в вашем присутствии.

— По моему мнению, лучше, если меня здесь не будет, — попытался возражать Вестон.

— Извините, — упорствовал Смис. — У меня совершенно другое мнение.

— Хорошо, я его позову, — произнес Вестон, нажимая кнопку звонка.

Едва успел он сделать это, как на пороге появился тот самый управляющий, который впускал сыщика-шута в дом.

— Петр, — обратился к нему хозяин, — скажи Бункеру, чтобы он немедленно явился сюда, я хочу с ним поговорить.

Управляющий поклонился и исчез за той портьерой, из-за которой появился так странно сам хозяин.

— Ваша теория абсурдна, мистер Смис! — резко заметил Вестон. — Вам никто не поверит.

— Посмотрим, посмотрим, — возразил сыщик. — Подождем самого Бункера.

— Но моя племянница сама невинность и чистота.

— Да, но дети часто наследуют пороки родителей.

— Что это значит? — грозно спросил Вестон.

— Но ведь отец мисс Товэр, как мне известно, приговорен к пожизненному заключению, — спокойно произнес Смис.

— Ну, зачем поднимать старую историю, которая давно уже забыта? Товэр умрет в заключении и никто не будет знать, что отец Лилиан был убийцей!

— Не думаю, дражайший, — небрежно отозвался Смис. — Товэр не умер в заключении, потому что он оттуда… бежал.

— Невозможно! — изумился Вестон.

— И все-таки, — потирая руки, продолжал шут, — этот Товэр и некий Блэк-Барт несколько дней назад хитростью бежали из Синг-Синга и, представьте себе, до сих пор не отысканы.

Казалось, что Смис совершенно не наблюдает за лицом хозяина, на самом же деле он не только заметил выражение удивления, но и узнал, что своим рассказом о бегстве двух преступников сообщил Вестону довольно неприятную новость. Прежде чем хозяин опомнился от изумления, в комнату вошел Петр.

— Бункера, — начал управляющий, — нигде нет, а конюх Комп утверждает, что Бункер не ночевал дома и прошлой ночью.

— Хорошо, Петр, можешь идти, — кивнул головой хозяин. Затем он повернулся к сыщику и проговорил взволнованным голосом:

— Кажется, придется сознаться, что вы правы, мистер Смис. Не понимаю, каким образом он мог приобрести на нее такое влияние?