— Тот вопрос, который я задам вам сейчас, для меня очень важен, — предупредил Ник. — Обдумайте хорошенько, прежде чем ответить. Скажите, в котором часу покинули вы дом?

— Видите ли, — замялась Дюбуа, — может быть, с нашей стороны это было нехорошо, но мы так боялись этого брата, что решили уйти сегодня утром, тотчас после восхода солнца. Однако, мы не выдержали и даже не справив работы, ушли вчера в десять часов вечера.

— Значит, вы не спали в вашей комнате?

— Нет. Мы только взбили кровати, чтобы сделать вид, что провели ночь дома. Видите ли, сэр: хозяйка сказала, что мы ей не нужны и мы знали, что нас уже не потребуют на весь вечер, поэтому и воспользовались этим: сделали вид, будто ушли только утром, тогда как нас уже полсуток не было в доме.

— Но почему же, — задал вопрос сыщик, — вы ушли только в десять часов вечера. Ведь, вы могли удалиться и раньше.

— Мы и хотели поступить так, но это оказалось невозможным, — вступила в разговор Нора.

— Почему?

— Да, вот почему, сэр. Мы уже были одеты, даже шляпы были на головах, как вдруг этот брат позвал меня.

— Что же ему нужно было от вас?

— Я сняла шляпу, — невозмутимо спокойно продолжала ирландка, — и спустилась вниз. Рафаэль сказал мне, что около половины десятого он ждет гостя и я должна впустить его, когда он позвонит.

— Ну и…

— Подождите, сэр, я еще не кончила…

— Дальше, дальше, — торопил Ник.

— Затем, Рафаэль сказал мне, что гость спросит его и я должна сказать, что он ушел, но через час вернется. «Попросите его в гостиную», добавил он. Я еще спросила, нужно ли докладывать хозяйке, но он резко заметил, что я должна делать только то, что мне приказано. Я поднялась наверх, но в нашу, комнату не вошла, опасаясь, что там не услышу звонка… Я видела как Рафаэль вошел в комнату хозяйки, побыл там несколько минут и вернулся в гостиную. Из нее он, однако, не вышел, иначе я бы его увидела.

— Ну, а затем?.. — напряженно спросил Картер.

— Немного спустя, раздался звонок и я пошла к подъезду. У двери стоял красивый молодой человек и спрашивал мистера Корацони. Я сказала, что он ушел, но скоро вернется, хотя сама не видела его выходящим из дому; я вошла в гостиную, чтобы зажечь электричество и посмотреть, нет ли в комнате господина.

— Рафаэль был там?

— Да, — кивнула головою Фланиган. — Но он не знал, что я его видела — он стоял за портьерой.

— Что же сделали вы?

— Я пригласила джентльмена в гостиную, но сделала ему знак, что Рафаэль за портьерой.

— Понял вас джентльмен?

— Да. Он молча кивнул головой.

— Ну, а затем, — допытывался сыщик, — слышали вы какой-нибудь шум или разговор?

— Слышала. Неизвестный спросил: «Зачем ты, дружище, прячешься от меня?»

— Ну, ну?..

— Да больше ничего. Я побежала наверх и мы вместе с Мари выбежали из дому.

— Но, ведь, вы должны были пройти мимо двери гостиной?

— Конечно, сэр.

— И вы ничего не слушали?

— Ничего.

— А вы тоже ничего? — повернулся Ник к Дюбуа.

— Нет! — энергично потрясла головой француженка. — Мы честные девушки, сэр, и нам было стыдно, что мы тайком, ночью бежим из дому. Нам было не до того, чтобы прислушиваться.

— Как вы думаете, Нора, хозяйка хотела бы поговорить с этим гостем?

— Нет. Ни в коем случае, — твердо дала ответ Фланиган.

— Почему вы так думаете?

— Потому что она сама сказала, что хочет остаться у себя в комнате. Я еще помогала ей одеться в капот с кружевными рукавами. Я надела ей туфли, принесла спички, сигареты и книгу и была очень довольна этим, зная, что теперь мы не понадобимся.

— На какой стул села миссис Корацони?

— Который стоял у окна, — последовал ответ.

Сыщик молча переглянулся с Мак-Глусски и коронером.

— Вы говорите, что надели барыне туфли, — продолжал Ник, — это были туфли на гагачьем пуху?

— Они самые.

— И с тех пор вы не видели вашей барыни?

— Нет, сэр.

— Вы попрощались с ней, уходя?

— Нет, — покачала головой ирландка. — Я не хотела выдавать того, что мы уходим уже вечером.

— Разве не вы должны были утром приготовить завтрак, Нора?

— Нет, сэр; мне было сказано, что это не нужно.

— Мне кажется, Ник, — полушутя, полусерьезно вставил инспектор полиции, — что тот неоткупоренный пузырек хлороформа, который я видел на окне в комнате Рафаэля, был приготовлен недаром. Он должен был сыграть некую роль по отношению к служанкам.

— Без сомнения, — согласился Ник. — Негодяй хотел одурманить девушек.

— Что же случилось, сэр? — с беспокойством, осведомилась Нора. — Хозяйка… Что с ней?

— Нечто очень серьезное, Нора. Может быть, вы предполагаете?

— Нет, — покачала Фланиган головой. — Уж не убита ли она? От этого братца я всего ожидаю.

— Почему же именно брат? — насторожился сыщик. — Почему не этот гость?

— О, нет! — убежденно произнесла ирландка. — Этот не обидит и мухи. Вот Рафаэль…

— Что же?

— Да он пробыл всего один день, а мы уже боялись его, как огня.

— Отчего?

— Очень уж он отвратителен, — созналась Нора. — Эти холодные, злые, жестокие глаза. Когда он открывал рот, то показывал свои зубы, как хищный зверь. Кроме того, он никогда не смеялся, а людей, которые не умеют смеяться, сэр, я избегаю. Это нехорошие люди, сэр!

— Вполне с вами согласен. Еще что вы заметили?

— Он шнырял по всему дому, словно вынюхивал что-то и совал всюду свой нос. Главным образом, он вертелся перед несгораемым шкафом и я несколько раз видела, что он стоял на коленях и возился с замком.

— Так, так, — кивнул Картер. — Для чего он это делал, по-вашему?

— Не мудрено догадаться, — бойко вставила Дюбуа. — Он хотел взломать шкаф. В нем были деньги и драгоценности хозяйки.

— Но, ведь шкаф был заперт?

— Постоянно, — последовал ответ.

— Он и теперь еще заперт, — проворчал Картер. — Негодяй был убит прежде, чем успел привести свое гнусное намерение в исполнение.

— Он убит? — с ужасом спросила Нора.

— Да.

— Кем?

— Гостем, которого вы впустили.

— И поделом, — твердо произнесла Дюбуа.

— Да, поделом, — серьезно подтвердила Фланиган. — Я убеждена, что не с добра спрятался он за портьеру. Поэтому я и дала знак гостю.

— Почему вы предполагаете, что он подкарауливал гостя, что это была не шутка?

— Не могу вам сказать, — просто ответила ирландка… И сама не знаю. Просто, мне так показалось. Я почувствовала что-то неладное — вот, и все.

— Полюбуйся, Джордж, — обратился Картер к своему другу, — насколько чутко сердце женщины. Она ничего не знала, не комбинировала, не наблюдала — она, просто-напросто, почувствовала, что негодяй замышлял недоброе против гостя. Удивительно создано женское сердце.

— Боже, как поэтично, — усмехнулся Картер.

— Я думаю, их можно отпустить? — перешел Мак-Глусски с поэзии на прозу.

— Конечно. Ведь, мы же знаем, где их найти. Благодарю вас, Нора. И вас также, Мари. Вы можете идти домой.

— А что с нашей госпожой, сэр?

— Это вы узнаете из утренних газет. Спокойной ночи.

По звонку Мак-Глусски в комнату вошел полисмен и увел девушек.

— Ну, мистер Мак-Глусски, — шутливо и торжественно обратился сыщик к своему другу. — Теперь настала очередь докончить свое повествование. Я знаю, например, что вы осведомлены насчет того, на каком корабле приехали сюда Антонио и Рафаэль, знаю, что вы собрали сведения и об их отношениях друг к другу. Наконец, я нисколько не удивлюсь, если вы приготовите нам какой-нибудь особенный сюрприз. «Неправда ли, Горацио?»

— Я уже давно ожидал от тебя такого вопроса, — весело произнес он. — Собственно говоря, мне не следовало собирать сведений на корабле, я знал, что это сделаешь ты.

— Но ты, все-таки, собрал их. Итак, что же ты узнал?

— Прежде всего то, что оба действительно приехали на одном пароходе.

— И они относились хорошо один к другому?

— О, да. Мне сказали, что все считали их за родных братьев.